— Что ж, это прозвучит фантастично, — она на мгновение взглянула на Сашу и убедилась в искренности её интереса. — Доктор — не человек. Он сам пришелец. Из расы Повелителей Времени — они только выглядят как люди, а физиология у них более продвинутая, да и технологии… Об этом можно долго рассказывать. Но Доктор не совсем такой, как они. Он — бунтовщик. А кроме того, большой искатель приключений, борец за справедливость. Он спасает сотни жизней на самых разных планетах, когда мы вместе путешествуем. Правда, иногда нарушает некоторые законы пространства и времени. С ним всегда нескучно! Однажды я попросила показать мне Робина Гуда: он не верил в его существование, утверждал, что всё это выдумки. А когда мы оказались в Шервуде, то столкнулись там с инопланетном кораблём, замаскированным под замок. И шериф Ноттингемский, управляя роботами, собирался его починить. Что-то пошло не так: Доктор выяснил, что при потенциальном взлёте взорвётся половина Англии. Но Робин Гуд, настоящий Робин Гуд, помог нам всё исправить. А в другой раз…

Ностальгические рассказы о невозможных приключениях захватили обеих девушек. Клара не могла остановиться: ей уже давно так хотелось с кем-то поделиться этой тайной. Она сама не знала, почему рассказывает обо всём Саше. Потому ли, что так долго молчала и наконец прорвалось? Или в ней она увидела что-то очень знакомое, похожее на саму себя?

— Подожди, то есть, так называемая «Земля обетованная» оказалась реальной? — с некоторым сомнением уточнила Саша. — Или это фикция?

— Нет, всё вышло сложнее, — Клара нахмурилась, пытаясь описать сложный для непосвящённого человека процесс попонятнее. — Просто Мисси, так как она тоже оказалась Повелителем Времени, удалось создать своего рода загробный мир, куда попадали души умерших. С помощью Матрицы она преображала их в киберменов и подчиняла себе. Это и было «Землёй обетованной».

— И Доктор её уничтожил?

— Вроде того.

Неприятный привкус болезненных воспоминаний остался на кончике языка. «Вроде того» не было подходящей фразой для описания всего, что тогда произошло. Клара с удивлением обнаружила, что ничего не сказала о Денни: она никогда прежде не избегала его упоминаний. А ведь он сыграл важную роль в этой истории. Он был тем, кто впервые показал ей, что любовь — это обещание. Пусть она всё это время на самом деле смотрела в другую сторону.

— И ты до сих пор ведёшь эту двойную жизнь? — вдруг спросила Саша. — Рискуешь собой, чтобы посмотреть с ним на звёзды?

Клара смущённо улыбнулась.

— Так ведь это же звёзды.

— Разве в них дело?

Точность вопроса поразила её, словно стрела. Клара в недоумении повернулась к Саше. Та смотрела на неё с каким-то изумительным пониманием, будто бы знала, что она скажет дальше.

— Я знаю это состояние, когда и боишься что-то изменить, и понимаешь, что дальше так продолжаться уже не может.

— Но бросить тоже нет сил. Да, я даже пыталась построить отношения с другим парнем и у меня почти получилось, но…

— Но он всё равно оказался не тем, кто тебе нужен?

— Нет, он погиб.

Саша неловко поджала губы.

— Мне жаль.

— Не стоит, — ответила Клара. — Впрочем, ты всё равно права. Он был не тем. Рядом снова оказался Доктор, и я поняла, что моё место только рядом с ним.

— Так почему ты ему об этом не скажешь?

Клара громко фыркнула и закатила глаза. Ох, если бы всё было так просто!

— Ты думаешь, это так легко — сказать человеку, что он для тебя всё? — с усталой обречённостью бросила она. — Я ведь у него всего лишь очередная спутница, одна из многих его «друзей», с которой рано или поздно, когда придёт срок, он попрощается и выдворит из своей жизни, а потом навсегда из неё исчезнет. И как, скажи, как ему можно сказать, что я не могу без него?

На последней фразе она повернулась к своей собеседнице и едва не пожалела о том, что только что произнесла вслух. Саша смотрела на её с лёгкой иронией на губах, довольно грустной и немного уязвлённой.

— Думаешь, я стала бы тебя об этом спрашивать, если бы не знала, каково это? — её вопрос был, очевидно, риторическим.

Нервно облизав губы, Саша отвернулась и снова взглянула на дисплей. Её лицо озарил слабый свет от экрана. Его хватило, чтобы заметить новый проблеск разочарования. Отсутствие новостей ослабляло её. А теперь к нынешним проблемам прибавилась задавленная грусть прошлого.

— Мы работаем вместе над моей диссертацией, — сказала Саша так, будто на этом история заканчивалась, но затем заговорила бегло и с грустными ужимками. — Я оканчиваю аспирантуру, готовлюсь к защите. Мы приехали сюда конференцию: я его попросила поехать со мной. Но сначала… я училась у него, как это обычно бывает, влюблённая студентка, наивная, очарованная, с большими амбициями и верой в то, что её чувства не написаны на лице. Одна из многих. И он был очень деликатен, никогда не осаждал меня, даже если я переходила черту. Сколько глупостей я наделала! Боже мой, даже напомнить ему стыдно!

Она спрятала телефон в карман и чуть склонила голову набок, окунувшись в нахлынувшие воспоминания.

— Он был очень добр ко мне, — Саша заправила волосы за ухо и улыбнулась. — Он всегда был очень добрым, отзывчивым, даже ласковым. Безоговорочно помогал во всём, о чём бы я ни попросила. Все важные решения в жизни я принимала, лишь спросив его совета. Нет, у нас не было никакого тайного романа. За спиной, конечно, говорили, но что уж там — всем рот не закроешь. Мы оба знали, свою значимость друг для друга: я переживала это знание мучительно, потому что всё было туманно сокрыто в намёках и полутонах, а мне нужно было чётко и в лоб. И чем ближе был критический момент — время расставания, тем больнее было нам обоим, тем сильнее мы цеплялись за размытые формулировки, лишь бы не признаваться, чтобы не выглядеть идиотами. Пока не дошли до точки.

Она вдруг замолчала, прикрыв глаза и шумно вздохнув. Кажется, омут памяти оказался не самым приятным и своевременным испытанием для неё.

— Собственно, не такая уж длинная история, как оказалось, — усмехнулась Саша.

Она мельком взглянула наверх, её ресницы задрожали — боролись с досадливой резью в глазах. Как же хорошо Клара знала этот взгляд! Ей вдруг стало понятно, с чего между ними возникло неоправданно скорое доверие. Быть может, интуитивно они потянулись друг к другу, чтобы хотя бы на короткое время сбросить похожий груз с души.

— И вы… — с максимальной тактичностью, на которую она была способна, Клара попыталась сконструировать волнующий её вопрос, — смогли преодолеть свои страхи, чтобы остаться вместе?

Саша повернулась к ней, безуспешно пряча сокрушённость в уголках губ. Доктор всегда начинал ворчать, когда Клара выдавала такую двойную эмоцию — «грустную улыбку». Но для неё, как для человека, она была понятна.

— Мы не вместе, — Саша пожала плечами. — Иногда смелости недостаточно, чтобы преодолеть огромное количество препонов. Да, между нами больше нет недомолвок. Мы всё проговорили, всё признали. Я знаю, что он любит меня, знаю, как сильно и искренне, но также знаю, что не имею права требовать от него разрушить всю свою прежнюю жизнь ради меня. Когда я думаю о том, сколько людей не смогут понять этого шага, меня начинает трясти. А сколько — не захотят! Конфликты с близкими, друзьями, знакомыми, его авторитет, его работа в конце концов. Нет, я слишком сильно люблю его, чтобы позволить этому случиться.

Клара почувствовала себя ещё более неловко от горького послевкусия так бодро начавшейся исповеди. Чем больше она слушала, тем яснее понимала, что её случай куда проще и, вероятно, она даже знает решение.

— Но тем не менее, я рада, что у нас есть это время, — голос Саши звучал на удивление уверенно, словно она и не пыталась скрыть подавленности. — Однажды он мне сказал: «послушай, резкие романтические выводы хороши лишь на страницах романов. А жизнь такая непредсказуемая. Я могу умереть. Ты можешь умереть. И если всё оборвать, лишить всякой надежды, уйти и «больше никогда не…», что останется потом, кроме сожалений об упущенных возможностях?».