"Что ты ей дал?" потребовал Фэтс, вставая перед лицом Армана.

      Глаза Коры слезились, и она почувствовала головокружение, когда посмотрела между Толстяком и Арманом. Арман был выше, но тощий по сравнению с невысоким, компактным Толстяком. Она не хотела, чтобы они дрались из-за нее. К счастью, Арман отступил от вызывающей позиции Фэтса.

      "Ничего, кроме бокала вина, клянусь. И она только потягивала его. Она не ела, но все равно это не должно было так сильно на нее повлиять".

      "Я просто очень устала, ребята", попыталась объяснить Кора.

      "Отведите ее наверх". Олимпия появилась в дверях кухни, в своем царственном халате. "Сейчас. Ты..." Она указала на Толстяка: "Вон. Ты просрочил свое гостеприимство".

      "Иди, позаботься о Брутусе", пробормотал Арман. "Кора будет в безопасности, мы все будем здесь, чтобы присматривать за ней".

      Олимпия продолжала отдавать приказы. "Отведите ее наверх, уложите в постель в павлиньей комнате. Там есть отдельная ванная. Ты..." Она указала на Слима с таким выражением лица, будто увидела таракана. "Можешь остаться. Но не создавай проблем".

      Олимпия покачала головой, явно расстроенная. "Андреа Дориа только что прибыла, и она привела с собой кучу охраны. Телохранителей больше, чем гостей". Олимпия отвернулась, продолжая что-то бормотать.

      Слим кивнул Фэтсу и понес Кору по коридору, ведомый Арманом.

      Она прижалась головой к груди Слима, внезапно почувствовав себя такой измученной, как никогда в жизни. Хорошей новостью было то, что она была уверена, что сможет заснуть, как только положит голову на любую подушку.

      В коридоре наверху она увидела еще одну высокую чернокожую женщину, стоящую в дверях спальни, на голове у нее был огромный белокурый парик, а потрясающий макияж подчеркивал ее полуночную кожу. Она удивленно посмотрела на Кору на руках у Слима.

      "Мне очень жаль, Андреа". Арманд подошел к женщине, пока Кору несли на руках. "Новичок в выпивке".

      "Ничего страшного, мы все это проходили", засмеялась высокая женщина. Кора повернула шею, чтобы посмотреть на сильно загримированное лицо Андреа под возмутительным белокурым париком. Она выглядела смутно знакомой, и Кора почти догадалась почему, но эта мысль ускользнула от нее, когда Слим укладывал ее в постель.

      "Не думаю, что приходить сегодня вечером было лучшей идеей", пробормотала Кора, прежде чем темнота комнаты сомкнулась над ней, и она, измученная, наконец уснула.

Глава 19

      В особняке мэра Зик Штурм вернулся из своего кабинета, бросив мобильный телефон помощнику. Со свойственной ему энергичностью он распахнул двери в столовую и окинул взглядом собравшихся за длинным столом гостей.

      Каждый вечер одно и то же, как скучный анекдот, подумал Зик, глядя на их ожидающие лица. В бар заходят высокопоставленный гость, герой войны, награжденный орденом, и подлизывающийся помощник... Вслух он сказал: "Прошу прощения за опоздание. Надеюсь, первое блюдо пришлось вам по вкусу".

      Сверху и снизу стола раздался вежливый ропот. Зик постарался разделить свою улыбку со всеми присутствующими. Люди могут быть такими мелочными, если им кажется, что на них обратили недостаточно внимания.

      "Мне сказали, что шеф-повар получил подарок от одного из кораблей, причаливающих в наших портах", сказал Зик, садясь. "Так что сегодня мы будем ужинать свежим морским окунем. Он был привезен специально для трапезы одного судоходного магната, а теперь любезно подарен нам".

      Все гости выразили свою признательность.

      "Пожалуйста, наслаждайтесь". Зик улыбнулся, сделал жест и откусил первый кусочек, пока все ждали его. "Ммм", сказал он. "Намного лучше, чем то, как его готовила моя бывшая жена".

      Гости за столом рассмеялись, как раз вовремя.

      "То, что мы называем морским окунем, на самом деле два вида клыкачей, переименованных, чтобы звучать более приятно", сказал мужчина с середины стола с сильным акцентом в голосе. У него была аккуратно подстриженная борода цвета соли с перцем и пронзительные голубые глаза. Он был профессором, если Зик правильно помнил. Профессор Вагнер или Зиглер? Что-то в этом роде.

      "Рыба под любым другим именем... все равно вкусная". Зик попробовал вилку и жестом подозвал официантов, чтобы те принесли еще вина.

      К столу подошел круглый лысый мужчина. "Мои извинения за опоздание".

      "Комиссар", поприветствовал Зик новичка, и только очень проницательные люди заметили бы, как слегка дрогнули его губы - микровыражение раздражения. Зик подумал, что бородатый профессор все же заметил. Наблюдательный.

      "Извините, босс", вздохнул грузный мужчина, заправляя салфетку в воротник и беря булочку. Этот человек был полной противоположностью утонченности, и только его положение позволило ему занять место за столом. "Этот новый препарат заставил нас всех засуетиться".

      Зик пожалел, что не сидит ближе, чтобы можно было пнуть мужчину под столом.

      "Новый препарат?" Сановник из Метрополиса, Клавдий, оживился, прежде чем Зик успел сменить тему.

      "Просто на улицах", сказал комиссар, не обращая внимания на пристальный взгляд Зика. Но Билл был не самым умным человеком и всегда медленно улавливал социальные сигналы.

      "Ограниченное количество, но мы думаем, что ситуация изменится. Пару богатых ребят забрали за непристойное поведение, они сказали, что что-то приняли. Их родители ходили на свингерские вечеринки и вернулись домой с парой таблеток. Дети знают их тайники; они пробуют все, что делают их родители. Мы допросили их в больнице, и все выяснилось".

      Комиссар, наконец, сделал паузу в намазывании маслом своего рулета и понял, что все глаза вокруг стола зачарованно смотрят на него.

      "С детьми все в порядке?" спросила женщина, но Зик забыл ее имя в своей зарождающейся ярости на своего комиссара. Зик переизбрался, это правда, поэтому он не сразу озаботился тем, чтобы снова начать кампанию. Но мэр был силен лишь настолько, насколько он внушал доверие. Если у его гостей сложилось впечатление, что он не может контролировать наркотрафик на своих улицах...

      "О да, эффект прошел несколько часов назад", продолжал Билл. "Просто немного вялый, обезвоженный. Один из них все еще был под кайфом, и у него была эрекция размером с..." Билл наконец увидел лицо Зика и отрезал остаток предложения. Щеки покраснели, и он продолжил: "Мы поспешили в лаборатории, чтобы выяснить, что происходит".

      "Интересно", сказал Зик, его тон был ледяным.

      Комиссар поморщился, очевидно, уловив неодобрение Зика. Наконец-то. Но было уже слишком поздно. Остальные гости как один наклонились к нему.

      "Каково действие наркотика?" спросил профессор ученым тоном.

      "Экстремальный кайф, приводящий к почти неконтролируемому возбуждению. Возникает... э-э, кульминация, которая... э-э, зашкаливает, как бы это сказать".

      "Опять же, ничего похожего на мою бывшую жену", сказал Зик, смеясь и надеясь увести разговор от разговора о наркотиках.

      "Пагубные побочные эффекты?" вилка профессора замерла на полпути к его бородатому рту.

      "Слишком рано говорить об этом. Но у некоторых он вызывает агрессию. Во всех случаях за кайфом следует крах. Потливость, дрожь, небольшое обезвоживание, головные боли при абстиненции, все в таком духе". Комиссар, на лбу которого выступили бисеринки пота и который, очевидно, так же отчаянно, как и Зик, хотел закончить разговор, запихнул в рот весь рулет.