— Коко!

— Лучше помоги мне. Она где-то тут.

— Она?

— Голова.

Торико бросил ещё один взгляд на тело и скривил губы. Ну да, из-за того, что вместо головы была насекомья башка, он и отреагировал. Руки-клешни он увидел не сразу.

Значит, где-то здесь есть ещё голова.

Голова Комацу.

Торико гулко сглотнул. Взглянул на Коко — тот был совершенно спокоен, с безразличным выражением лица. И принялся перебирать мусор под ногами.

Ну, это же Комацу. Наверняка что-то… как-то… это же Комацу.

Мусора было много. Торико нашёл большую кастрюлю, — раньше Комацу готовила в ней полувековой суп, — и принялся скидывать всё в неё. Затем вышвыривал ненужное в окно, и снова накидывал разных ошмётков в кастрюлю.

Дело пошло немного веселее. Мусора становилось меньше.

Коко последовал примеру брата. Он брал крупные осколки посуды, уцелевшие тарелки, огромные балки — и вышвыривал в окно или за дверь.

Торико, кстати, заметил, что не он один оплошал: Коко свою дверь тоже выломал. Точнее, слишком сильно дёрнул на себя, и теперь дверца одиноко висела на одной петле. Почему-то это стало раздражать, и Торико не поленился подойти, чтобы окончательно её доломать.

Отшвырнув дверь подальше, охотник тяжело вздохнул. Лес вдалеке казался крошечным, деревья стояли будто фигурки на торте. Думать ни о чём не хотелось, да и делать тоже.

Торико сел на крыльцо и потёр лицо ладонями. Коко был слишком спокоен, но это ещё неизвестно, из-за чего: во время просмотра будущего его лицо всегда теряло всякое выражение. Может, сейчас он отомрёт, придёт в себя, и сядет рядом с Торико. Они будут сидеть и смотреть на марципановые фигурки деревьев, пока не стемнеет. А там уже придёт Зебра, надаёт им по шее и погонит в МОГ.

Нерадостные мысли прервал сам предсказатель.

Он вышел на крыльцо, ступая как всегда тихо и аккуратно. Кошачий шаг был его отличительной чертой, Коко всегда ходил тихо и незаметно. Это сам Торико топал, словно пытался впечатать свои следы в историю планеты.

Иногда даже получалось.

— Нашёл, — сказал Коко.

Голос у него был не радостным и не опечаленным. Скорее, равнодушным и пустым.

Торико обернулся.

Он держал её в руках. Голова Комацу была срезана точно посередине шеи. Срез оказался ровным, практически идеальным. Кожа на лице у девушки была трупно-серой, губы знакомо почернели, как и область вокруг глаз.

Голова была как раз на уровне с Торико.

— И что теперь?

— В МОГ.

— А дальше?

Голова резко открыла яркие алые глаза. Торико от неожиданности отшатнулся назад и свалился с крыльца, хорошо приложившись затылком о землю.

— А дальше, — сказал Коко, — мы её накормим.

========== Глава 32 ==========

Я открыла глаза и уставилась в потолок. Он был совершенно мне не знаком: новая побелка, ни единой трещинки или нитки паутины. Это был совершенно точно не потолок моей квартирки — во всех жизнях, независимо от условий, тот оказывался одинаковым.

От облегчения у меня навернулись слёзы. Я не врала Коко, когда говорила, что хочу закончить с перерождениями на этой жизни. Впервые меня любили все четверо Королей, впервые я получала такое удовольствие от готовки. Мне нравился мой новый ресторан и посетители, да я даже с Рин нашла общий язык!

— Что-то часто ты падаешь без чувств, мелкая, — услышала я голос Зебры.

Голова повернулась с трудом. Тело опять было будто не моим. К тому же, я совершенно не чувствовала ни рук, ни ног. Да и живот как-то странно ощущался…

Ещё я хотела есть. Чертовски хотела есть!

Зебра нависал надо мной, как гигант из детских сказок. Одет он был в домашние мягкие штаны и майку. Значит, я в МОГ.

— Погоди, я тебе интересное покажу, — ухмыльнулся Зебра.

Он взял небольшое зеркало с тумбы около кровати, откинул моё одеяло и повернул зеркальную поверхность ко мне. Отодвинул зеркальце подальше, чтобы мне было хорошо себя видно.

Это было очень, очень странное зрелище. Если честно, выглядело так, будто моё тело какой-то художник криво стёр ластиком. Не было ни рук, ни ног. Даже половины туловища не было, всё оканчивалось чуть ниже рёбер.

При этом — ни капли крови, что только добавляло сюрреалистичности всей этой картине.

— Почему я ещё жива?

— У тебя интересные гурманские клетки. Сумасшедшие, практически как у твоего братца.

Он подхватил обрубок моего тела на руки и осторожно прижал к себе. Боли не было, хвала тем же гурманским клеткам. И вообще, какой у меня в этом мире прекрасный организм: неубиваемый, сильный, восстанавливается из ничего.

— Мне же вроде голову снесли…

— Да, та жучиха, про которую ты говорила, — Зебра вышел из комнаты и направился в сторону кухонного блока. — Её Торико и Коко прибили, можешь не волноваться.

— Тамару? Удивительно…

— Что, не веришь в этих обалдуев? — Зебра скосил на меня глаза.

— Тамара меня убивала в шести случаев из десяти, поэтому поверить сложно. Но я в любом случае рада. Хорошие новости.

— Определённо.

Он донёс меня до кухни и усадил за детский стульчик. На мой скептический взгляд охотник только пожал плечами.

— Что? Тут борты, не упадёшь.

Потом он меня кормил чем-то подозрительно вкусным. С ложечки, как ребёнка. Рук-то у меня не было.

Жизнь «овоща» мне не особо понравилась. Вокруг ничего не происходило, охотники сменяли друг друга при необходимости, но никогда не оставляли меня в одиночестве. Они общались со мной практически на любые темы, однако, когда я заводила разговор о «Ложке», неизменно отшучивались или неловко заминались.

Ясно было, что с рестораном что-то не то.

Когда у меня выросла одна рука (левая), я не выдержала и во время очередного кормления уцепилась за футболку Торико.

— Что с «Ложкой»? Не отпущу, пока не ответишь.

Охотник поджал губы и мягко погладил меня по руке.

— Ну, ты ведь всё равно узнаешь… ладно. Сожгли мы её с Коко.

— Зачем?

— Жучиха эта… я не знал, сможет ли она ожить из панциря, или же личинки какие-то отложит. В общем, решил не рисковать. Коко был против, если что. Ну, мы же знали, что ресторан для тебя важен.

Я отпустила футболку и растрепала Торико волосы.

— Не беспокойся так. Всё правильно сделали.

— А ресторан?

— Его отстроить можно. Морозилка-то уцелела?

По кислому выражению лица гурмана было ясно, что надеяться на это не стоит. Ну, не страшно. Всё равно там не было дорогостоящих или редких ингредиентов, их все подъели охотники.

— А Юнь и Айша?

— Юнь возился с грибницей. Санни потом его по всему лесу искал, еле обнаружил. Сейчас в башне, объедается селёдкой. Твоя помощница немного перенервничала… ладно, ладно! У неё был нервный срыв. Но сейчас тоже всё в порядке. Ты пострадала больше всех.

Он осторожно погладил меня по голове и немного нервно улыбнулся. Потом нагнулся и крепко обнял, чуть ли не до хруста в новеньких рёбрах.

— Я так рад, что с тобой всё в порядке!

Я могла бы поспорить: тело-то мне пришлось выращивать заново. Но промолчала.

Без движения я провела долгие-долгие две недели. За это время удалось не только належаться на десять лет вперёд, но и познакомиться с Ичирью. Ничего особенного в нашей встрече не было: он радовался за своих сыновей, я — за адекватного будущего родственника. Во всех жизнях Ичирью был достаточно разумен, чтобы не чинить мне препятствий при завоевании любви его сыновей.

С помощью Коко я приготовила Ичирью холодец: предсказатель держал меня весь процесс на руках, потому что ноги у меня ещё не отросли. Сияние звёзд в глазах Главы МОГ было очень похоже на удовольствие от еды у Торико. Ненасытный больше всего перенял от приёмного папани.

К тому моменту, когда мои ноги не только отросли, но и вернули работоспособность, я была готова лезть на стенку от тоски и выть волком. Скука — вот настоящий враг любого человека, что обычного, что перерожденца. От неё не спасали ни частые визиты Коко, ни разговоры с Зеброй и Санни, ни вечный оптимизм Торико. Даже Юнь, таскавший мне мармелад из хранилищ, в какой-то момент начал только раздражать.