— Где? В Интернете? Не стоит полагаться на непроверенные источники. Ты такая наивная, девочка моя. Ей было глубоко за шестьдесят. Достоевский это, кажется, даже упоминает.
Снисходительные нотки в его замечании вызвали у неё почти что детскую обиду. Саша вздёрнула курносый нос и демонстративно отвернулась.
— Ну и ладно, спрошу у Вали! — заявила она. — Я не большой знаток, а она наверняка знает. И вообще…
Договорить ей не удалось: из «дома Достоевского» послышались пронзительные женские крики. Услышать подобное в Петербурге, конечно, не такая уж неожиданность — северная столица плотно закрепила за собой вошедшее в народ с лёгкой руки прессы название «Расчленинград». Питерские ночи кроме романтических чувств умели навести в душе тревогу. Но чтобы такое случилось белым днём да в самом центре…
— Что это? — Саша мгновенно обернулась на звук. — Ты слышал?
— Да, кажется, кто-то кричал, — неуверенно согласился Арсеньев.
— Пойдём посмотрим.
Арсеньев одарил свою спутницу строгим учительским взглядом.
— Сашенька, это не лучшая идея… — начал было он.
— И пусть! — перебила она. — Я пойду, а ты как хочешь. Можешь и тут подождать.
С этими словами она двинулась через дорогу к дому с не самой лучшей репутацией в городе. Арсеньев недовольно поджал губы, но ничего не мог с этим сделать — ему пришлось отправиться следом за Сашей.
========== 2. Завязка ==========
Клара вздрогнула, услышав громкий женский крик.
— Кто-то кричит, — сказала она и обернулась в сторону жёлтого дома. — Это там, Доктор. Мне ведь не показалось?
— Нет, не показалось, — тот осмотрелся по сторонам. — Странно, что никто вокруг не реагирует. У них что, такое каждый день тут случается?
— Это вряд ли, — ответила Клара. — Смотри! Вон там, видишь? Девушка в джинсовой куртке идёт к двери. Пошли!
Схватив Доктора за руку, она почти бегом направилась в ту же сторону. Он успел лишь ухмыльнуться:
— Я говорил: ты пожалеешь, но тебе понравится.
Обе странные парочки столкнулись уже у самых дверей. Улица непривычно опустела, будто все прохожие вдруг решили обходить её стороной.
— Вы тоже это слышали? — спросила Саша.
— Да, женский крик, — кивнула Клара. — Здесь что, музей пыток?
— Разве что для филолога, — хмыкнул Арсеньев.
Несмотря на то, что эта шутка (как и почти все из его уст, даже самые глупые) её повеселила, Саша напустила на себя маску серьёзности. Для окружающих это был уже перебор.
— Забудь о своём филологическом «я» хоть на минутку! — она обернулась к нему и чуть ли не ткнула пальцем в грудь. — Мы не на лекции. Да и ты не специалист по Достоевскому, так что пожалуйста…
— Но согласись, его тексты — дурная проза, — искренне возразил Арсеньев.
Всё это грозило обернуться многочасовой полемикой в его фирменном стиле, когда собеседник едва сможет вставить свои пять копеек, но даже если ему удастся этот трюк, в ответ на него обрушится лавина контраргументов, всевозможных цитат и литературоведческих выкладок, и он обречённо вынужден будет потерпеть фиаско. Однако Саша, предвидев этот сценарий, угрожающе посмотрела на Арсеньева и тот продолжать не стал.
— Почему дурная? — вмешалась Клара. — Вовсе не дурная! Я в оригинале, конечно, не читала, но переводы достойные.
— Переводы? — Саша моментально переключила внимание на незнакомку. — Простите, с какого на какой язык?
Клара тут же поджала губы.
— Эмм, на английский, — осторожно ответила она, вспомнив, что находится в другой стране и все её лингвистические успехи сейчас — заслуга алгоритмов ТАРДИС. — Русский — не мой родной язык. Я вообще из Англии, Блэкпул. Может, слышали? Я изучала русскую литературу в университете.
Попытка выкрутиться была нелепой, но на удивление правдоподобной и правдивой одновременно.
Саша отреагировала с искренним воодушевлением.
— Серьёзно? Вы очень хорошо говорите по-русски, — отметила она. — Я бы не догадалась. Меня зовут Александра и я тоже вынуждена была изучать русскую литературу в университете.
Протянув руку для рукопожатия, она приветливо улыбнулась. Новые знакомства, особенно такие неожиданные, всегда вызывали у неё живой интерес.
Клара тоже поспешила представиться и не преминула развить близкую ей тему литературы. Бывает же такое! В путешествиях с Доктором кого она только не встречала. Но так, чтобы нашёлся собеседник, готовый поддержать разговор о старомодных книжках (кроме 2000-летнего Повелителя Времени, конечно), — это была большая редкость!
— У вас очень богатая классика! — Клара говорила с заразительным восторгом. — Один только Пушкин чего стоит!
— Он едва ли сравниться с Шекспиром, — ответила любезностью на любезность Саша. — Английская литература мне была больше по душе. Не без участия некоторых.
Она обернулась к Арсеньеву и поспешно попыталась скрыть многозначительную улыбку. Едва ли малоизвестным людям стоило рассказывать об умопомрачительных по степени занудства научных изысканиях. Куда интереснее, разумеется, был сам процесс этих поисков истины: в какой-то момент сонеты Шекспира стремительно отъехали на второй план, уступив некнижным страстям. Но и эта история была не для чужих ушей.
Арсеньев тем временем внимательно рассматривал спутника Клары.
— Вы тоже в Петербурге из-за любви к литературе? — обратился он к незнакомцу.
Доктор тоже не ловил ворон: этот высокий человек в тёмно-синем пиджаке, препиравшийся со своей спутницей в той же манере, что и он с Кларой, вызывал у него противоречивые чувства. Очевидно, он был неглуп, хотя наведённый ветром на его голове беспорядок волнистых волос заставлял усомниться в серьёзности этого персонажа. Ещё и эти смешные рыжие усы! Впрочем, его пытливый взгляд заставлял Доктора невольно ощущать конкуренцию.
— Скорее нет, чем да, — ответил он. — Меня больше интересуют всякого рода… аномалии.
Склонный к театральным эффектам, он загадочно вскинул брови. Но Клара была уже наготове.
— Это Доктор, — она тут же спохватилась и решила представить его прежде, чем он успел бы нагрубить новым знакомым. — Он мой… кхм, научный руководитель.
— Надо же, какое совпадение! — с саркастичным нотками в голосе усмехнулся Арсеньев. — Мы тоже тут с Александрой для плодотворной научной работы. Что ж, Доктор, очень приятно. Профессор.
Саша закатила глаза и уже хотела было ему напомнить, что он обещал ей не умничать, но за дверью раздался ещё один крик.
— Так, боевые клички розданы, теперь можно и делом заняться, — сказала она, открывая дверь. — Пора выяснить, где Родион обронил топор.
***
Когда они зашли внутрь, им навстречу вышел невысокий сутулый мужчина лет семидесяти. Его седые волосы были старомодно прилизаны набок, а чёрные пуговицы глаз горели нездоровым блеском. Он был одет в старый плюшевый пиджак, из-под которого торчала пожелтевшая от времени рубашка, а шею тонкой нитью обвивал чёрный галстук. Старик был на вид не из приятных, а его сухой голос разрезал тишину, как ржавый гвоздь — железо.
— Чем могу быть полезен? — спросил он и, кажется, слегка поклонился.
— Мы слышали крики, — сказал Доктор. — Что здесь произошло?
— Какие крики? — удивился старик. — Я ничего не слышал. Вы ошиблись дверью, голубчик.
— Да нет, мы пришли туда, куда нужно, — выступил вперёд Арсеньев. — Здесь кричала женщина. Дважды. И это не коллективная галлюцинация. Четверым людям не могло послышаться.
Старик хитро прищурился и тянул с ответом.
— Вижу, вы настроены решительно, — он сперва посмотрел на мужчин, а затем бросил короткий взгляд на их спутниц. — Наверняка путешествуете с просветительскими целями. Не так ли? В этом доме имеются несколько интересных вещиц. Можно сказать, экспонатов. Не желаете осмотреть?
— Так обычно начинаются фильмы ужасов, — шепнула Саша и ещё сильней нахмурилась, но затем, повысив голос, обратилась к старику. — А что за экспонаты? Связанные с Достоевским?
— О да, — кивнул тот и улыбнулся одними губами так, что получилась жуткая гримаса. — Несколько черновиков писателя, а также его рабочие заметки. И ещё кое-что, по мелочи. Об этом вы наверняка даже не слышали!
