Бумаги, что она протянула мне, были смяты от хватки её наманикюренных пальчиков.
— Ты даже не представляешь, насколько, — пробормотала я, вглядываясь в цифры. — Так и лежу ночью без сна, мечтаю, как бы из всех женатиков натрясти побольше денег…
Сумма на счету оказалась намного меньше, чем я ожидала от девочки-проститутки. Что-то вроде пары недель моей ленивой работы поваром в ресторане с двумя звёздами. Нехорошо, честное слово, женатики Комацу, похоже, обманывали.
Коко снова схватил меня за платье и рванул на себя. Естественно, на ногах я не устояла, влетев в охотника. Хорошо быть сильным и быстрым: его намерение я почувствовала, но нетренированное тело не смогло ни увернуться, ни как-то отреагировать.
Там, где я стояла, лежала рабочая стойка Джун. Хрупкая девушка перевернула тяжёлое дерево, будто то весило не больше пластикового стула. Мне бы массивная мебель могла переломать ноги или наставить кучу синяков. Как минимум.
Что же тогда натворила бы Лали, если охотник-предсказатель увёл меня от неё? Сейчас-то обиженная бывшей Комацу девушка смотрела на меня, по-волчьи дрожа губами.
— Прекрасный сервис, — хмыкнула я, — просто замечательный. Ты всегда так привечаешь девушек красивее тебя, Джун-тян?
Ну, с этим я бы и сама поспорила, конечно, всё же близняшки были намного симпатичнее меня. Но тема красоты для Джун, насколько я помнила, была болезненной, а мне только что чуть не переломали мои новые ножки.
Коко, что интересно, молчал. Спиной я чувствовал жар от его тела, но дыхание у охотника оказалось спокойным, практически медитативным. Ну да, что ему две злые девушки, когда он с мега-опасными тварями сражался.
Джун шипела о том, что мне стоит сдохнуть. Стала понятна причина её ненависти: за прежней Комацу волочился парень Лали. Ну, откровенно говоря, он был тем ещё кобелём и не пропускал ни одной юбки.
Я ещё раз посмотрела на выписку со своего счёта и тяжело привалилась спиной к напрягшемуся Коко. Интересно, почему он так спокойно впускает меня в своё личное пространство? Это я, по прошлой привычке, не углядела и не успела перестроиться — раньше-то мы с Коко были друзьями. И обнимались, и спали вместе, и за руки держались часто… Тут же выходит, что предсказатель допустил до себя совершенно незнакомую девушку интересной профессии. Почему? Настолько не избалован вниманием?
Интересно, а проститутки вообще приняли бы от Коко заказ? Насколько я помню, многие отказывались из-за слухов о его чрезмерной ядовитости.
Ладно, это сейчас не так важно. Денег было катастрофически мало, мне не хватило бы даже на пятнадцать кило яролимонов, необходимых, чтобы вывести грибы из стен ресторана. А уж про само помещение и говорить нечего.
Фактически, в этом мире я была банкротом. Те несчастные пятьдесят тысяч, сиротливо лежащие в банке, были просто смешным накоплением. Особенно по сравнению с жизнями, когда я становилась шефом номер один, и в руках у меня оказывались миллиарды. Яролимоны, кстати, обошлись бы мне в сто семьдесят тысяч гранд.
— Идём, Коко, — вздохнула я, комкая бумагу, — планы меняются.
— Шалава! — рявкнула мне в спину Джун.
Взяв охотника за руку, я ощутила, как дрогнули его пальцы. Каждый раз с неприязнью вспоминаю, насколько он побитый морально в начале моей очередной жизни.
Итак, мне не на что и негде жить: на счету вместо приятных нулей практически полная пустота, в родном городе меня за человека не воспринимают. Зато я встретила Коко, и жизни, где он первый из пришедший Королей, хорошие. Это вроде благословения от мира, пожалуй, и подсказка, что мне будет немного везти. Пока я этого, конечно, не заметила.
Мы вернулись к дому, я вставила ключ в замочную скважину и попыталась повернуть его. Проклятая дверь не поддавалась, и я саданула по ней босоножкой. Настроения ковыряться с ручкой у меня не было, поэтому, когда ключ обломился прямиком в замке, я молча сложила правую руку в Нож Торико и просто рубанула по замку. От Коко повеяло удивлением.
Своему излюбленному приёму охотник-обжора обучил меня примерно на десятую мою жизнь. Тогда я была мужчиной, и уламывать Торико пришлось долго. Проверено: на женское «пожа-алуйста» он реагирует лучше, голубоволосый подкаблучник.
— Проходи, Коко, — махнула я рукой, — можно не разуваться. Кухня направо, я сейчас подойду. Ты же составишь мне компанию? — вдруг очнулась я.
Может, у него нет желания сидеть с проституткой? Он, конечно, никогда не был мной замечен в особой щепетильности, но всё же, всё же…
— Я же говорил, у меня нет дел.
Сложно, сложно переключаться. Я даже к Коко обращалась на «ты», хотя всегда была вежливой и выкала не то что взрослым, — детям. Расслабилась. С другой стороны, сложно, конечно, обращаться на «вы» к тому, с кем провела не одну сотню лет в браке. Но нужно переключиться, у меня началась новая жизнь. Тот же Зебра, к примеру, вряд ли обрадуется, если я полезу к нему с объятиями. Как бы ещё не прибил.
Хотя я люблю с ним обниматься, практически так же, как с Коко. А вот с Санни и Торико нет: у первого я обязательно защемляю волосы, у второго частенько отвратительно грязная одежда с ошмётками различных ингредиентов.
Мутное зеркало в ванной показало неприглядную картину. Глаза у меня были тусклые и унылые, зато на щеках выскочил противный поросячий румянец. На его фоне особо выделялись глубокие синие тени, переходящие в жёлтые синяки около внешнего угла глаза. Ноздри раздувались, как у лавобыка, а волосы топорщились точно после удара током. От быстрого шага, неспособного утомить даже ребёнка, на лбу у меня выступили капли пота.
Слабое, непрелестное создание, Санни, как же ты прав.
Умывшись и выпив воды из-под крана, я растёрла лицо жёстким полотенцем и вышла из ванной. Не стоит заставлять гостя ждать на пустой желудок. Чая бы ему заварить, да не уверена, что в доме он есть.
Коко, как послушный мальчик, сидел на кухне, сложив руки на столешнице. Стол оказался ему маловат, поскольку был рассчитан на обычных людей, а не на охотников.
Ну, это ничего. Куплю я большой стол, чтобы и моим Королям коленки не жало, и тяжёлые блюда выдерживал. Осталось только уехать отсюда к чертям.
Джун, Джун, лапочка, как же ты меня разочаровала. Больше ни в одном воплощении не стану помогать тебе. Ты же меня чуть ног не лишила! Как ещё перевернула эту стойку.
— Хочешь есть? — улыбнулась я Коко. — Я слышала, что гурманы всегда голодные.
— Не стоит беспокойства.
— А про голод?
— Про голод — правда.
Фыркнув, я всё же залезла в старенький холодильник. Он был полон дорогих закусок-афродизиаков: несколько видов икры, мускатные дыни, карпаччо из самца гориллотанга, сметана из молока молосорога… и рядом с этим безобразием — подгоревшее пшено, даже не золотистое с полей Анкара, а самое обычное, по копейке за килограмм.
Я вытянула из холодильника всё, что там было, и швырнула на кухонную тумбу. Не бог весть какие ингредиенты, но даже сгоревшее пшено можно использовать. Выйдет неплохо.
В морозилке лежал кусочек огненного масла, такого острого, что оно почти мгновенно плавилось при комнатной температуре.
И оно тоже, естественно, было афродизиаком.
Все продукты действовали на обычных мужчин, не на охотников и не на гурманов, так что с основной клиентурой прошлой Комацу я разобралась. Наверняка дурочка хваталась за всё подряд, чтобы заработать хоть как-то. В проститутки от хорошей жизни не идут.
Её теперь даже фиктивной девственницей не назовёшь, грусть-то какая. Похоже, ребёнок действительно всеми силами берегла себя ради большой любви. Но почему она вообще занялась этой непрестижной деятельностью?
На кухне не было никакой утвари, вилок или прочего. Я обыскала все шкафчики, но единственными моими находками оказались две плоских тарелки, миска из непонятного лёгкого материала и ложка из него же. Что же, я готовила и с меньшим скарбом.
А теперь — магия! На сцене — шеф Комацу, прекрасная и неповторимая!
