Двадцать три.
Двадцать три года (не считая, пожалуй, первых двух) на вопрос «что тебе подарить?» у Гермионы уже был готовый ответ, которому её научила мама.
— Главное — это ваше внимание, — отвечала она и обворожительно улыбалась. Обычно после этого взрослые всегда умилялись мудрости от столь юного и прекрасного создания, а затем дарили подарки, на которые она уже давно намекала.
Но со временем энтузиазм в девушке затух, хоть вежливый ответ по-прежнему не исключался. На свой двадцать третий день рождения Гермиона, откровенно говоря, и не очень-то хотела какого-то внимания, что уж говорить о подарках. Ей отчаянно хотелось только одного — маленького чуда. И кажется, её мечта медленно начала исполняться.
— Ремус?
Мужчина мгновенно обернулся и, забыв про свой кофе, направился к её столу.
— Гермиона? Вот уж не думал тебя сегодня встретить. Но я рад этой встрече.
Он присел в кресло напротив, не переставая улыбаться. В искренности его слов сомневаться не приходилось.
— А что сегодня такого? — девушка насмешливо вскинула брови. — День как день.
Люпин одарил её снисходительным взглядом.
— Даже не думай, что я не помню, — он цокнул языком. — Так разреши поинтересоваться, что именинница делает в этом милом кафе посреди дня в полном одиночестве?
Гермиона лишь покачала головой. А Ремус тем временем успел заметить её корзину.
— Оу, вино и фрукты. Собираетесь с Роном на пикник?
Этот вопрос поставил её в тупик. Нет, конечно, Ремус не собирался её задеть, просто, сам того не зная, надавил на больную мозоль.
— Что-то случилось, Гермиона?
Когда она подняла глаза, Люпин смотрел на неё озадаченно и смущённо, будто почувствовал свою оплошность.
— Нет, всё в порядке, — девушка поспешила натянуть улыбку. — Я просто… я просто решила доставить себе удовольствие и побаловаться вкусным кофе. Рон пока на работе, он занят. Пока что.
Мужчина поджал нижнюю губу и понимающе закивал.
— Разумеется, я так и подумал, — произнёс он. — Прости за глупые вопросы.
— Нет, ничего, — поспешила заверить его девушка. — Всё в порядке. Я тоже очень рада тебя видеть. Как Тедди?
Стрелки были удачно переведены, а неловкость зажёвана, как старая плёнка. Люпин тут же включился в разговор и с воодушевлением стал рассказывать о сыне.
— Андромеда мне очень помогает, — он говорил и машинально водил пальцем по краю чашки, что могло бы вызвать сильный гипнотизирующий эффект на Гермиону, если бы она вовремя не отвлеклась. — Я ведь почти круглый год в Хогвартсе, только на каникулы получается вырываться домой. Хорошо, что Минерва относится к этому с пониманием. Школе очень повезло с новым директором, знаешь ли.
Девушка улыбнулась, вспомнив профессора МакГонагалл. Она так давно с ней не виделась, что успела крепко соскучиться. Наверное, настало время навестить старых друзей.
— А как тебе новое поколение? — спросила Гермиона, отпивая маленький глоток. — Как обычно, шумные и совсем не хотят учиться?
— Ты права, как всегда, — хмыкнул Ремус. — И ладно бы ещё старшие курсы — у них, понятное дело, есть заботы и поважнее. Но даже третий курс выходит из-под контроля! Клянусь, в моё время противоположный пол в этом возрасте интересовал лишь постольку-поскольку…
— Шлют любовные записки?
— Хуже! Приворотные зелья варят!
Гермиона приглушённо засмеялась. Ох уж эти школьные приключения! Хотя до её приключений нынешним школьникам, как до Луны, конечно.
— Вот ты смеёшься, а Слизнорт неделю бурчал, что его кладовую разграбили, — Люпин сам рассказывал, не сдерживая усмешек. — И как только они умудряются подливать эту дрянь своим однокурсникам!
— Почему сразу однокурсникам? — девушка чуть улыбнулась и насмешливо вскинула одну бровь. — Думаю, их больше интересуют старшекурсники. А то и преподаватели, — она сделала короткую паузу, дождавшись, пока Ремус отреагирует, — ты в своём тыквенном соке ничего подозрительного не замечал?
Мужчина покачал головой и ухмыльнулся.
— Нет, в напитках ничего такого, — он отхлебнул своего кофе. — А вот парочку валентинок в контрольной работе я уже получал.
— Всего парочку?
— Ох, Гермиона!
Он запрокинул голову, продолжая улыбаться, будто бы и его самого это забавляло.
— Я ведь старый, больной и совершенно не привлекательный, — произнёс он, пожав плечами. — Что во мне можно найти?
— Перестань, ты давно не смотрел в зеркало. С годами ты всё лучше.
Ремус резко опустил голову и посмотрел ей в глаза.
— Что? — вопросительно ответила ему Гермиона и промокнула губы салфеткой. — В тебя ещё лет десять, а то и двадцать будут влюбляться студентки со всех курсов. Ты ведь просто до невозможности мил, галантен и обходителен. А ещё и чертовски симпатичен.
— Говоришь так, будто знаешь не понаслышке.
Для него это явно была лишь шутка. А вот Гермиона улыбаться перестала.
— Знаешь что, Ремус Люпин, — она отодвинула от себя чашку, поставила локти на стол и подпёрла щёки кулаками. — Мне сегодня двадцать три года. Из них вот уже лет восемь-девять назад ты перестал быть моим учителем, и я могу совершенно откровенно признаться, что на третьем курсе была по уши в тебя влюблена, да и…
Она прервала саму себя на полуслове, передумав продолжать свой неожиданно прорвавшийся поток сознания. Что она хотела сказать? И потом? И все последующие девять лет? До сих пор? Нет-нет, это было уже слишком!
Впрочем, такое неожиданное признание заставило врасплох и Люпина.
— Влюблена? — его голос странно погрубел, будто бы его взволновала эта информация. — Но ты…
— Никак не показывала этого? — закончила за него девушка. — Ещё бы! Ты сбежал бы быстрее, чем я собралась бы с мыслями!
Её шутка немного разрядила обстановку. Вот только шуткой это было опять только для Ремуса, а вот Гермиона на третьем курсе действительно долго думала, как ей объясниться в своём иррациональном чувстве, с которым она ничего не могла сделать. Слава богу, Люпин покинул Хогвартс прежде, чем она успела понаделать глупостей.
— Ты знаешь, я ведь всегда относился к тебе с… нежностью, — осторожно ответил он. — Я ведь был не в лучшем своём виде и духе. Я мог бы навредить тебе.
— Перестань, Ремус, — немного резко перебила его Гермиона. — Ты бы ни за что не причинил мне вреда!
— Но…
— Вспомни ночь в лесу.
И действительно, тогда в лесу произошёл удивительный для оборотня феномен. Встретив Гарри и Гермиону в лесу, будучи оборотнем, Люпин не собирался нападать на неё. На Гарри — да, оборотень чувствовал человеческую плоть и уже готов был вцепиться в неё, пока не появился клювокрыл. Но девушка для оборотня не представляла такого интереса, он её вообще не собирался трогать. Почему? Он сам не мог в этом разобраться.
— Пожалуй, это было какое-то исключение, — заключил Ремус, складывая на столе руки замком.
— Пожалуй.
Она посмотрела на часы и сделала вид, будто бы что-то вспомнила.
— Тебе уже пора?
Ей показалось, что в его голосе прозвучало разочарование. Гермиона думала ответить «нет» и остаться ещё на некоторое время, но почему-то просто кивнула и начала собираться. Она ведь пришла сюда спокойно посидеть и убедить себя в том, что должна смириться со своей судьбой и наконец сказать Рону «да». Но общество Люпина, внезапное, приятное общество, дурно влияло на неё. Глядя в его голубые глаза, она думала, что всё в её жизни не правильно и должно быть совсем по-другому. Может, она сама загоняет себя в угол? Кто как не Ремус мог знать, каково это.
— Я могу тебя проводить? — неуверенно предложил мужчина, поднимаясь с своего кресла.
Гермиона взглянула на него снова и мягко улыбнулась.
— Конечно, если у тебя есть время. Я только за.
— Отлично.
Он подхватил её корзину прежде, чем она успела что-то сказать и галантно предложил ей руку. «Боже, этот мужчина совсем не из нашего времени», — пронеслось в голове у девушки с нотками восхищения. А затем ей подумалось, что Рон никогда так не делает. Его максимум — иногда осторожно взять её за руку. На этом вся галантность заканчивалась, что не могло не удручать его невесту.
