— А почему бы тебе не довериться мне?

Лили все наматывала и наматывала повод на руку, не решаясь повернуться лицом к мужу.

Взяв бутылку бренди, Алекс задумался. Его взгляд был устремлен во мрак библиотеки. Лили находилась наверху и готовилась ко сну. Совершенно ясно, что она чего-то боится. Ни время, ни терпение не заставят ее раскрыться. Алекс не знал, как добиться ее доверия. Каждый раз, глядя ей в глаза, он чувствовал, что Лили напряжена, как скрученная пружина. И дело было не в деньгах. Он ясно дал ей понять, что она вправе пользоваться всем его солидным состоянием, однако это не помогло. Он-то по глупости надеялся, что выражение отчаяния чудесным образом исчезнет из ее глаз, как только она разделается с долгом. Сегодняшнюю выходку никак нельзя считать очаровательной или бездумной. Это был бунт против какого-то тяжелого бремени, камнем лежащего у нее на душе. Ему были хорошо известны все признаки того, как человек пытается убежать от тоски. Он сам потратил на это целых два года.

Алекс поставил бутылку, так и не налив бренди, и потер глаза. Внезапно он насторожился, спиной почувствовав присутствие Лили. Он услышал, как она тихо произнесла его имя, и его бросило в жар.

Он повернулся к ней. На ней была тонкая батистовая сорочка, черные волосы падали непокорными завитками.

Она выглядела робкой, маленькой и чрезвычайно соблазнительной.

Взгляд Лили упал на бутылку рядом с Алексом.

— Ты решил выпить?

— Нет. — Он провел рукой по волосам и со скрытым нетерпением спросил:

— Что ты хочешь? Она не могла сдержать улыбки:

— Это наша первая брачная ночь.

Ее слова заставили его забыть обо всем. Он помнил очертания ее фигуры, сейчас скрытой под тонким батистом, ощущение ее тела под собой. Вожделение огнем разлилось по венам, но он продолжал сохранять безразличный вид. Ему хотелось услышать те самые слова от нее, заставить ее вслух сказать о том, зачем она искала его.

— Да, — бесстрастно подтвердил Алекс.

Его вид немного встревожил Лили. Она подняла руку и принялась накручивать на палец прядь волос, не подозревая, что этот жест полон умопомрачительного очарования.

— Вы устали, милорд?

— Нет.

Она храбро продолжала, хотя в ее голосе все явственнее звучало замешательство:

— Вы намерены в ближайшее время отойти ко сну?

Алекс подошел к ней.

— А вы хотите этого?

Она потупилась.

— Я была бы не против, если бы вы решили…

— Ты хочешь, чтобы я лег с тобой в постель? — Алекс взял ее за талию.

Лили почувствовала, что краснеет.

— Да, — выдавила она из себя и в следующее мгновение ощутила его губы на своих губах.

Тихо вскрикнув, она приникла к нему. Безмолвный призыв ее тела распалил его. Он подхватил ее на руки, отнес наверх и снял с нее сорочку. Затем Лили принялась раздевать его. Незнакомая с мужской одеждой, она никак не могла справиться с пуговицами на брюках. С его помощью она все же расстегнула их. Он судорожно втянул в себя воздух, когда ее рука скользнула по его голому животу.

Опрокинув Лили на кровать, он начал медленно целовать ее, лаская нежные груди, тонкую талию, плоский живот. Лили чувствовала себя более раскрепощенной, чем в их прошлые ночи, поэтому дала своим рукам большую свободу.

Трепет, волнами пробегавший по телу Лили, еще сильнее распалил Алекса, и он со стоном впился в ее губы, а руку просунул ей между бедер. Лили с готовностью раздвинула ноги и приподняла бедра, как бы подставляя себя под его ладонь. Его пальцы неторопливо проникали во влажные глубины, а потом толчком ворвались в нее. Лили изгибалась в такт движению его пальцев, а он целовал ее в шею и плечи. Наконец он убрал руку и пошире раздвинул ей ноги.

— Открой глаза! — страстно прошептал он, глядя ей в лицо. — Посмотри на меня.

Ее веки, опушенные густыми ресницами, поднялись.

Он вошел в нее, и ее глаза расширились. Приподняв руками ее бедра, он проник еще глубже и задвигался в настойчивом ритме. Лили гладила его по мускулистой спине, и чем жарче разгоралась ее страсть, тем сильнее ее ногти впивались в его кожу. Он прижался колючей щекой к ее щеке и сбивчиво шептал, как она красива, как она желанна… как он любит ее. Лили не верила своим ушам, однако это не мешало ей все стремительнее погружаться в шелковистое облако наслаждения. В ее душе зажигались непередаваемые чувства.

Алекс на мгновение задержал дыхание, а потом резко выдохнул и в сладостных судорогах рухнул на Лили. В комнате воцарилась тишина, напряженная, давящая. Лили лежала с закрытыми глазами, в ее сознании вихрем проносились мысли. «Я люблю тебя…» Не может быть! Это всего лишь минутная слабость. Тетя Салли однажды обмолвилась, что нельзя придавать значения словам мужчины, охваченного страстью. Тогда Лили не поняла истинного смысла этого совета.

Наконец Алекс пошевелился. Решив, что он переворачивается на другой бок, Лили, которая обнимала его за шею, притворилась спящей. Однако Алекс все же попробовал выбраться из кольца ее рук. Она что-то пробормотала, якобы во сне, и еще сильнее прижалась к нему. К ее облегчению, Алекс затих, и вскоре она почувствовала, как вздымается и опускается его грудь. Интересно, почему он дышит так часто? Наверняка он помнит свои слова. Наверное, теперь сожалеет об этом.

Но Господи, как же ей хочется, чтобы это было правдой!

Лили встревожили собственные мысли. "Он заслуживает лучшую жену, чем она, чистую, невинную, безгрешную. Если он все же что-то испытывает по отношению к ней, так только потому, что не знает ее истинной сущности. А когда узнает о незаконнорожденной дочери, то бросит. И тогда, если, конечно, она позволит себе полюбить Алекса, ее сердце разобьется на тысячи осколков.

— Несомненно, у вас нет желания выслушивать мои замечания по поводу вашей безнадежно пошлой выходки, — сурово проговорила леди Лайэн, глядя на новобрачных с видом гувернантки, которая застала свою воспитанницу целующейся с кавалером.

У леди Лайэн, изысканной дамы с блестящими серебристо-седыми волосами и открытым взглядом голубых глаз, была безукоризненная фигура, благодаря которой в молодости она слыла первой красавицей.

Алекс с виноватым видом пожал плечами:

— Но, тетя, правда заключается в том…

— Не пытайся рассказывать мне, как обстояло дело, несносный мальчишка! Я достаточно наслушалась сплетен, с меня довольно!

— Да, тетя Милдред, — в десятый раз покорно повторил Алекс, тайком взглянув на свою жену.

Они находились в особняке лорда Хэмптона Лайэна на Брук-стрит, в гостиной, отделанной в золотых и зеленых тонах. Лили сидела на краешке стула, уставившись на сложенные на коленях руки. Алекс, который впервые видел ее такой смиренной, едва сдерживал улыбку. Он заранее подготовил ее к этой встрече. И не ошибся в своих предположениях: его тетушка уже добрую четверть часа читала им нотацию.

— Азартные игры, распущенное поведение, появление в чем мать родила и прочие одному Богу известные выходки! — сердито продолжала леди Лайэн. — Все это вы выставили на суд света и теперь слывете неисправимыми грешниками. И ты, Александер, ответствен за это не меньше, чем твоя жена. Твоя роль в скандале столь же предосудительна. Вернее, даже более. Как ты посмел поступиться своей безупречной репутацией и опорочить свою фамилию? — Она покачала головой и устремила на него гневный взгляд. — Единственный ваш мудрый поступок — это прийти ко мне со своими затруднениями. Хотя я подозреваю, что уже слишком поздно вырывать вас из клыков общественного порицания. Снова открыть для вас двери гостиных — это ли не тяжелейшее испытание в моей жизни, самая суровая проверка моих способностей!

— Мы верим в тебя, тетя Милдред, — виновато пробормотал Алекс. — Только тебе это под силу.

— Ты прав, — милостиво согласилась с ним леди Лайэн.

Лили поднесла руку к губам, чтобы скрыть улыбку. Ей доставляло огромное удовольствие наблюдать за тем, как журят ее мужа. Хотя леди Лайэн и отчитывала Алекса, как провинившегося школьника, было видно, что она обожает его.