Всё это произошло незадолго до рождения Оскара – изучал историю сначала в частной школе, а потом в самом престижном университете из марсианских. В справке о Кариме Джонс в сети, которую Оскар запросил до вылета на Евразию, не было даты смерти – значит, выдающийся политический деятель была ещё жива, хотя по нехитрым расчётам ей было без малого сто лет.
Оскар нехотя просматривал документы о функционировании Союза, но вынудил себя вникнуть во все подробности уже на борту пассажирского лайнера, который должен был доставить его на Евразию-2 – многонаселённую планетарную колонию, где находился головной офис Союза.
Собственно, где был Оскар, а где – Союз? Провёл практически всю жизнь на колонии, состоящей из комбинатов и куполов, и слабо представлял себя в роли руководителя межрасовой организации. Круг решаемых вопросов отличался значительно, с его точки зрения – даже не пересекался; ответственность вообще потрясала своей грандиозностью; уклад жизни менялся кардинально, практически заново родился – лишившись всех связей, что по работе, что в личном… Но у Оскара иных вариантов не оставалось, нужно включаться в работу.
Генеральный комитет насчитывал всего двенадцать участников, только двое являлись представителями Керийской империи и Авара. Ввиду по-прежнему превалирующей роли людей в Союзе, председательство в нём сохранялось за Земной Федерацией, хотя ни одно имя члена ГК Оскару ничего не говорило – слишком далеко находилась Евразия-2 от Марса.
О керийцах и аварцах у Оскара были лишь общие знания, полученные в университете и из СМИ, мимолётные пересечения не в счёт: первые – сторонники монархии, блондины, гермафродиты, живут долго, вторые – похожи на людей в целом, фанатично ортодоксальны и имеют костяные наросты на черепах.
В перипетии отношений союзных рас и вовсе погружаться не хотелось, но пришлось: в стародавние времена, больше шестидесяти лет назад, когда на Аваре вспыхнул пожар гражданской войны, дружественная всей Галактике Империя при попустительстве Земной Федерации ввела свои войска для стабилизации там обстановки. Да так и осталась. Короче говоря, между этими расами совершенно точно существовала напряжённость; Оскар, изучая справку, выданную ИскИном, ни на йоту не поверил, что аварцы беззвучно терпят присутствие целого флота имперцев на своей территории.
Существовало ещё одно серьёзно отягчающее понимание обстоятельство – религиозная подоплёка. Оскар, как и подавляющее большинство людей, причислял себя к стопроцентным атеистам: некогда модная секта единого бога уже стала признаком плохого тона и ограниченности сознания, а потому принять веру аж двух цивилизаций – Авара и Империи – в создателей было непросто. К тому же аварцы считали, что и людей создала раса рэнделов: звучала эта ересь довольно дико.
На адской смеси веры, подчинения и ненависти, похоже, и держалось взаимодействие имперцев и аварцев. Как это будет выглядеть в Союзе?
Ещё непонятнее Оскару показались загадочные ремийцы, живущие в Конфедерации Аррахве. Доки в генной инженерии, создатели мира-кольца и прародители керийцев, не имеющие, впрочем, тёплых отношений со своей роднёй. Информации о них нашлость ничтожно мало – в сети освещено было только краткосрочное участие в конфликте во время раскола, из-за которого им отказали во вступлении в Союз. А может, на решение Каримы Джонс тогда повлияла Империя, председателя ГК не раз обвиняли, что она танцует под дудку белокурых соседей.
Свежим ветром повеяло от присланных будущим ассистентом Оскара мисс Беллокс бюджетных документов – в этом он разбирался существенно лучше. Правда, и тут многое пришлось додумывать, задавать уточняющие вопросы по слабо защищённому каналу связи – не самый подходящий вариант. Конечно, проблема была ещё глубже: сохранённая документально переписка может стать свидетельством его некомпетентности, а можно ли доверять мисс Беллокс, будет ясно после личного знакомства. И то не сразу. Поэтому спросит уже на месте, устно.
В какой-то момент Оскар почувствовал себя взволнованным подростком – словно не было ему почти сорок лет, а за спиной не остался Марс, где он считался молодым и подающим довольно большие надежды политиком и имел все шансы в недалёком будущем возглавить колонию. А может, побороться за пост на активно развивающемся Плутоне – думал об этом не раз, но после смены власти политическая карьера в Солнечной системе ему была заказана. После планет земной группы внимание новых хозяев перекинулось на другие колонии. Мандраж охватил всё существо Оскара в полную силу за несколько минут до стыковки с орбитальным лифтом Евразии-2: здесь он пока никто и ничто. Станет ли кем-то, а не марионеткой метрополии на расстрельном посту?
Предшественник Оскара в буквальном смысле сгорел на работе – Фредерика Бреннера с инсультом увезли из собственного кабинета в госпиталь. Несмотря на усилия врачей, после удара председатель ГК уже не оправился. Так что поиски нового кандидата были спешными – хотя Оскар до сих пор не понимал, кому могла прийти в голову идея назначить на эту должность чиновника с Марса. Неужели на Евразии не нашлось подходящих людей?
– Мистер Робинсон? – статный мужчина в тёмной форме – форме Союза – окликнул Оскара в пассажирском терминале лифта.
Военными делами на Марсе занимался центральный аппарат правительства, Оскар лишь курировал поддержание жандармами общественного порядка – ещё одно напоминание, что он не соответствует будущей должности, поскольку Союз – это прежде всего армия. По численности она превышала даже армию метрополии, которая теперь охраняла всю Солнечную систему и ближайшие колонии, но опасной её в ЗФ не считали, несмотря на частичную потерю бразд правления. В Союзе был в ходу малый и средний флот, необходимый для патрулирования контролируемых секторов и противодействия пиратам и прочим противоправным элементам. А тяжёлых кораблей имелось немного – нецелесообразно экономически. К тому же собрать все союзные силы воедино было нереально – для этого нужно оставить без присмотра (читай: подвергнуть опасности) огромные территории.
В общем, воевать полноценно армия Союза не могла – Оскар ничуть не удивился, что во время раскола Евразию от атаки ремийских биокораблей защищал флот Керийской империи.
Покорно следуя за сопровождающим, Оскар оглядывался по сторонам; голограммам в сети доверял постольку-поскольку, но столичный город Евразии-2 оказался не сильно приукрашен ретушёрами: вполне современная инфраструктура, без налёта периферийной отсталости, небоскрёбы почти как на Земле, рой аэрокаров в воздушном пространстве – и такой же алеющий закат в рваных сгустках облаков. Плотный от смеси разнообразных и не всегда знакомых запахов воздух заставил Оскара ослабить узел галстука – решил прибыть на Евразию при полном параде, несмотря на многодневный перелёт.
Его сразу привезли на служебную квартиру – аэрокар приземлился на крыше жилого здания и, стоило Оскару ступить на шероховатую серую поверхность, тут же взмыл в воздух, за секунду до этого пилот через бронированный стеклопласт кабины отдал честь.
– Мистер Робинсон? – Волосы темнокожей женщины развевались от ветра, создаваемого винтами летающей машины, плотная ткань брючного костюма была менее подвержена порывам воздуха. Перекричать гул ей удалось не без труда.
– Мисс Беллокс? – спросил почти уверенный в своей догадке Оскар, когда аэрокар оказался на достаточном отдалении от крыши.
– Как прошёл перелёт, мистер Робинсон? – едва заметно кивнув в знак согласия, произнесла она. Вопрос был задан с целью получения единственно верного ответа.
– Прекрасно, мисс Беллокс, – улыбнулся Оскар и, выдержав положенную приличиями паузу, спросил: – Сандра? Могу я называть вас так?
– Конечно, мистер Робинсон, – лицо ассистента перекосило, она резко развернулась и уверенной, совершенно не женственной поступью направилась к лифтам.
Сандра Беллокс показалась Оскару старше и даже выше ростом его самого – хотя в последнем следовало винить высокие, но устойчивые каблуки классических чёрных туфель. Вполне вероятно, женщина уже давно исчерпала энтузиазм и была готова к повышению, но почему-то его не получила, оставшись на прежней позиции. Оскар знал, что не имеет права самостоятельно выбирать ассистента – в ближайшем будущем точно, одно из условий его назначения, потому не стал цепляться за обстоятельство, которое не в силах изменить. Кроме того, как это обычно бывает, всё совсем не то, чем кажется – потому сразу решил не обольщаться по поводу своей власти над Сандрой.
