========== So kiss me under the mistletoe… ==========
Вкрадчивые улыбки, томный взгляд из-под ресниц, звонкое щебетанье. Отчего-то юные девушки считают, что рождены богинями флирта и каждым движением, на их взгляд весьма грациозным, они распыляют на окружающих волшебные флюиды. Обронённый пергамент — ах, я такая неловкая! — и все особи мужского пола у её ног наклоняются, толкают друг друга, чтобы стать именно тем, кто подаст ей исписанный черновик с перечнем закупок колдкосметики. Разумеется, только об этом они и мечтают!
Гермиона раздражённо покачала головой. Все эти девчачьи уловки казались ей такими нелепыми и неестественными! Вот «новоявленная Афродита» стреляет глазками в широкоплечего семикурсника, трескаюшего за обе щеки свой цельнозерновой завтрак. Она вся из себя: приподнимет брови, посмотрит на него будто бы нехотя, «неслышно» захихикает так, что у окружающих в ушах звенит. А он продолжает жевать свои хлебцы, хмурится и жмётся в сторону, потому что все его друзья уже начали отпускать плоские шуточки в его сторону. От таких «попыток соблазнения» Гермионе иногда становится самой стыдно, будто это она сидит и корчит из себя не пойми что. Какой же идиотизм!
Она считала, что за почти семь лет в Хогвартсе уже повидала предел недалёкости горе-обольстительниц, пока однажды не вернулась в спальню раньше обычного: почти каждый день она приходила после отбоя, позволяя себе, как староста факультета, под предлогом обхода задержаться в библиотеке или на Астрономической башне. Теперь её угораздило попасть в самый разгар женского собрания, на котором присутствовала добрая часть старшекурсниц. Разговоры у них всегда были об одном: сплетни, свежий выпуск «Спеллы», новые заклинания для завивки волос и, конечно же, мальчишки. Гермиона зашла в комнату, приветливо улыбнулась, преодолевая внутренние предубеждения, и молча скользнула на свою кровать с книгой в руках. Годы тренировок выработали у неё навык читать среди любого шума, поэтому болтовня её совсем не отвлекала. До тех пор, пока она не услышала совершенно неожиданно всплывшее в беседе имя.
— Ох, как легко ты порвала с Томасом, Лаванда! — потянула Парвати с ехидной улыбкой. — Ты ведь утверждала, что никогда не будешь встречаться с парнем младше тебя. А он был последним, кто подходил по твоим параметрам. Остальных ты уже отвергла. Переключишься на шестикурсников?
— Ну уж нет! — Лаванда театрально закатила глаза. — Никаких малолеток. К тому же, в Хогвартсе есть объекты поинтереснее. За другим столом. Наш декан, например.
— Люпин?! — ахнуло сразу несколько изумлённых голосов.
Гермиона едва удержалась от того, чтобы к ним присоединиться. Взгляд замер на одной строчке. Лаванда совсем спятила? Пришлось приложить немало усилий, чтобы внешне сохранять спокойствие и поддерживать иллюзию незаинтересованности, хотя слух был напряжён как никогда.
— А он не староват? — хмыкнула Демельза Робинс с шестого курса.
— Ну, разве что самую малость, — Лаванда окинула собеседниц взглядом чуть свысока. — В этом даже есть своеобразный шарм. Да и какая разница, сколько ему лет? Вчера на практической по серийным атакам он был так хорош! Такие страстные движения, расстёгнутый воротник… а его руки! Они такие сексуальные!
Комок шерсти будто застрял у Гермионы в горле, и она с трудом подавила кашель. Ей же послышалось, да? Лаванда никогда не отличалась выдающимися умственными способностями, но для того, чтобы произнести это, нужно было быть по-настоящему почётным донором мозгов. И как ей в голову могло прийти такое?
— Ох, это верно! — внезапно подхватила Фэй Данбар. — У него ещё такой приятный голос. Когда у меня возникли трудности с протеевыми чарами, он шепнул на ухо «сконцентрируйся на объекте, Фэй» и это было так горячо!
Улюлюканье в унисон едва не спровоцировало у Гермионы рвотные позывы. Мерлин, да с таким гормональным всплеском уж точно ни о какой учёбе думать не сможешь! Обсуждать неумелые слюнявые поцелуи с однокурсниками — это одно, но делиться своими пошлыми фантазиями об учителе — просто нонсенс! Ремус всегда был образцовым преподавателем, чутким, внимательным, тактичным, ни на дюйм не переходящий границы дозволенного. После войны профессор МакГонагалл с большой благодарностью отнеслась к его предложению помочь в школе и была довольна возвращению одного из лучших преподавателей ЗОТИ за последние несколько десятков лет. Ничего удивительного, что она сразу определила его в деканы. Его авторитет ни у кого не вызывал сомнений. А эти дурочки, они бы ещё…
— И задница у него просто класс!
Резко захлопнувшаяся книжка рассекла воздух. Там, где ещё секунду назад, звенели смешливые голоса, повисла пауза. Девочки одновременно оглянулись на Гермиону. Та с пылавшими от гнева щеками приподнялась на кровати. Воинственная Афина без меча и стрел готова была обрушить гнев на несчастных землян.
— Вы что, совсем рехнулись? — сказала она тоном профессора МакГонагалл. — Это же наш декан, школьный преподаватель! Кэти, как у тебя язык повернулся о нём так сказать?
— Но это же правда, — пожала плечами Кэти Белл. — Без мантии и пиджака брюки так хорошо подчёркивают…
— О, Мерлин!
Глупость, граничащая с безумством, не поддавалась никакой логике. И откуда у этих куриц столько непристойных мыслей? Отчего они так хорошо фокусируются на своих фантазиях, но при этом не в состоянии на экзамене вспомнить элементарные темы? Какие же пустые у них головы, раз в них помещается столько ненужного барахла! Напитавшись нужной пропорцией возмущения, Гермиона готова была продолжить свою тираду, но её опередила Лаванда.
— Как ты завелась! — нахально усмехнулась она. — Девочки, да она сама к нему неровно дышит! А, Гермиона? У образцовых старост тоже есть свои тёмные секретики?
Спрыгнув с кровати, Гермиона даже не ощутила холодного пола под босыми ногами. Ещё одно подобное возмутительно замечание, и она уже за себя не отвечает. Старшеклассницы, сидевшие кругом, замерли в ожидании развязки.
— Мои секретики тебя не касаются, Лаванда, — сурово осекла однокурсницу Гермиона. — Но что до профессора Люпина, я, так и быть, не стану скрывать, что отношусь к нему крайне уважительно и высоко ценю его профессионализм, человеческие качества, а также достоинство, которое никаким образом не коррелируется с вашими совершенно надуманными и пустыми фантазиями. Вы бы ещё соревнование затеяли, кто быстрее его соблазнит!
Стоило этой фразе соскользнуть с языка, она осознала её фатальность. По округлившимся глазам нескольких девочек стало понятно, что сарказм был воспринят не иначе, как хорошая идея. Полнейшее фиаско!
— А ты можешь удивить, — довольно произнесла Лаванда и переглянулась с Парвати. — А что, наша староста ерунды не предложит. Кто в деле?
На зов главного индейца откликнулось едва ли не всё племя. Девочки наперебой сыпали предложениями о предстоящем турнире за сердце декана, на ходу придумывая потенциальные уловки и воображая их последствия. Гул продолжался несколько минут, пока поражённая Гермиона молча наблюдала за ними. Она не могла поверить в происходящее. Может, Волдеморт напоследок наслал на них заклятье отупения? Или проклял целое поколение юных волшебниц на абсурдную сексуализацию случайно попавших под раздачу мужчин?
— Подождите, — наконец вмешалась Гермиона. — Вы ведь шутите, да?
— Не в этот раз, солнышко, — равнодушно отозвалась Лаванда, не отрываясь от блокнота, куда записывала всех «участниц», а затем подняла глаза. — Тебя записывать?
— Вот ещё!
Схватив с кровати книгу, Гермиона ринулась в гостиную. Находиться в психушке у неё не было ни малейшего желания! Первым делом ей хотелось дойти до кабинета Люпина и выложить ему, как на духу, в какие игры вздумали играть студентки его факультета. Пусть вмешается! Впрочем, очень быстро стало понятно, что этот вариант — так себе: что он мог предпринять? Провести профилактическую беседу с каждой? Едва ли разговоры способны их вразумить. Можно было сказать профессору МакГонагалл. Но она слишком тактична, чтобы влезать в подобные разбирательства, особенно, если при этом не нарушаются никакие школьные правила. Нет, ситуацию необходимо исправить самостоятельно, не привлекая лишних глаз и ушей, ибо столь деликатная тема могла бы серьёзно сказаться на репутации факультета и даже всей школы. Лихорадочно подбирая решение возникшей проблемы, Гермиона не придумала ничего лучше, чем оставаться в эпицентре событий. По крайней мере, так получится хотя бы что-то контролировать.
