Дагон с улыбкой это подтвердил, сказав, что даже мужа императора никто не знает – чего говорить об интерьере в его доме. Эриен с улыбкой согласился, но намёк проигнорировал: рассказывать о Теллиме не считал нужным. Да и вообще о чём-то, не касающемся их с Дагоном отношений.

До секса ещё не дошло, но Эриен не был против, когда рука Дагона накрыла его руку на обратном пути до резиденции. Покинув гравикар, Эриен улыбнулся самому себе и пошагал к высокому забору.

За короткий путь лёгкое настроение испарилось – услышал голоса Верна и Теллима во дворе и понял, что пройти мимо, не пожелав доброй ночи, не получится.

– Как вечер? – спросил Верн, улыбаясь; не было неодобрения, но Эриену почему-то стало не по себе.

– Всё отлично, – ответил он, смутившись. – Я лучше пойду отдыхать.

– Хорошо, – сказал Верн, когда Эриен уже повернулся к нему спиной.

Было неловко – и Эриен знал причины. С другой стороны, как член императорской семьи он рисковал вообще остаться в одиночестве: слишком ограниченный круг общения и слишком высокий статус исключал новые знакомства, а браки по договорённости больше не заключались. Если бы случай не свёл Верна с Теллимом, возможно, он тоже был завидным холостяком до сих пор – сомнений, что Исан с ним развёлся бы в любом случае, у Эриена не возникло. Оказавшемуся вдалеке от Империи Исану построить личную жизнь было проще – хотя имперцев в Союзе служило очень мало, – но он отдал предпочтение кузену с Нериде; странный выбор, который Эриен никогда не понимал. Но Исан не казался несчастным, скорее наоборот. Поэтому Эриен просто радовался за брата и его новую семью.

Очередная встреча с Дагоном была назначена на следующий день. Эриен, усилием воли заставляя себя вникать в сухие формулировки приказов, думал о свидании в доме Дагона на острове. Фиолетовый закат над океаном, лёгкий ветерок от воды… Постная мина Кали прервала мечтания – он, похоже, романтического настроя не разделял.

– Тут ещё два проекта, – сказал премьер-министр, но, заметив, что Эриен расстроился, добавил: – Можешь заняться завтра. Не срочно.

Эриен благодарно ему кивнул и посмотрел на дисплей комма: странно, но сообщения от Дагона не было. Не было и гравикара у здания правительства в условленное время.

Не выдержав, Эриен решил позвонить Дагону сам, но в этот же момент поступил входящий вызов с неизвестного айди:

– Господин Оберн? – голос был молодым и взволнованным.

– С кем имею честь говорить? – официально ответил Эриен.

– Это Илрен Хираам. Подскажите, Дагон не с вами? Он обещал заехать в управление в порту два часа назад и не отвечает.

– Нет, мне он не писал тоже.

– Спасибо, что ответили. Я поеду домой, вдруг он там.

– Обязательно сообщите мне, Илрен, если что-то прояснится.

– Хорошо, спасибо.

Неясная тревога захватила мысли Эриена на полчаса – по пути до резиденции он напряжённо молчал и наводящие вопросы от Кали проигнорировал. Не хотелось делиться причиной своего беспокойства.

Когда Илрен позвонил во второй раз, Эриена затрясло уже по-настоящему. Отключив вызов, он так и остался сидеть в гостиной, не в силах вымолвить и слова.

– Эри, что-то случилось? – к нему подошёл Верн.

– Дагона отравили, – ответил Эриен, сдерживая подкатывающие к горлу слёзы.

– Что? – Верн, нахмурившись, сел напротив.

– Звонил его кузен Илрен. Дагон в больнице. Состояние тяжёлое, – Эриен почувствовал, как его изнутри раздирает злость, не имеющая цели и рационального объяснения. И он, зная, что лучше остановиться, заговорил: – Тебе же не нравилось, что я с ним встречаюсь, да, Верн?..

– Как ты вообще мог подумать такое! – Верн отскочил от него как ошпаренный. – Эри… я тебя не понимаю.

Не в силах унять переполняющие его эмоции, Верн вышел на террасу. Глухая боль от обвинения Эриена, пусть и косвенного, жгла за грудиной. Он ожидал подобного хоть от кого – от Кали в том числе, – но не от кузена и практически их с Исаном сына. В семье не должно быть подлости и подозрений: даже Рей, сбегая из Империи с Джейсом, не причинил никому зла, а вернувшись, взял на себя ответственность за детей и племянника – как старший.

Чтобы прийти в себя, понадобилось две минуты. После этого Верн связался с Кали и Сарейсом. Новости были неутешительными: Дагона Хираам действительно отравили, он находился в частной клинике Дома.

– Собери Совет Домов, – сказал Верн.

– Утром? – спросил Кали.

– Нет, через полтора часа, – Верн глянул на время.

– Думаешь, срочность что-то изменит? – попытался уговорить его Кали.

– Я сегодня точно не засну. Хочу им той же участи.

Аэрокар Верна всегда был готов к вылету, но в последний момент на соседнее с пилотом кресло сел Сарейс. Не мог не сопровождать императора по такому важному поводу.

Верн же, глядя на ночную столицу, раскрашенную золотистыми кристаллами огней, пытался собрать воедино мысли, выстроить их в привычную систему. Но они, как назло, распадались, утекали в новое русло, рисовали другую картину. Которая одновременно и страшила, и манила надеждой, что в жизни больше не будет таких ужасных вечеров. Или это утопия?

Кали уже находился возле кабинета и, увидев идущего императора в полумраке коридора, нахмурился. Но вместо эмоций быстро озвучил имеющуюся на данную минуту информацию: Дагона ввели в кому, хотя прогноз крайне неблагоприятный – прибывшие в клинику Хираам врачи из Императорского госпиталя только подтвердили диагноз и одобрили действия местных медиков; первичный анализ состава яда внятных результатов не дал. Как не было и явных подозреваемых в этом деле.

Хотя, конечно, Верн знал. Да и Кали тоже не питал иллюзий.

Главы Домов явились точно к назначенному времени – в прежнем составе, не считая Дома Хираам, по понятным причинам место Дагона занял Илрен, его кузен.

Выждав положенную этикетом паузу, Верн отправился в зал для совещаний.

– Верн, остынь, – сказал Кали негромко и не очень уверенно.

– Я спокоен, – заверил его Верн.

Первые лица аристократии встретили императора с ледяной невозмутимостью, только Илрен был в полном смятении в силу молодости и отсутствия опыта. Верн смерил всех презрительным взглядом и прислонился к столу, сложив руки на груди. Долгой беседы он не планировал.

– Кто возьмёт на себя ответственность за покушение на жизнь Дагона Хираам? – спросил он без приветствий.

В зале воцарилась абсолютная тишина. Днём в правительстве кипела жизнь, она создавала фон для всего остального, но сейчас в огромном здании находились только представители Домов, Верн, Кали и охрана. Тёмные провалы окон и чёрная вертикальная полоса приоткрытой двери – Верн не закрыл её, а слуги в этот час отсутствовали.

– Или выдаёте виновного, или виноваты все, – подняв одну бровь, сказал Верн. – И все за это ответите.

– Но, господин… – попытался вставить слово Сиван Атедис.

– Аристократия мешает Империи идти вперёд, – прервал его Верн. – Разве вы не видите?

Морел Оберн открыл было рот для оправданий, но осёкся. Илрен продолжал сидеть не шелохнувшись, кажется, даже боялся дышать. Главы Домов ошарашенно молчали, уставившись на императора. Вероятно, ещё не понимали серьёзности положения – ведь покушение было не на члена Семьи, всего лишь на главу Дома.

– Мне не нужна вечная грызня за власть. Она не нужна Империи, – Верн оттолкнулся от стола и, развернувшись вполоборота, попрощался: – Вы свободны, господа.

Исан безучастно смотрел на голопанель на потолке яхты уже полдня: сейчас там очень достоверно изображалось марево гиперпространства, а несколько часов до этого можно было наблюдать открытый космос на перевалочной базе. До Керии оставалось всего ничего – Веймир торчал с отцом в кабине, не хотел пропустить момент выхода из гипера.

Май прилетит со своей планеты телепатов только через три недели, и Рей с Джейсом перенесли мероприятие к его прибытию, а значит, у Исана и его семьи до этого времени – полная свобода. Как обычно, кажется, что дней много, но пролетят они совершенно незаметно.