Потом тонкие жёсткие пальцы обхватили мою шею. Не сильно, я могла дышать. Вторая рука Богини невесомо прикоснулась к моему животу.

— Двое, — сухим, как и она сама, голосом прошептала Кагуя, — мальчики…

Поток слёз стал больше, губы беловолосой скривились, точно от боли.

Кроличья Богиня швырнула меня в чёрный зев открывшегося портала. После мига темноты перед чувствительными глазами вспыхнул электрический свет. Удар о стену выбил из меня дух, заныло больное плечо. Дыхание перехватило, и в попытках глотнуть хоть немного воздуха, я наелась пыли: сверху на мою голову не переставая сыпалась штукатурка.

Так что вместо вдоха я закашлялась, буквально выплёвывая из себя остатки воздуха.

Надрывно визжали автомобильные гудки, стрекотал трамвай. Пахло мусоркой и гнилыми банановыми шкурками.

========== 1 ==========

В раковину упало несколько чёрных прядей. Я перехватила кунай поудобнее и отрезала ещё пару.

Чёлка. У канонной Хинаты Хьюга была чёлка.

Значит, и у меня будет.

Туалет в первом подвернувшемся торговом центре был грязным, да и пахло в нём соответствующе. В другом случае я бы побрезговала сюда даже заходить. Однако тут было нужное мне зеркало и неплохое освещение, а вот оплатить услуги парикмахера я не могла.

Ну, самостоятельно себе чёлку сделать не так сложно. Тем более, волосы у меня прямые и тяжёлые, а кунаи я перед войной хорошо наточила.

Из мутноватого от разводов зеркала на меня смотрела хорошенькая куноичи. В этом мире, — моём мире, — меня бы, правда, назвали бы отличным косплеером. Я как чувствовала, не одевала боевой жилет объединённой армии, а осталась в одежде Хинаты — лавандовой куртке и тёмных штанах. Хитай-ате, правда, был иероглифический, а не коноховский. Но это мелочи, право слово.

Ещё раз посмотрелась в зеркало. Вроде ровно.

В принципе, можно было бы обойтись и без чёлки, но лучше бы мне влиться в ряды анимешников и косплееров. Это позволит первое время не беспокоиться о внешнем виде и сверкать бьякуганами по сторонам. Потом надо будет что-то думать, хоть хенге, хоть линзы. Но это потом.

Пока было время, перебрала вещи. Три запечатывающих свитка, пятнадцать сюрикенов, семь хорошо наточенных кунаев. Моток лески, печати фуин, бинты, чакропилюли и пищевые таблетки, тельце Кацую. Слизень не подавала признаков жизни, хотя на ощупь была такой же тёплой и мягкой. Её я убрала в один из подсумков.

Пока искала зеркало, то стащила у какого-то мужчины бумажник и телефон. Не знаю, может, это и плохо, только в мире шиноби быстро привыкаешь к тому, что собственная шкура дороже. Техника оказалась слишком хрупкой, я даже успела примять пластиковый корпус своими пальцами.

Шиноби ведь намного сильнее обычного человека, телефоны на нас не рассчитаны.

Денег в кошельке было не так много, а календарь на телефоне указывал неутешительную дату: с момента моей смерти тут прошло всего пара дней. Для меня этот период растянулся на значительно большее время. Два или три дня против двух с половиной лет!

Последний раз взглянув в зеркало, я скривилась. Хотела обратно, к налогам и сестре?

Получай.

***

Уходить от места моего попадания было боязно, так что я порадовалась небольшому парку рядом с пропахшим мусором закоулком. Мой родной город обзаводился этими мелкими зелёными зонами, точно подросток — прыщами. Раньше мне, любительнице асфальта, казалось, будто в городе много зелени.

После двух лет в мире, где о прогрессе и производственной революции даже не слышали, все эти парки казались ничтожно маленькими. Я задыхалась от запаха бензина, асфальта и резины. А ещё — от сигарет и людского пота.

В самом деле, что ж такого надо жрать, чтобы так вонять?! В мире шиноби всё было натуральным, о фастфуде никто и не слышал. Так что пот не пах даже у крестьян. Что уж говорить о ниндзя: мы потеем только при перенапряжении чакросистемы.

Парк оказался маленьким. Да это не парк был даже, а так — небольшая аллея с тремя лавочками вдоль заасфальтированной дорожки. Деревьица сзади убогих сидений были тощими и слабыми, а ещё гнулись внутрь от автострады и трамвайных линий.

Я выбрала себе лавочку, с которой было хорошо видно место моего появления. Хотя, на самом деле, в этом практически не было необходимости: бьякуган давал достаточную широту обзора.

Чтобы хоть как-то успокоить нервы и провести время, я села на лавочку и начала медитацию.

Внешне это никак не проявлялось, я просто замерла. Разве что кого-то могло смутить, что я не моргала — бьякуган практически не пересыхал, уж не знаю, в чём дело. Зато внутри велась напряжённая работа, вспыхивал очаг чакры и вибрировали от энергии каналы. Сенчакра была и в этом мире, и во время медитации тело пыталось её впитать.

Я не давала. Помню, чем это опасно.

Но, на самом деле, меня беспокоило другое: в мире технологий очаг не работал так, как нужно.

Проще говоря, чакра в моём теле не восстанавливалась.

— Ого, да ты вылитая Хината! — прервал девичий возглас мою медитацию. — Как насчёт фото?

— Без проблем.

С такими предложениями ко мне уже подходили, всё же фанатов аниме довольно много. Со всеми я фотографировалась — сама бы пищала, если бы увидела детализированный косплей той же Принцессы Тютю. О, да, я обожала эту историю…

Несколько фоток, шутки в ответ на предложение показать бьякуган и довольно тёплое прощание. Я вновь осталась одна в мелком парке.

Медитировать больше не хотелось, думать о чакре тоже. Хотя с последним, пожалуй, придётся чуть позже разобраться. Я всё-таки беременна, да ещё и двойней. И я собираюсь попасть обратно в мир шиноби.

Как-то собираюсь, да.

В руках у меня было ещё два кошелька от девочек-любительниц аниме. Несколько тысяч и бесполезные для меня банковские карточки. Вот же… шинигами бы подрал все эти высокие технологии!

Небо медленно затягивалось тяжёлыми тучами. Не желая мёрзнуть и мокнуть, я отправилась туда, где знала всё до последней мелочи — к себе домой.

Только вот сначала на точке выхода и в парке оставить несколько заметок. Ну, у меня ещё есть несколько чакропилюль, могу позволить себе шикануть и выжечь энергией послания прямиком на земле и стенах. Благо, контроль позволяет.

***

— Я твоя дальняя подруга, приехала из другого города. Ты разрешила пожить у тебя в квартире и взяла на себя все расходы. Повтори установку.

Глядя на то, как моя сестра безропотно повторяет мои слова, я ощущала себя не слишком хорошо. Одно дело — воровать у незнакомцев, другое — промывать мозги близкому человеку.

— Хорошо, — сказала я, — веди себя как обычно. Ты только что открыла мне дверь и рада меня видеть. Меня зовут Мари. Если я скажу «ген», то ты снова погрузишься в гипноз и будешь слушаться меня беспрекословно. Если я скажу «кай», то ты будешь вести себя нормально. Ты слушаешься только меня. Теперь забудь, что я подвергла тебя гендзюцу… гипнозу. Кай.

Серые глаза с поволокой медленно приобрели осмысленное выражение. Я же смотрела на знакомое лицо и с удивлением обнаруживала всё больше схожих черт с Ханаби. Разве что бьякугана не было.

Параллельность миров?

— А, Мари! — обрадовалась сестра. — Проходи скорее. У нас тут такое произошло, ты не поверишь! Опять в свои мультики наряжаешься?

— Да, ты знаешь, я это люблю.

Она усадила меня на кухне и принялась хлопотать. Я внимательно следила за каждым знакомым жестом и ничего не понимала: не было ни скорби, ни грусти. Немного нервозности и какая-то болезненная весёлость, и всё.

Чай был готов, закуски выставлены. Есть я не решалась. Кто знает, как отреагирует чистый организм на нитраты и прочие примеси. Я даже курса отравления не проходила, моё тело не приспособлено и для минимальных доз яда.

Коты недоверчиво щурили глаза из-под кухонного гарнитура. Ну да, не признали. Не виню.

— Так она под трамвай попала! — продолжала сестра свой рассказ. — Головой шандарахнулась так, что память отшибло. Даже говорит еле-еле. Зато всплыли давнишние уроки японского. Представляешь, на нашем языке ни бум-бум, зато всякие аригаты — это пожалуйста! Но хоть ноги целы, и на том спасибо.