— На каждое такое действие? — улыбнулась я. — Не знаю, право слово… но меня привлекаешь не только ты.

— Да, ещё другие Короли, я слышу, — он повторил свой жест, касаясь другой стороны моей шеи. — И Торико, и Коко, и даже идиот-Санни. На всех разная реакция, определённо положительная. Но почему тебя привлекаю я?

С улыбкой я повернулась к охотнику и слегка подалась вперёд. Уловив моё намерение, Зебра наклонился ко мне, позволяя коснуться его губ в лёгком поцелуе. Мужчина спокойно отнёсся к этому контакту, без фанатизма или лишней эмоциональности. Мне понравилось.

Почему он меня так привлекал? Пожалуй, своей необычностью в этом мире: пиджаки, одеколон, забота о собственной репутации и внешности, совсем редкие ругательства и в общем более цивилизованный вид. Даже разорванная щека не выглядела дико, как бы странно это ни звучало.

— Разве для этого нужны причины?

Зебра остался у меня на ночь, которую мы провели в смехе и тяжёлом дыхании на моём крошечном спальнике. Окна я так и оставила без защиты жалюзи. Но в тот вечер я думала о них и папарацци не больше, чем Зебра о Сетсуно.

Утром, проснувшись от удушающего жара гурманского тела и сильной, сводящей внутренности истомы, я даже не сразу вспомнила, что мне стоит ждать гостей. Зебра, открывший глаза сразу после моего пробуждения, явно поймал себя на той же мысли, потому что выглядел крайне недовольным.

— Может, пошлёшь их и махнёшь со мной в гурманские земли? — предложил охотник. — Там интересно, есть куча потрясающих ингредиентов и никаких завистников.

— Ну да, — фыркнула я, водя ладонью по карте шрамов на груди мужчины, — никаких. Там тебя просто сожрут.

— Дерзишь, а? Не сожрут, я смогу тебя защитить. Да ты и сама не нежная фиалка, знаешь ли, Ледяной ад прошла.

— Меня Торико на руках нёс.

— Не суть важно. Ну так что, идём со мной?

— Это всё напоминает мне какую-то сцену из романов.

Шрамы под рукой ощущались плотными, будто вздувшимися. Иногда, ощупывая собственные руки, я чувствовала похожие холмы и бугры, только во много раз меньше. Однако касаться собственной повреждённой кожи мне не нравилось, тогда как шрамы Зебры вызывали в груди приятное, мягкое чувство.

— Если я сбегу сейчас, то мне не будет жизни здесь, — сказала я, — так что наше с тобой путешествие придётся отложить.

— Ты такая мелкая, — невпопад сказал Зебра, вызвав у меня смех.

— Что-то ночью ты об этом не думал!

— Думал, — поморщился мужчина. — Иначе довёл бы всё до конца, а не…

Он махнул рукой.

Мы собрали вещи, раскиданные практически по всему ресторану, затем Зебра помог мне достать снизу огромную кастрюлю с полувековым супом и ушёл, пообещав вернуться через несколько часов. Свой белый пиджак он опять оставил на кулинарной стойке, и, убирая его в шкаф, я непрестанно фыркала: у меня этих пиджаков было уже три штуки!

Ну, помимо пиджаков, у меня ещё была куртка Торико, чалма, забытая Коко, расчёска Санни, ночнушка и сменный комплект для Рин. Признаться честно, моя собственная одежда занимала в шкафу намного меньше места, чем должна была бы. Платья-то я практически все выкинула, поскольку они стали мне велики, а новых тряпок купить не успела. Вот и ходила в бесформенных штанах, джинсах и куче слишком свободных для моего телосложения футболок.

Посуду мне мыть не хотелось, поэтому я ограничилась тем, что капнула слюну Юня в кастрюлю с супом и включила небольшой огонёк под ней. Сам пингвин взял за привычку тренироваться и охотиться на грибы в опасном лесу. Краснобрюхий ниндзя проводил там так много времени, что в «Ложке» я его практически не видела.

Обижаться на него я, естественно, даже не думала. Мы столько времени были вместе в наших жизнях, что появление неизвестной ранее грибницы Юнь воспринял как настоящий вызов его боевым возможностям. А ещё пингвин, как я поняла, начал тренироваться из-за появления Тамары, которой он боялся до дрожи во всём теле.

Супу я не дала даже закипеть, подловив пограничное состояние бульона. От излишнего бурления вкус раскрывался в тарелке, а не во рту, что мне не нравилось. Другим людям, что пробовали Вековой суп, было не до таких глубоких кулинарных нюансов, но меня подобное волновало.

Оставалось только ждать, пока комиссия придёт. Чтобы не сидеть без дела, я успела навести марафет и тщательно вымыться. Теперь под «Ложкой» у меня была нормальная ванная, и мне больше не требовалось обливаться на заднем дворе, однако иногда я всё же устраивала подобные демарши против цивилизации. Как и сегодня — мне надо было взбодриться и вернуть себе рабочий лад после Зебры.

Я всегда тяжело отходила от подобных ночей со своими Королями.

Сетсуно нагрянула раньше, чем я рассчитывала: волосы у меня были всё ещё мокрыми и слегка вились на концах. Я предпочитала короткую стрижку прежде всего из-за того, что уже при небольшой длине моя шевелюра меня предавала, начиная виться мелкими кудряшками.

С неудовольствием отметив, что нужно снова стричься, я обратила внимание на Национальное достояние и штат репортёров.

— Ну что, Вековой суп готов? — спросила Сетсуно.

— Конечно, он же занесён в меню, — ответила я без доли любезности, — триста гранд за порцию, пожалуйста.

Сетсуно посмотрела на меня так, будто не поняла, о чём я. Ну да, подобные блюда должны стоить намного больше, но не при моём упрощённом составе, который я доводила до ума много времени — на самом деле, столько часов не было отпущено ни одному из людей, кроме тех, кто застрял во временной петле, подобно мне.

Ну, или Сетсуно просто забыла о том, что нужно платить за себя. Слишком уж Национальное достояние оказалось разбаловано общественностью этого мира.

Я стояла на месте до тех пор, пока на кулинарную стойку не опустились три монетки, каждая стоимостью в сто гранд. Сметя плату в карман, я не удержалась и подмигнула Тине, затесавшейся среди репортёров. Вот же вездесущая девица, я в восхищении!

Сервировка супа была простейшей: Вековой не нуждался в дополнительных украшениях. Так и не помытая посуда грустной горкой возвышалась из мойки, но в шкафах у меня нашлись чистые тарелки из кристаллита — материала, который благодаря своей структуре не пачкался и был практически прозрачен. Всё, что отделяло границу тарелки от воздуха — это яркий зелёный ободок. Материал был настолько чистым, что этот ободок будто парил в воздухе.

Подобную красоту нашёл для меня не Санни, как это можно было бы ожидать, и не утончённый Коко. Пять таких тарелок принёс мне Торико, которому показалось, что он сможет удивить меня необычной посудой. Удивить у него не вышло, но сделать мне приятно — вполне.

Король всё же надеялся именно на удивление, поэтому обещал принести нечто «более».

Для Векового супа, что был прозрачнее воздуха, подобная посуда подходила идеально. Я надела фартук, — уже пора бы купить нормальную поварскую шинель, наверное, — взяла в дрожащие от привычной боли руки половник и открыла крышку кастрюли. Сочный насыщенный запах распространился по ресторану в одно мгновение, вызывая у репортёров и проверяющих вполне различимое слюноотделение. Бедняги, я-то к супу привыкла за столько лет. Для них же это чудо.

Суп наливала в тарелку максимально медленно, позволяя комиссии насладиться зрелищем. При этом я тянула время как могла, чтобы дождаться прихода Зебры — с ним мне было бы спокойнее. Новая Сетсуно с плохим характером и большим зубом на меня вызывала только неприязнь и желание передёрнуться.

В окне мелькнула знакомая фигура в белом пиджаке, и я задалась вопросом: сколько их у Зебры? Неужели он закупает пиджаки в таких же количествах, что и Торико — куртки? У меня в шкафу висело уже три пиджака, четвёртый сейчас на охотнике и ещё неисчислимое их количество у него дома и в МОГ.

И где он вообще взял новый пиджак, если уходил всего на пару часов?

Помимо белого пиджака я также увидела не менее знакомый мне чёрный облегающий костюм и зелёные бинты-обмотки. Коко.

То, как охотники вошли в ресторан, меня удивило: их массивные фигуры не привлекли лишнего внимания. Все были так увлечены супом, что не заметили появления двух Королей.