– Ладно, допустим, но как вытащить все из этого дальнего угла?

– Нужен толчок, чтобы воспоминания вернулись. Расскажи для начала, что помнишь.

– Я помню только один день, как раз тот самый, когда моих родных не стало. Утром мы с папой играли в баскетбол, купались что ли. Потом помню вечер, как меня мама будит, дед хватает и бежит к нашей старой хижине у моря. Прячет меня, отдает этот камень и говорит, чтобы я его берег, и что все ответы на свои вопросы я найду здесь в этом гараже в свое время. А на утро моих родных не стало, повсюду были лишь такие же синие капли крови, как у тебя неделю назад, и все. Как только я вернулся сюда, я перерыл там все, но ничего не нашел.

– Ты покажешь мне это место?

– Конечно, только давай поедим, суп уже стынет.

Они оба взялись за ложки и стали молча есть. Все-таки Алекс было это не привычно. Зачем ей вообще есть, когда рядом вода и она не голодна. Еда очень вкусная, но бесполезная для нее. С финской ухой было покончено в рекордные сроки.

Солнце нещадно палило, горизонт вдали плавился. Кир и Алекс бодро выбежали из дома и босиком помчались вниз с дюны к берегу. Песок был раскалён до предела, но никто из них этого не чувствовал. Алекс наконец-то смогла вздохнуть полной грудью. Влажный морской воздух прочистил и освежил ее мысли. Море звало ее, но на полпути Кир остановил Алекс, показав чуть вдаль. Там виднелась заброшенный старый гараж.

Путь до него неумолимо сокращался, и с каждым шагом Алекс удостоверялась в том, что гараж действительно был старым, даже древним. И скорее всего это был даже не гараж, а прежнее жилище дедушки Кира, который тот в своё время оборудовал под большой склад. Одна его половина, обращённая к морю, была слеплена из известняка и кирпича, обтянутая худой рыболовной сетью, другая часть была бревенчатая, дверь поддерживали две стройные греческие колонны. Крыльцо было завалено морским песком. Рядом валялась старая обшарпанная перевёрнутая лодка, и лежало блестящее бревно. На песке лежали угольки от костра.

Кир толкнул дверь, и она со скрипом отворилась. Они медленно вошли внутрь. Пол был дощатым, скрипучим и в некоторых местах покрыт водорослями и песком. Через дыры в крыше и единственное окно, около кровати, пробивалось солнце. Хижина была небольшой, но вместительной. Около двери со стороны каменной стены висела бронзовая лодка средних размеров. Алекс разглядела на ней маленькую эмблему ее царства: трезубец в окружении воды и маленькая надпись «Атлантида», еще раз убедившись в своей правоте. Напротив лодки стояли самодельные стеллажи сверху до низу заставленные чучелами обитателей воды и бронзовыми статуэтками героев античности. Около деревянной стены стояла огромная кровать, на ней лежали рыболовные снасти и старые навигационные карты. Книги до потолка укрыли за собой дальний угол хижины и нежно-голубую голландскую печь.

– Здесь жил твой дедушка?

– Да, точнее мой прадедушка, а мой дед уже построил дом выше на дюне, эта хижина очень часто затапливалась, как раз вот метка, – Кир указал на пол. От кровати до сундука тянулась заметная волнистая белая линия, морская соль оставила хороший след.

Они немного углубились внутрь комнатки. Напротив кровати Алекс заметила большой дубовый сундук. Она медленно подошла и открыла его. Ее осветил яркий свет серебра, исходивший от древнего оружия атлантов. Между серебряных клинков и ножей затесался бронзовый трезубец с эмблемой Атлантиды.

– И ты говорил, что ничего не нашёл здесь, – усмехнулась Алекс, – посмотри вокруг, здесь все просто кричит Атлантидой за много актавиан!

– Что такое актавиана? – недоуменно спросил Кир.

– Мера измерения атлантов. Приблизительно половина актавианы равняется вашему метру. Не спрашивай меня, откуда я это знаю, – ответила Алекс, на почти задавшийся вопрос Кира, – мы в Атлантиде прекрасно знаем все о мире сухопутных, в отличие от вас.

– Когда я приходил сюда один, никакого оружия не было.

– Оно просто было прикрыто вот этой тряпкой, – Алекс показала Киру старое темно зелёное ватное одеяло. Смотри, на трезубце стоит печать с гербом Атлантиды и такой же отпечаток есть на бронзовой лодке.

Алекс достала из сундука массивный трезубец и показала на рукоятку. Там стояла небольшая вмятина от печати круглой формы. В центре расположился массивный трезубец, окружённый водой, а внизу написано «Атлантида». Кир сначала не смог понять название царства, но присмотревшись, неизвестные для него буквы слились воедино, и юноша отчетливо прочитал – «Атлантида».

– Это эмблема Атлантиды, – указала Алекс.

– Трезубец? – спросил Кир. – Так просто?

– Трезубец это символ власти. Он означает верховное царство всех десяти архонт.

– На каком языке она написана?

Алекс перешла на язык атлантов.

– На атлантийском или по-другому на языке Олимпии. А что? Ты ведь спокойно его понимаешь.

– Откуда ты знаешь, понимаю я или нет?

– Ты понимаешь, потому что сейчас я говорю на нем, а не на русском, – со скептицизмом посмотрела на Кира Алекс. – Язык атлантов прародитель всех языков этой планеты. И ты, как, оказалось, тоже можешь на нем искусно говорить.

– Так вот почему он напоминает мне буквы из разных алфавитов!

– Это не он напоминает, а те буквы, как ты выразился, полностью скопированы с нашего родного языка. – Алекс перешла на русскую речь. – Смотри, такая же эмблема моего царства есть на лодке.

Алекс показала на нос бронзовой лодки. Там красовался идентичный опознавательный знак Атлантиды.

– Нужно все здесь перерыть, – твёрдо решил Кир, – давай не стесняйся, скорее всего, у тебя получится даже лучше, чем у меня. Ты хотя бы знаешь, что нужно искать.

– Я? Нет. Я просто замечаю привычные для меня вещи, но, что искать я точно не знаю.

Они молча стали обыскивать маленькую комнатку. Кир отправился к призрачным стеллажам с обитателями морских глубин, Алекс направилась к горе книг. Чего только царевна здесь не нашла: книги на всех языках землян и всех времён. Сочинения Пушкина, Шекспира, Сократа, коробочка с папирусами царствования Рамсеса, необычные рисунки, сказки атлантов. Вот это коллекция! У неё во дворце была похожая. Диомед часто притаскивал ей новые водные голограммы с сохранившимися сокровищами литературы. Но эти беспорядочно сложенные сухие книги около голландской печи имели запах и прошли долгий путь, чтобы лежать теперь в этой сторожке на отдыхе.

– Ничего нет, – вздохнула Алекс, – ни одного намёка на подсказку.

– У меня тоже ничего. Тогда вообще ничего не связывается!

Алекс присела на маленький самодельный стульчик около горы книг и посмотрела на картину, висящую около сундука. Почему она раньше не обратила на нее внимание?

– Эй, это же мой прадед и мой дедушка! – воскликнула она. – А рядом на золотом слитке стоит мой маленький отец.

– Где?

– Вот же смотри на картину, – показала рукой Алекс.

– Ее здесь раньше не было, – недоумевал Кир. – Как она здесь появилась?

– Я просто дотронулась рукой до стены, когда поднимала трезубец из сундука, – пожала плечами Алекс. – Мой папа здесь такой маленький, ему, наверное, года три не больше. Актей, оказывается, так на него похож.

– Кто такой Актей?

– Мой младший брат.

Алекс дотронулась до изображения ее отца и послышался щелчок. Картина со скрипом откатилась в сторону, обнажив ещё один портрет. На этот раз не известного для Александры господина.

– Кто это?

– Это? Пётр Великий. Первый Император Российской империи. Мой отец постоянно шутил, что это его племянник, – усмехнулся Кир.

– Да? А может быть это правда…

– Нет, ты чего. Он царь и император, и тем более жил в семнадцатом веке. Не то что мы сейчас.

– Судя по твоим рассказам, твои родители были атлантами, а это значит, что все могло быть. Неспроста эта картина была прикрыта картиной с моими предками. Она что-то охраняет или наоборот даёт нам подсказку к чему-то.

– Скорее всего, за ней сейф. Давай я попробую открыть тайник.