Она быстро высушила волосы, затем убрала их в старинную серебряную заколку и завила концы. Она наложила достаточно косметики, чтобы придать себе росистое сияние. Она выглядела как подросток, готовый к выпускному балу, за исключением отстраненного взгляда в ее глазах.

Платье сидело на ней как вторая кожа, вырез был настолько глубоким, что она не могла надеть бюстгальтер. Как она ни старалась, наклоняясь и смещаясь, последние несколько сантиметров молнии платья не поддались. В последний раз она надевала его, она была под руку с Маркусом. Он помог ей с этим. Она почувствовала боль при воспоминании.

      Выйдя из спальни на каблуках, она подождала, пока Шаро отвернется от балконных дверей.

      "Застегнешь мне молнию? Я не могу до нее дотянуться". Она подошла к нему и повернулась, склонив голову. Пауза, затем лиф платья затянулся, и он согласился. Для такого крупного мужчины его руки были проворны: он застегнул молнию и зацепил маленький крючок, даже не дотронувшись до нее.

      Как только она почувствовала, что крючок зацепился, она отстранилась и поклонилась, чтобы надеть туфли на каблуках, похожие на небоскребы. Сегодня вечером она будет среди влиятельных мужчин, и ей нужна была высота, авторитет.

      Голубой цвет платья придавал ей невинность, дополненную розовым цветом щек. Привлекательная миловидность, пока кто-нибудь не подходил поближе и не понимал, что платье обтягивает ноги так плотно, что при желании можно было различить мурашки на ногах, а одно движение в сторону - и обнажались соски. Тем сексуальнее, потому что это было неожиданно.

      Шаро, должно быть, почувствовала эффект, потому что, когда она выпрямилась, большие руки погладили ее по спине, подняли локоны и поправили их, чтобы они струились по спине. Это было приятно.

      "Ты была права", неожиданно сказала Шаро. "Я любил Кьяру. Мы были помолвлены".

      Голос Шаро был таким глубоким, а он обычно был таким тихим, что она почти подумала, что ей это показалось.

      Она склонила голову, надеясь, что он поймет намек и продолжит говорить и возиться с ее волосами.

      "Мы держали это в секрете. Людям не нужно было знать. Мы знали. С первого раза, когда мы увидели друг друга, мы знали, что будем вместе".

      Его руки на ее плечах мягко повернули ее лицом к нему. Даже на ее каблуках он был карликом. "Она была в опасности, просто потому что родилась. У ее отца было так много врагов. И она была такой маленькой, застенчивой, пока вы не узнавали ее получше. Потом она становилась вздорной".

      Он выглядел так, будто вот-вот рассмеется, и потрепал один из локонов Коры. Затем его лицо потемнело. "Я был молод. Самоуверен. Я думал, что достаточно силен, чтобы обеспечить ее безопасность".

      Он сделал такую паузу, что Кора обхватила его запястья руками, словно ее прикосновение могло вернуть его к ней.

"Ты ненавидишь, когда мы держим тебя в неведении или на пьедестале. Но я говорю тебе, если бы я мог вернуть Кьяру, я бы увез ее далеко-далеко и запер в башне, если бы это было необходимо для ее безопасности."

      О, Шаро. Кора хотела протянуть руку и утешить его, но она не хотела разрушать заклинание. Он открылся ей, и она увидела правду: внутри большого, жестокого мужчины перед ней был нежный великан. Или, по крайней мере, когда-то был. Осталось ли что-то от мальчика, который когда-то любил девушку, прежде чем так жестоко ее потерял?

      Ее глаза искали его черные глаза. Она не нашла ничего, кроме тьмы.

      И вдруг она заплакала. Ей казалось, что за последнее время она выплакала океан слез. Но как она могла не плакать? Сначала Маркус, потом Шаро. Как можно было потерять так много для двух мужчин?

      Шаро шикнул на ее, притянул к себе и заключил в огромные объятия. Его тепло окутало ее, и она прижалась лицом к его костюму, словно это могло остановить ее слезы. Ей пришлось бы заново накраситься, но ей было все равно.

      Большая рука обхватила ее голову. "У меня было детство, когда я рос с ней. Присматривал за ней. А когда мы стали старше, у нас был год вместе. Хороший год. Потом ее родители умерли, и она осталась в поместье. Один хороший год и один плохой. А потом она умерла".

      Он приблизил свою голову к голове Коры, чтобы убедиться, что она его слышит. "Она тайком выбралась из поместья, пытаясь встретиться со мной".

      "О, боги". В голове Коры пронесся образ, мгновенный и полный красок: милая Кьяра, юная Кьяра, бегущая по зеленой лужайке навстречу своей любви. Потом... потом...

      Желудок Коры скрутило, и она зажмурила глаза. Нет. Она не могла потерять его сейчас. Шаро заслуживал того, чтобы она его выслушала.

      "Мы с Маркусом нашли ее через неделю". Шаро протянул руку и взял ее за плечо. "Мы сказали ей, что это небезопасно. Она знала это и все равно пошла, без охраны, без защиты, ей просто пришла в голову безумная идея, и она убежала, чтобы найти меня".

      Кора вытерла глаза, прижав пальцы к коже, как будто они могли сдержать слезы. "И когда я улизнула..."

      "Это снова была Кьяра. А ее смерть - это то, с чем он так и не смог справиться. Это было слишком. Это могла быть Кьяра, снова и снова и это было слишком".

      Она тяжело опустилась на диван. "Тогда почему ты не злишься на меня? У тебя, как у любого другого человека, есть все причины. Мои родители..."

      "Не ты", твердо сказал он, садясь рядом с ней. "И я смирился с ее смертью, Кора. Я похоронил ее. Я любил ее, и она умерла, но она не исчезла. Не сейчас, пока у меня есть память. Она была любовью всей моей жизни, и я никогда не потеряю ее".

      Он вздохнул. "Но Маркус борется с этим. Он думает, что если он будет работать достаточно долго и упорно, окутает каждый дюйм этого города так плотно, что ничего не произойдет без его разрешения, то он каким-то образом спасет Кьяру, вернет ее и своих родителей. Он провел все эти годы в бегах".

      Кора села рядом с ним, изучая его лицо. "Что это значит?"

      Шаро наклонил голову в ее сторону. "Это значит, что ему нужна женщина рядом, которая понимает его и может быть рядом. В его мире мужчины разрушают, а женщины исцеляют. Ты нужна ему".

      "Он отослал меня".

      Он сжал ее руку. "Ты нужна ему".

      "Увижу ли я его когда-нибудь снова?" прошептала она.

      Шаро позволил своим чертам смягчиться в улыбке. Она почувствовала радостную боль от этого ласкового взгляда. Нежный великан все еще был там. Тот мальчик, который когда-то любил девушку, и сегодня оставался внутри мужчины. "Это можно устроить".

      Нижняя губа Коры дрогнула, но она кивнула. "Хорошо".

      Он обхватил ее большой рукой, и она расслабилась в объятиях, позволяя его ровному сердцебиению успокоить ее.

      Он сказал, что Маркус нуждается в ней. Окутанная теплом Шаро, она чувствовала, что все возможно.

      Тут ее осенила мысль.

      "А как насчет тебя, Шаро? Собираешься ли ты снова влюбиться?"

      Он повернулся и легонько - очень легонько - поцеловал ее в макушку.

      Прижавшись щекой к его огромной груди, она моргнула. Она позволила ему прижаться к ней на мгновение, а затем отодвинулась, избегая его взгляда.

      "Мне нужно подправить макияж". Когда она перевела взгляд на его лицо, она едва могла смотреть на его нежное выражение. Он выглядел на десять лет моложе, ближе к ее возрасту.

      Кивнув, он позволил ей подняться, и она встала.

      Вернувшись в машину, они провели время в напряженном молчании. Большая рука Шаро лежала на его ноге; она протянула руку вперед и коснулась золотого кольца, которое он носил на безымянном пальце правой руки.