Глава 21

      Вокруг обеденного стола мэра разговор затих, пока все гости ждали, пока бедный комиссар закроет свой рот.

      "Итак, это новое вещество, как оно называется?" спросил Клавдий, дипломат, как только показалось, что человек близок к тому, чтобы проглотить. Клавдий откусил еще кусочек рыбы, ожидая ответа. Он доел почти половину своей тарелки, но разговор не отвлек его от еды, как остальных.

      Нервно взглянув на Зика, комиссар ответил: "На улицах его теперь называют A, или Bro, или Brew. Сокращенно от Амброзия (Ambrosia)".

      "Звучит прекрасно", с улыбкой сказала жена Клавдия своему мужу. "Вызывает сильное возбуждение? Если единственная плата за это - небольшая головная боль, возможно, я бы хотела попробовать". Она закончила с озорным взглядом в сторону Зика. "Если бы это не было незаконно, конечно".

      "Либидо - мощный двигатель", сказал профессор. "Невыраженные эмоции никогда не умирают, а просто хоронятся заживо, чтобы позже проявиться в более уродливых формах. Мы подавляем свои желания, чтобы вписаться в общество, но когда мы подавляем их слишком долго, общество может разрушиться".

      "Это Фрейд, не так ли?" Зик узнал цитату.

      Профессор кивнул, выглядя довольным, что кто-то уловил ссылку, и поднял бокал за жену Клавдия. "Вот видите, такая женщина, как вы, держащая свое либидо в тайне, может быть опасна для всех".

      Она восхищенно рассмеялась, а остальные за столом выглядели впечатленными размышлениями профессора. Зик едва сдерживался, чтобы не закатить глаза. Профессор опустился на несколько ступенек вниз в его оценке. Он уже встречал таких академиков, как он - старых, самодовольных болванов, которые имели значение только в пузыре кампуса, в котором они жили.

      Это была последняя мысль, которую он успел подумать, прежде чем непроизвольно задохнулся и слегка сгорбился. Черт, его желудок. Судорожная боль пронзила его желудок и распространилась по всему телу.

      "Дорогой, что случилось?" услышал он голос жены Клавдия. Посмотрев вверх сквозь слезящиеся глаза, Зик увидел, как Клавдий рухнул вперед, уткнувшись лицом в еду, и его рвотные позывы.

      Помощь. Ему нужна была помощь.

Но когда Зик открыл рот, чтобы позвать на помощь, все, что ему удалось, - это еще один отчаянный, захлебывающийся булькающий звук. Боль. Зик никогда не чувствовал ничего столь сильного. Боги, он умрет. Он умрет!

      Зик метался, тарелки и столовые приборы разлетались. Его партнеры по ужину вскочили, когда его рука застыла, схватившись за скатерть, и он медленно опустился на пол.

      "Господин мэр?" Голос комиссара был далеким криком.

      Зрение Зика помутнело, и он молился, чтобы потерять сознание, потому что боль, о, черт. Его глаза расширились, когда очередной спазм разорвал его живот.

      Профессор присел рядом с ним. "Вызовите скорую помощь!" крикнул он со своим густым акцентом.

      "Он задыхается?" крикнул кто-то.

      Профессор уставился на Зика, и Зик хотел умолять его о помощи, сделать что-нибудь, черт возьми. Но мужчина сказал только: "Я так не думаю". Он посмотрел на стол. "Двое задыхаются в одно и то же время? Это не может быть совпадением".

      Женщина закричала, и Зик периферически отметил, что это была жена Клавдия, что ее муж тоже упал.

      "Мадам!" Профессор крикнул ей с пола рядом с Зиком. "У вашего мужа есть пищевая аллергия?"

      Зик не слышал ее ответа. Все, что он знал, это то, что в следующее мгновение профессор обнимал его голову и приказывал кому-то: "Возьмите его за ноги, сейчас же! Мы должны отнести его в машину".

      "Но, скорая помощь..."

      "Будет слишком поздно. Мы должны идти. Сейчас же."

      "А как же синьор Клавдий?"

      "Он уже мертв. Поторопитесь, иначе мы потеряем и мэра!"

Глава 22

Колючие Волосы? Здесь? Впрочем, Кора могла поинтересоваться, почему и как, позже. Она не собиралась позволить себе снова стать жертвой. Она бросилась на террасу. Обогнув дом, она споткнулась о протянутые ноги мужчины.

      "Ой!" - вскрикнула она и захлопнула рот рукой. Потому что это был Слим. Он лежал без сознания. Он... Он...?

      Она опустилась и прижала пальцы к его горлу. Но еще до того, как она почувствовала биение его сердца, она ощутила, как его грудь поднимается и опускается. Он дышал. Но в свете фонарей заднего дворика она увидела крошечную струйку крови на месте, где он получил удар по голове. Хныча, она проверила его карманы, но тот, кто вырубил его и связал, наверняка забрал оружие и телефон. Проклятье!

      Только сейчас, присмотревшись, она поняла, что его руки и ноги связаны. Но даже если бы она смогла развязать его, она никак не могла нести его. Ей оставалось либо вернуться в дом и помешать своим друзьям, которые были... заняты чем-то другим, либо снова попасть в плен к Шиповолосому.

      Черт.

      Или бежать и надеяться, что тот, кто вырубил ее телохранителя, не вернется и не закончит работу.

      "Я схожу за помощью", прошептала она Слиму, как будто это могло что-то изменить. "Мы вернемся за тобой".

      Черт, как долго она просидела здесь беззащитной? Пора снова двигаться. Босиком она сбежала по траве и побежала прямо в листву у задней изгороди, не обращая внимания на царапающие ее ветки.

Детство в деревне научило ее лазать по деревьям. Что она и сделала сейчас, схватившись за низкую ветку и раскачиваясь, пока ее ноги не устояли. Она поднималась все выше и выше, все время ожидая, что один из солдат Уотерса в любой момент стянет ее вниз.

      Однако она была достаточно проворна, чтобы вскочить и спрыгнуть на другую сторону забора, отделявшего дом Олимпии от дома ее соседки. Поцарапанная и слегка прихрамывая от удара при приземлении на босые ноги, Кора обогнула их дом и выскользнула на улицу.

      Пробежав несколько кварталов по тротуару, она замедлила ход, и реальность воцарилась. Черт. У нее не было ничего, кроме ободранных ладоней, ни денег, ни обуви, ни телефона. Ее телохранитель был ранен, может быть, даже мертв, если Колючие Волосы решил вернуться и закончить работу… и все из-за ее легкомысленного желания пойти на вечеринку.

      Она все время пыталась представить, что если просто закрыть глаза и пожелать, чтобы всего этого не было, то реальность того, кем она была, исчезнет. Но так не получалось. Она вела себя глупо и по-детски, и теперь из-за нее могут пострадать люди.

      Сдерживая слезы, Кора попыталась подумать и оценить обстановку. Самобичевание сейчас никому не принесет пользы. Арман, Анна, Олимпия, человек Уотерса - она выбросила их всех из головы, чтобы понять, что делать дальше. Она была на Парк-авеню - не самое лучшее место на Новом Олимпе после полуночи, но и не самое худшее.

      Рядом находилось место, которое она хорошо знала - отель "Корона", где у Маркуса был пентхаус.

      Собравшись с мыслями, она заскользила по задним переулкам, двигаясь так быстро, как только могла, но при этом не забывая следить за битым стеклом, которое могло порезать ей ноги.

      Когда показался блестящий золотой фасад грандиозного отеля, она едва не зарыдала. Даже в поздний час у дверей было много гостей.

      Старший швейцар, Альфонсо, узнал ее. "Миссис Убели, что..." Его глаза расширились при виде ее босых ног и исцарапанных рук. "Пойдемте", сказал он, укутал ее в свое пальто и быстро провел внутрь.

      Поморщившись от того, что ткань натерла ей руки, Кора направилась к лифту, опустив голову, благодарная за его помощь.