Добро пожаловать в мир Керийской империи!

Вы заглянули в седьмую книгу под названием «Цитадель. За пределом».

Рубрика «Краткое содержание предыдущей серии»:

В шестой книге цикла «Цитадель» после множества проблем возведена станция с названием «Цитадель-2», Исан Ш'ии, ставший главнокомандующим союзным флотом открывает свою истинную личность, а Конфедерация Аррахве входит в состав Союза.

Приятного путешествия!

– По-моему, ты слишком увлёкся людьми, – Ру провёл ладонью по животу, заставив выгнуться: знал все чувствительные точки.

– Имперцы тоже ничего, – облизнув губы, ответил Ирзи.

Ру засмеялся – морщинки залегли в уголках век и у рта – и продолжил дразнить невесомыми прикосновениями. Он был существенно старше большинства соотечественников, но энергия ещё не иссякла – и Ирзи искренне им восхищался и чувствовал родство.

Продолжительность жизни каждого конкретного гражданина определялась возможной пользой для общества – Ирзи вошёл в число лучших, и ему уже провели редактирование генома: проживёт не меньше Ру, то есть вдвое дольше основной части населения Конфедерации Аррахве.

Мысли о том, что, по сути, любые оценки несут в себе субъективность, а общественное устройство родного мира не так уж справедливо, Ирзи спрятал куда подальше – не он придумал правила и даже не Ру, – так что вершители судеб, решающие, когда тот или иной гражданин Конфедерации умрёт, неприязни не вызывали. Может, потому, что Ирзи как избранный знал о системе больше остальных. Широкой огласке информация не предавалась.

– Кстати, ты сказал обратить внимание на самого главного имперца. – Пальцы Ру теперь пробирались ниже, и поддерживать непринуждённую беседу стало непросто. – Локли приятным не назовёшь. – Ирзи выдохнул и зажмурился, но мысль закончил: – С какой стороны ни посмотри.

– Технически он уже не имперец, – оценивающий взгляд Ру задержался на промежности.

– В смысле? – Ирзи от удивления приподнял голову.

– Его сознание после смерти присоединилось к высшим, а тело является лишь копией, – Ру прекрасно понимал, какой эффект производят его слова, но продолжил ласки.

– Можно подробнее? – отодвинувшись, Ирзи сел на постели: на губах Ру играла улыбка.

– Такое уже случалось, – сказал он. – Пока рэнделы не покинули Галактику.

– Ру, на тебя плохо повлияло общение с аварцами, – нахмурился Ирзи, не зная, воспринимать ли сказанное всерьёз.

– Это ты меня плохо знаешь, – Ру коснулся щеки, всматриваясь в глаза. – Я интересуюсь только фактами. Ваш Локли – и есть сын Оберна, который был убит на Аваре.

– По-настоящему? – по коже разрядом пробежали мурашки, Ирзи потёр предплечье.

– По-настоящему, – Ру улыбался с грустью.

– Но я думал, что инсценировка смерти Ш’ии – наш основной аргумент против Империи, – Ирзи провёл рукой по голени и подтянул колени к себе, а Ру взял со столика два бокала.

– Увы, это основной аргумент в её пользу, – Ру передал вино Ирзи. – Не думаю, что они будут дальше скрывать появление рэндела в своих рядах. – Ирзи не нашёлся что сказать и сделал большой глоток. – Авар очень этого ждёт.

– Ру, но…

– Да, Ирзи, – Ру пропустил пальцы через волосы Ирзи, распутывая пряди. – Империя опять будет блистать, и мы ей в этом помогли.

– Объявят на переговорах? – сообразил Ирзи и поставил бокал на столик.

– Скорее всего, – Ру допил вино и, опустив взгляд, задумался. – С другой стороны, Империя точно не играет на фанатизме. Хотя могла бы. И точно ничего не имеет против нас. В отличие от Земной Федерации.

– То есть теперь можно общаться и с имперцами тоже? – Ирзи было тяжело осмыслить все последствия будущих переговоров, потребовалась передышка, и он подобрался ближе, устраиваясь у Ру на коленях.

– Ирзи, – Ру положил ему руки на талию, – никогда бы не подумал, что скажу это официальному представителю Конфедерации в Союзе, но тебе следует вести себя прилично.

– О да, мой аф, – простонал Ирзи, ощущая долгожданное проникновение.

– Ты не видел мои шарики? – Шинари остановился посреди каюты и выискивал взглядом контейнер из керийского ресторанчика.

– Эм, нет, – Майкл широко улыбнулся, но Шинари был непреклонен и наглое враньё не принял. – Я думал, ты не будешь доедать, Шин.

– А я думал, к-руты такое не едят, – Шинари сдул чёлку с глаз и скрестил руки на груди.

– Мне и не понравилось, – фыркнул Майкл. – И почему вы, керийцы, всё безвкусное едите?

– К-рутская еда – вообще гадость, – надулся Шинари: его недовольство чаще всего имело краткосрочный характер, но сегодня удача была не на стороне Майкла. – И форму мог на место убрать.

– Я только из душа вышел! – возмутился Майкл. – Сколько можно цепляться, Шин? Ещё скажи пол языком вылизать, чтобы чисто было!

– Ну так живи отдельно! – Шинари редко повышал голос, но интонация всё равно звучала восклицательно.

Засранцем Майкл себя не считал, а Шинари с таким маниакальным усердием блюл чистоту в их общей каюте, что порой становилось страшно лишний раз пошевелиться и внести частичку хаоса в идеальный порядок.

– Шин, – Майкл подавил вспышку гнева и подошёл к вытянувшемуся в струнку Шинари, – давай я куплю тебе три порции шариков. И коктейль белковый куплю. Оденусь и сбегаю. Полчаса туда, полчаса обратно. Подождёшь?

Закусив губу, Шинари молчал, взгляд опять завесой закрыла чёлка. Майкл протянул одну руку и коснулся щеки, большим пальцем проведя под глазом, затем второй прижал Шинари к себе. Прикосновения работали безотказно – тело Шинари всегда отзывалось, даже если хозяин выказывал крайнюю степень сердитости. А ещё Шинари почти всегда отвечал – его миниатюрные ладони жадно шарили по влажной после душа коже Майкла, а язык претендовал на лидерскую позицию в поцелуе – и открывал верхний уровень эмоций, как и договаривались.

Повязанное на бёдрах полотенце сползло на пол, дело оставалось за малым – Майкл расстегнул ремень форменных брюк Шинари, они соскользнули вниз, слишком свободные для субтильной фигуры. Переступив через штанины, Шинари вернулся к поцелую. Снимать китель времени не было, Майкл поднял Шинари – тот обнял его обутыми в ботинки ногами.

Небольшой вес не доставлял никаких неудобств, а чувство полного контроля и даже своеобразного доверия делало ощущения ярче. Пальцы Шинари сжимали кожу шеи сильнее нужного, до отметин ногтей, но не из страха – страсть на короткие минуты отключала рассудок.

Когда Майкла перестала устраивать амплитуда, он нашёл опору у стены – теперь Шинари уже царапался, всхлипывая. Холодный и малоэмоциональный в обычной жизни, он преображался в сексе. Не играл, не думал о том, как выглядит: Майкл читал его эмоции как свои – сливались в единый поток.

В повседневности всё было не так гладко – ругались довольно часто. И Майкл не собирался винить в проблемах только Шинари: взрывался не реже и отвечал колкостью на колкость. Работать оказалось гораздо проще, чем жить вместе, хотя нельзя было отрицать, что бурное примирение словно добавляло специй в пресную керийскую еду.

Майкл мог бы счесть постоянные ссоры своебразным и неотъемлемым элементом их с Шинари отношений и успокоиться, но что-то подсказывало, что дело не только в этом.

Едва уловимые нити неуверенности опутывали всё существо Шинари – касались они не только любовных отношений с Майклом, но и чистоты в каюте и даже способностей: руководствовался не желанием быть лучшим, он действительно был сильнейшим псиоником «Дельты», а пытался отточить свой дар до недостижимого эталона, существующего в виртуальных симуляциях и учебных пособиях.

Майкл тоже стремился к развитию – многое из того, что казалось неподвластным при поступлении в отдел, теперь не составляло труда, – но не загонял себя до исступления, если что-то не получалось. Значит, получится позже – впереди вся жизнь. Применять на практике такие возможности всё равно запрещено. Точнее, можно, но только при наличии соответствующего задания – что для «Дельты» оставалось огромной редкостью.