Со временем Ирзи искусственно увеличил количество рецепторов и стал достигать полноценного анального оргазма, но всё равно ощущения от соития были не такими яркими. Пробовать с людьми классическое проникновение не решался – ритм точно не совпадёт и будет больно.

В итоге Ирзи остановился на постоянных партнёрах: Ли, Лео и Кейси – все знали о существовании друг друга, но никогда не пересекались.

Переезд на флагман сделал общение невозможным, а пристальное внимание со стороны экипажа смущало – Ирзи осознавал, что вымуштрованные суровым и глубоко семейным имперцем Локли военные не лучший вариант для секса.

Зато на «Ц-2» Ирзи наконец ощутил свободу – не только в контактах, но и в перемещении, станция была поистине огромной. Правда, радость оказалась короткой: Ру сообщил, что не прибудет на официальную церемонию открытия по причине разногласий с руководством Земной Федерации. А ещё Ру предупредил, что Ирзи нужно быть предельно осторожным и избегать новых знакомств.

В общем, Ирзи выбрал проверенный вариант – Ли тоже прилетел с Евразии на «Ц-2» вместе с остальными штабными офицерами. Хотя ограничивать себя всё равно не получалось – Ирзи познакомился с безопасником по имени Джаред, который настойчиво оказывал знаки внимания. Точнее, Ирзи общался не только с ним, но лишь лейтенант Уилсон был готов соблюдать поставленные условия. Хотя надолго его всё равно не хватило – на корпоративе по поводу открытия станции подрался с Ли, значительно уступающим ему в силе.

Ирзи был обескуражен и расстроен – объектом для насмешек в головном офисе стали отнюдь не ревнивые мужчины, а их общий любовник. Всё-таки разница в мировоззрении доставляла существенный дискомфорт тому, кто находился в меньшинстве. Именно в этот момент Ирзи почувствовал свою инаковость: ничего не значащие в Конфедерации сексуальные контакты здесь находились у всех на виду и провоцировали обсуждения не в самом позитивном ключе. От мыслей, что эту грязь в полном объёме слышит псионик – тщедушный Ротт’эл, – хотелось помыться, Ирзи не представлял, что может твориться в голове с такими способностями, но в спрятанном за чёлкой взгляде видел максимальную степень презрения.

Присутствие в Генеральном комитете члена императорской семьи не добавляло приятных ощущений, хотя Эриен Оберн открыто не выражал никаких эмоций, просто скользил по Ирзи взглядом, словно его не существовало в природе, хотя в отношении остальных был даже более доброжелательным и коммуникабельным, чем господин Янаир.

Все переживания Ирзи отошли на задний план, когда Ру в зашифрованном письме сообщил о реальной угрозе от недавних союзников: требовали выдать обещанный компромат на Империю, в противном случае представителя Конфедерации ждёт незавидная участь. На вопрос Ирзи, что мешает Ру открыть карты после окончания строительства, тот не ответил: значит, информация не подлежала разглашению, несмотря на защищённый канал связи.

Ирзи стало по-настоящему страшно – всегда знал, что проживёт долгую жизнь на благо Конфедерации, и оказался не готов к полной беспомощности. Единственное, что мог предпринять, так это переехать в другой модуль, но попросить дополнительную охрану у коменданта он не решился. Ничего не дала и попытка поговорить с Ротт’элом – псионик не дослушал, сбежал от Ирзи, как от заразного.

Когда Ру наконец разрешил покинуть станцию, Ирзи был безмерно рад – уже в Конфедерации услышал его объяснения текущей политической обстановки. До зубовного скрежета жёсткий адмирал являлся тем самым погибшим сыном Орена Оберна, возрождённым после смерти вернувшимися в Галактику рэнделами – значит, обнародование «компромата» приведёт к возвышению Империи, а не к её исключению из Союза, как Ру рассчитывал. А надежды Земной Федерации и вовсе пойдут прахом.

Ру сожалел, что только после начала строительства «Цитадели-2» связался с аварским лидером – Инхе Гайцерт на завуалированный вопрос об отношении к Империи в целом и Исану Ш’ии в частности ответила не менее замысловато: и до него наконец дошло, почему в Союзе появлялись рэндельские корабли – ими управлял сын Оберна.

– С другой стороны, без содействия Земной Федерации Конфедерация не попала бы в Союз, а у них никакого интереса, кроме как выкинуть оттуда Империю, не было. И станция нужна только нам, – с тихой грустью улыбнулся Ру: Ирзи понял, насколько он устал. – А Ш’ии хоть официально, хоть нет имеет корабли, победить которые никто в ближайшую эпоху не сможет. Так что пусть будет так.

– И то верно, – Ирзи с нежностью погладил его по щеке.

Дальнейшие события не удивили ни Ру, ни Ирзи – адмирал Локли явился на Авар с пятью десятками кораблей, а император рассказал галактическому сообществу о том, как всё на самом деле происходило.

Холодная красота Локли – или Ш’ии – Ирзи никогда не воодушевляла, о вожделении речи вообще не шло: полюбоваться, даже скорее изучить со стороны и забыть. И Верн Рэеллин в этом отношении был очень похож на бывшего мужа – неприступное совершенство, только более хрупкое на вид. Однако Ру преодолел барьеры и на волне всеобщей эйфории договорился о скорейшем визите ремийской делегации в Империю – нужно налаживать связи с могущественными потомками. Но только в последний момент Ру решил взять с собой Ирзи, чтобы и он смог познакомиться с культурными особенностями имперцев.

Честно говоря, на Керии Ирзи почувствовал себя ещё хуже, чем на Евразии в первые месяцы: выхолощенный глянцевый минимализм столицы виделся ему безжизненным вакуумом, провоцирующим лишь хандру. Встречавшие их император и Исан Ш’ии выглядели идеальнейшей парой – ни улыбки, ни белоснежные парадные одеяния не могли скрыть высокомерие и чёрствость. Хотя экс-адмиралу совершенно точно больше была к лицу военная форма, а не традиционная керийская роба – когда потребность в маске отпала, образ Ш’ии казался законченным и цельным, но не стал от этого привлекательнее.

Зато нынешний супруг императора, который попался на глаза только раз, вызвал у Ирзи симпатию – взгляд раз за разом возвращался к неправильным, немного непропорциональным чертам лица, а сам Теллим Чарри излучал внутреннюю, не напускную уверенность.

Впрочем, Ру внешний вид членов императорской семьи вообще не волновал – ему удалось достичь необходимых Конфедерации договорённостей: после этого аф отправился домой, а Ирзи полетел на «Ц-2».

Степень своего счастья от возвращения Ирзи осознал, только когда ступил на платформу в доке: станция ощущалась родной и близкой, понятной и живой. Ситуация с Земной Федерацией разрешилась, и можно было не бояться – к тому же теперь Конфедерация официально дружила с Империей, и все ограничения по общению с керийцами снялись. С народом-сателлитом керийцев налаживать межнациональные связи не хотелось совершенно – Ирзи распознавал потенциальную угрозу: привык держать всё под контролем, а к-руты были физически сильнее.

Конечно, Ирзи немного озадачило предложение майора Кирби занять соседнюю с Эриеном Оберном каюту – в другом блоке обнаружилась небольшая проблема с вентиляцией. Родной брат Ш’ии совсем не походил на него манерами, и после возвращения на «Ц-2», когда тревоги остались позади, казался более мягким и тактичным, внешне тоже сильно отличался – одного с Ирзи роста, но астеник по телосложению, как типичный кериец. Поведение соответствовало внешности: уравновешенный и не сильно общительный Оберн-младший нравился Ирзи отсутствием даже намёка на снисхождение – никогда не разговаривал через губу.

Впрочем, и его старший брат быстро сбежал из своей чопорной Империи, снова надел тёмно-синий мундир и немного отрастил волосы. Адмирал сохранил принятое в Союзе имя и вернулся на должность главнокомандующего, вызвав всеобщий восторг – Ирзи тоже радовался его возвращению, поскольку это, помимо всего прочего, означало дополнительную защиту «Ц-2». Кто в своём уме решится напасть на рэндела?

– Привет, Ирзи, можно к тебе? – Ли поймал его у выхода из головного офиса.

– Нет, не сегодня, – Ирзи покачал головой, выразив сожаление. – У меня важная работа.