Зато там, за спиной, за пределами все это время запертой клетки, которую никто не открывал и не закрывал, снова раздался сухой сыпучий смех, и снова влажный язык, а потом острый шип коснулись моей шеи. Но уже не убрались, хотя я попыталась отодвинуться от стенки клетки.

Язык скользнул ниже по позвоночнику, шип снова уколол – а дальше начиналась моя спальная футболка. Начиналась – в прошедшем времени, потому что я почувствовала воздух на своей коже и в панике начала ощупывать себя, и только ловила пальцами расползающиеся лохмотья ткани.

Увы – пижамные штаны постигла та же участь.

Теперь я голой сидела на бетонном полу.

– Ты же замерзнешь, бедняжка, – прошелестел голос Демона, будто откликаясь на мои мысли. А потом цепи грубо вздернули, заставляя меня подняться на ноги, следуя за болью в запястьях.

Теперь не простужусь – это плюс.

А вот то, что я голая стою со вздернутыми вверх руками перед вновь соткавшимся из тьмы передо мной Демоном – это как-то больше похоже на минус.

Он снова как-то разогнал темноту вокруг себя и опять пристально всматривался в мои глаза.

– Снова нет? – в шелестящем голосе было разочарование. – А так?

На этот раз язык прошелся по груди – и шип следом за ним. Это было… будоражаще.

Я, обалдев, вслушалась в себя. Обычно на такой дикий БДСМ я велась только с Люцием и только в самый разгар уже довольно страстного секса. Что ж меня накрывает от неизвестного вампира? Или это снова их способности?

Но потом Демон присел на корточки, слегка царапнув когтями, развел мои бедра в стороны и острый длинный язык скользнул прямо у меня между ног – длинно, влажно, медленно и с непременным уколом в конце – так что я вскрикнула.

И в этот момент изнутри меня шарахнула волна холодящей кончики пальцев ярости, смешанной с темно-острым возбуждением и желанием повторения, а выпрямившийся Демон, снова смотревший мне в глаза, оскалился:

– Привет, братец.

Он не отрывал взгляда от моих зрачков, но пальцы его с острыми вампирскими когтями царапали чувствительную кожу внутренней стороны моего бедра. Подбирались все выше, хотя я старалась подняться на цыпочки, но это, конечно, не помогало. И когда они развели складки, и указательный палец надавил на клитор, вызывая еще одну волну такого же темного удовольствия, я наконец поняла, что происходит.

– Нравится? Давно хотел сделать что-то такое… Но ты же не давался.

Палец потер набухающий узелок, и я встала на цыпочки уже совсем по другой причине – мне хотелось еще. Не мне, ладно. Но ярость и возбуждение смешивались в такой гремучий коктейль, что уже, кажется, и мне.

– Смотри. Чувствуй. Бесись. Понимай. Выходи.

Демон высунул язык и провел им по моей щеке. Я не отстранилась. Он пах тьмой, сухой землей и запретным. Все внутри меня хотело его – еще. Не только скользящий слишком медленно у меня между ног палец, но – его.

– Не хочешь? А так хочешь? – Демон дернул пряжку ремня, расстегнул ширинку – все еще не отрывая от меня глаз.

Палец ускорил движения, и внизу живота отчетливо потяжелело и потеплело, мышцы стали напрягаться, пытаясь свернуться спиралью возбуждения даже в таком крайне неудобном положении.

Демон сделал шаг вперед, убрал руку – я чуть не застонала от разочарования, но что-то внутри наоборот – рванулось вперед, потому что ко входу в меня было приставлено нечто горячее, твердое и…

Блять, ну нихуя себе – сначала эта тварь через меня трахает официантку, а потом его самого через меня трахает какой-то еще древний вампир!

А нормальная сексуальная жизнь у меня в этом году будет вообще?!

Одно дело, когда тебя тело предает, другое – когда часть твоего сознания тоже имеет свое мнение по поводу происходящего. И я в меньшинстве.

И злые глаза Демона сверлят меня, вглядываются, ищут что-то. И вот-вот…

Я приподнялась на цыпочки, но он только придвинулся, дотронулся, провел горячим и твердым, и я ощутила вытекающую из меня влагу…

И в этот момент все как будто отодвинулось, поблекло. Звуки стали тише, запахи пропали вовсе, и даже саднящие от наручников запястья перестали что-либо чувствовать. Я словно смотрела кино.

В этом кино высокий худющий черный парень с горящими глазами сделал короткое резкое движение и вошел в тело девушки, висящей на цепях. Она дернулась и ахнула, но тут же опустилась на пятки, насаживаясь на его член до упора, и гравитация ей в этом очень помогла. Следующий стон они издали вместе – Демон и девушка.

Демон и Люций.

– Сука… Ты хорош… – прохрипел Демон, поднимая мое – не мое – тело за бедра и прижимая его к стенке клетки, чтобы отклониться и с размаху вбиться обратно.

– Ебучий извращенец! – выплюнули мои губы, и Демон моментально их прикусил, прокусил, так что струйка крови потекла по подбородку. Я не почувствовала ни боли, ни щекотки, как не чувствовала его член, входящий в тело в размеренном темпе, без спешки, даже с каким-то шиком – несмотря на крайне неудобную позу. Я просто знала, что происходит. Но не ощущала.

– Ну наконец-то ты почтил меня своим вниманием, братец, – прошелестел Демон, слизывая кровь. – Как тебе? Нравится? О, Лилит, как давно я хотел это сделать!

– Херов пидарас! – неизобретательно ругался Люций моими губами, и за это тоже был наказан – мой язык Демон всосал в свой рот и заставил умолкнуть, наслаждаясь тем, как он бьется, пытаясь вырваться, и режется о края его клыков.

– О, ну что ты делаешь вид, как будто тебе не нравится? Я же знаю – и что это тело наслаждается тем, что происходит, и что ты с удовольствием пользуешься им, чтобы получать свои маленькие радости, и что раньше ты и сам был не чужд радостям любви с себе подобными – во всех смыслах. И что в те времена, когда мы бродили по миру вдвоем, ты не раз смотрел на меня… Вот так. Так, как сейчас. Меня заводит, братец. Мне нравится, как горит твоя ненависть и похоть в этих глазах.

Я тоже это чувствовала. Что Люцию нравится. Что он тянется туда, что он не просто так отстранил меня. Хрен бы он меня спасал за просто так. Ой, ой. Что он сделает со мной, узнавшей этот секрет?

– Давай, стони, – приказал Демон, чуть-чуть ускоряясь. Ровно настолько, чтобы войти в резонанс с каким-то моим внутренним ритмом, нужным для того, чтобы все, что есть у меня между ног, повернулось, сложилось, намокло, набухло, свернулось в волшебную спираль, которая раскрутилась и зазвенела. Я и не подозревала, что я так умею. А я-то думала, Люций – мастер секса!

Люций зашипел и дернулся, почуяв эту мысль.

Упс.

– Твоей подружке тоже понравилось? – засмеялся Демон. – В такую игру мы с тобой еще не играли! Ах, до чего это все может быть забавно, братец, если правильно повернуть. Но сейчас я хочу тебя одного.

– Не смей… – прошипели мои губы. Я была полностью согласна с оратором.

– Не думаю, что ты можешь как-то мне помешать. Но это дело – для двоих… – и Демон взглянул мне в глаза так остро, что я почти почувствовала укол его взгляда, после которого у меня онемело уже не только тело. Словно само мое сознание получило укол заморозки. И не то, чтобы отключилось, а просто отделилось окончательно от всего, что происходило в клетке.

Это очень странное и стремное ощущение – когда не можешь думать, потому что то, чем думают, как будто тебе не принадлежит. Я пробовала то с одной стороны, то с другой – но это напоминало то, что бывает, когда обезболивающий укол у стоматолога действует слишком сильно и ты ощущаешь свои губы как будто чужими. Можешь ими шевелить, но отклика не получаешь.

И когда чувствительность возвращается, она делает это так постепенно, что и не сразу понимаешь, что это случилось.

Вот темнота, а вот уже легкое давление в руках. Кто-то прикасается к ним, что-то там происходит.

Вот тишина и пустота, а вот запах сырости, который был здесь всегда. И еще легкая прохлада, которая нарастает-нарастает-нарастает в течение минуты.