– г удержаться от снисходительного фырканья. – Интересно, и что же ты сделаешь? Пойдешь и расскажешь всем, что я – Черный колдун? Иди, а я с удовольствием послушаю, что тебе на это скажут.

– Я убегу! Я здесь не останусь!

– Я тебе не позволю.

– Еще как позволишь! Ты не сможешь вечно следить за мной!

– Я все могу. Было бы терпение и желание. Хочешь проверить? – Джулиан поднялся.

– Не приближайся ко мне! – мальчишка еще сильнее вжался в стену, как будто она могла спрятать его.

– Иначе что? – молодому королю уже начинала надоедать эта истерика. Ему еще нужно было работать, а он уже потерял полдня. Он сделал шаг по направлению к мальчишке, и тот быстро метнулся к спасительной двери. В самый последний момент рука Винтера сомкнулась на его плече железной хваткой и резко развернула к нему лицом. – Твой выход с другой стороны.

Джулиан хлопнул ладонью свободной руки по стене, и она отъехала в сторону. Молодой человек юркнул в открывшийся коридор, уволакивая за собой отчаянно сопротивлявшегося мальчишку. Синьор Джустино от нечего делать последовал за ними. Проход за их спинами захлопнулся. Коридор привел всех троих в какую-то комнатку, маленькую, светлую, уютную, но все равно выглядевшую какой-то нежилой. Винтер довольно грубо швырнул своего новоявленного ученика на пол, равнодушно проронив:

– Можешь посидеть здесь и пересмотреть свое поведение.

Он ушел, захлопнув за собой стену потайного хода. Вслед ему полетела и напрасно разбилась не вовремя попавшаяся под руку Квентину напольная ваза.

Джулиан и Джустино Гарлинда выбрались из потайного хода уже в другом коридоре. Молодой человек решил проводить своего друга в отведенные ему покои. По дороге король Суэйна сказал Винтеру:

– Сложный экземпляр. Зря ты меня не послушал.

– Я и не ждал, что будет легко, – спокойно ответил Джулиан. – Тем не менее, я не чувствую, что о чем-то жалею.

– Ты всерьез полагаешь, что все так и должно быть? Ты с ума сошел! Подумай сам, ты не станешь долго терпеть капризы этого мальчишки. Рано или поздно он доведет тебя, а под горячую руку ты можешь его убить. Не бери на душу подобного греха.

– Слова Белого? – тонко ухмыльнулся молодой человек. – Не волнуйся, я еще в состоянии самостоятельно контролировать свои поступки. Ребенка я никогда не убью, хотя подобных ему, честное слово, иногда хочется!

– Будь осторожен, мальчишка отчаянный. И… кажется, он неплохо метает ножи?

– Полагаете, при первом же удобном случае он всадит мне их в спину сразу с десяток?

– Тебе смешно. А вот твоему королевству, когда оно тебя потеряет, будет уже не так весело. Да и мальчишку наверняка сразу казнят. Плохо получится. Я бы советовал тебе проявлять поменьше легкомыслия. Вечная жизнь – оно, конечно, хорошо, но не для тех, кто существует бок о бок с этим человеком.

– Я все учту. Но точного исполнения всех ваших распоряжений не гарантирую. Вы же знаете, по-человечески у меня никогда ничего не получалось.

Они остановились возле дубовой двери, ведущей в гостевую комнату замка, которая на ближайшее время должна была стать спальней для короля Суэйна, и распрощались. Синьор Джустино пошел к себе, отдохнуть с дороги, а Винтер вернулся в кабинет. За недельное отсутствие у него накопилось много государственных дел.

* * *

Джулиан смог отложить свои бумаги только когда поздний вечер плавно начал переходить в ночь, и то не по своей инициативе. Без стука в кабинет протиснулась Флора. Она неторопливой бесшумной походкой приблизилась к предмету своего обожания и, закинув ему на шею свои изящные округлые руки, ласково проворковала над самым ухом:

– Дорогой, оторвись. Ты просидел в четырех стенах весь день наедине с этими глупыми бумажками. Я тебя совсем не видела и уже успела соскучиться. А ты? Неужели ты не хотел со мной повидаться?

– Уже поздно? На улице так темно! – встрепенулся Винтер, бросая мимолетный взгляд в окно и торопливо принимаясь собирать разложенные по всему столу листки в папку.

– Темнота нам только на руку… – Флора легко задула свечу, стоявшую на столе, и ее губы шаловливым бархатом скользнули по щеке любовника. – Ты обещал мне эту ночь…

– Только не сегодня. Флора, я очень устал и не хотел бы испортить тебе настроение своим скучным видом.

– Джулианито! Ты не можешь так со мной поступить! – глаза итальяночки блеснули в темноте обидой и гневом. – Это будет слишком жестоко!

– Прости, милая, но я правда не могу. Увы, королевская доля – это не только развлечения, – Джулиан поднялся, замерев как раз напротив девушки.

– Последнее время ты находишь минутку для всех, кроме меня! Такое ощущение, что ты меня избегаешь! Ты разлюбил, да? Нашел себе другую? Ну-ка покажи мне эту профурсетку, и я объясню ей что к чему! – все больше распалялась принцесса. Ее темперамент был слишком горяч даже для итальянцев.

– Эту профурсетку зовут работа, и, увы, кроме меня некому с ней разобраться, – терпеливо улыбнулся Джулиан. Он вложил в свой голос как можно больше мягкости, ласки и теплоты, в улыбку – жаркого обожания, а во взгляд волшебных глаз – то поистине чарующее обаяние, которое всегда выручало его в подобных ситуациях. Такому влюбленному красавцу-скромняге просто невозможно было закатывать безобразные сцены ревности. Винтер знал это и пользовался, и уже в следующий миг кудрявая головка итальяночки покоилась на его груди, а руки быстро-быстро гладили плечи, как будто пытались надолго запомнить столь дорогие для них прикосновения.

– Я не хочу с тобой разлучаться. Вообще не хочу, чтобы между нами стояло что-либо! Давай куда-нибудь сбежим? Только ты и я. И проживем остаток дней вдали от всех, только вдвоем. Я просто жить без тебя не смогу, если ты уйдешь. Мне тяжело без тебя каждую минуту. Я не хочу тебя ни с кем делить – ни с твоими друзьями, ни с придворными, ни с моим отцом – ни с кем! Я хочу, чтобы ты принадлежал только мне! Весь, целиком, без остатка!

– Милая… – Джулиан ласково погладил ее волосы, одной рукой легко приобняв за талию. – Что за пораженческие мысли? Я всегда буду рядом с тобой, по первому твоему зову. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я тебя обожаю, боготворю твою красоту и восхищаюсь бесподобным характером. Но иногда ты похожа на котенка, которого дразнят игрушечной мышкой. Мышку постоянно дергают за хвост, и она ускользает, и котенок не может ее поймать. Забудь обо всем, не терзай себя предрассудками. Иди лучше спать, а то напророчишь себе кошмаров. Обещаю, что к концу этой недели я буду только твоим и полностью подарю себя твоим шаловливым ручкам.

– О, Джулианито! Мой ненаглядный, я обещаю, что буду очень-очень ценить этот подарок! – вздохнула Флора.

Он ненавязчиво выпутался из ее объятий, посчитав разговор законченным, и предложил проводить ее до комнаты. Флора, горевшая желанием продлить волшебные минуты нахождения рядом со своим возлюбленным, с радостью согласилась. Но даже на пороге ее апартаментов они еще долго самозабвенно целовались, прежде чем молодой человек смог наконец уйти.

Дик уже дожидался его возле домика пастуха Малленгейма и, едва заметив фигуру приближающегося друга, ехидненько заметил:

– А ты не торопишься! Я уж думал, ты не придешь. А… чем это от тебя пахнет? Знакомые духи… Ах, Джулиан, как тебе не стыдно! Ты опять устраивал целовашки-обнимашки со своей обалденной страстной итальяночкой в то время, как твой друг стоял здесь и замерзал, тебя поджидаючи! Да еще и волновался, не случилось ли чего! Как же ты бессердечен!

– Прекрати паясничать, – поморщился Винтер. – Сам понимаешь, не так-то легко отвязаться от моей итальяночки ввиду ее обалденности и страстности. Поверь, я торопился, как мог. Но без магии у меня все летит вверх дном!

– Пытаешься вызвать у меня сострадание?

– Я не нуждаюсь в жалости, тем более в твоей.

– Какой ты сегодня злой! Что-то случилось?

Черные колдуны быстрым шагом направились к лесу. Эта ночь выдалась темной и ветреной. Небо заволокли клубящиеся мглистые тучи, загородившие собой луну и звезды; из них полетели крупные мокрые снежинки первого ноябрьского снега. Резко похолодало, и молодым людям приходилось плотнее кутаться в плащи, чтобы не замерзнуть. Погода не располагала к общению, но мои герои не пренебрегали разговором, выбирая его как неплохой способ согреться.