— Что?
К нему вернулось зрение, и теперь он мог видеть все проявления её недовольства.
— Ты зачем парня запугал?
— Это был демон, миледи.
— Это было излишне, на мой взгляд.
Кот фыркнул и вздёрнул бывшего одержимого на ноги. Тот так перепугался, что даже перестал рыдать.
— Знаешь, миледи, пусть лучше думают, что мы крутые перцы, и соваться сюда лишний раз не надо. Это как в Дискавери: ты должен казаться больше и страшнее, чем есть на самом деле. Прикольно я придумал, а?
От её нежного подзатыльника Кота спасло только то, что в его руках практически лежал отключившийся парнишка.
========== Глава 21 ==========
— А теперь улыбку!
Маринетт так усердно растянула губы в запрошенном выражении, что у неё заболели щёки и напряглась шея. Её улыбка должна быть самой-самой яркой, солнечной, довольной и вообще прекрасной — а иначе какой смысл было выбивать на классной фотографии место рядом с Адрианом?
Вот только с самого начала фотосета пошли проблемы. Именно с ней. И с Адрианом, но это наверняка случайное совпадение.
Проблемы, что неприятно, были самыми разными, но очень мелкими и раздражающими. То не хватило плёнки на фотоаппарате приглашённого фотографа, — кто вообще в наше время пользуется плёночными камерами?! — то зарядка у камеры внезапно оказалась на нуле, то налетевший ветер растрепал одежду и волосы, то ещё что-то… Маринетт даже грешным делом подумала, что фотопроклятие Джулеки каким-то образом перешло на неё, в отместку, так сказать. Типа, зачем ты разрушила меня на прошлой хозяйке, глупая Дюпэн-Чэн. На тебе теперь фотопроклятие вместо того, что было у Куффен, на!
Один несчастный снимок переделывали уже в двадцатый, если Маринетт не ошибалась, раз. Проблемы возникали из ниоткуда и преследовали то Дюпэн-Чэн, то любовь всей её жизни. И, естественно, это стало причиной шуток от одноклассников, которые Маринетт предпочла бы не слышать в общем. Достаточно того, что Ким предложил ей и Адриану постоять где-нибудь в уголке в обнимку, пока весь класс фотографируется, если уж они так не хотят появляться на общем снимке.
Сочувствие можно было получить только от Джулеки: кто, как не она, была прекрасно знакома с фотопроклятием на собственной шкурке.
— Это ужасно, — понимающе кивала головой Куффен, поправляя косую чёлку. — Но это можно преодолеть. Просто подумайте о чём-нибудь отвлечённом, и всё будет хорошо.
— Да ничего хорошо не будет, — зевнул стоящий рядом с ней Нино. — Адриан вообще в последнее время не в ладах с техникой. Сегодня, вон, с утра убил свой телефон.
— А ну улыбаться! — прикрикнул на разговаривающих фотограф, пытающийся поймать хороший кадр.
Подростки по приказу улыбнулись и распрямили спины.
— Как так вышло-то с телефоном? — спросил Макс, не прекращая скалиться на камеру.
— Понятия не имею, — Адриан сохранял идеально-благостное выражение лица и отвечал, не разжимая зубов, — просто в какой-то момент техника перегорела в руке. Так что я даже расписание на сегодня посмотреть не могу.
Нино хрюкнул.
— Ну, раз не можешь посмотреть расписание, то у тебя сегодня свободный день. Можешь отдыхать и развлекаться во всю ширь.
— А потом отхватить от отца пару тонн разочарования?
— Продолжаем улыбаться, пусечки, Жак почти закончил съёмку.
Маринетт заметила, как у Адриана дёрнулось нижнее веко, и её улыбка стала более натуральной. Да уж, Агрест, оказывается, терпеть не мог работать с непрофессиональными фотографами. А у коллежа не было достаточно финансирования, чтобы приглашать одобренных Адрианом специалистов.
Что поделать, общественное образование.
Наконец сделав более или менее приличную фотографию, фотограф отпустил подростков по домам. Адриан вылетел из актового зала с такой скоростью, будто за ним гнались сотня акум, да и Маринетт поспешила уединиться в туалете: Тикки уже добрый час возилась в сумочке, напоминая подопечной о сообщении от Кота Нуара.
Маринетт только оставалось надеяться, что ничего опасного не произошло, и Кот просто соскучился. Это поначалу он писал только по делу, теперь же… ну, «доброе утро» и «спокойной ночи» от Кота Нуара стали для Маринетт приятной и привычной рутиной.
Закрывшись в кабинке, Маринетт выпустила квами из сумочки и сразу же провела трансформацию. Йо-йо раскрылось как коммуникатор практически без приказа владелицы.
Быстро прочитав входящее сообщение, Ледибаг выдохнула. Ничего опасного, никаких акум. Кот просто звал напарницу погулять и хотел показать что-то «очень крутое, ты ни за что не догадаешься, что». К тому же, квами Нуара наконец согласился на серьёзный разговор, на который его вызывала Ледибаг уже добрых две недели.
Плагг оказался по-кошачьи ленивым, и изо всех лап отнекивался от сложных монологов. Он категорически не хотел разговаривать про акум и их способности, хотя Ледибаг считала, что ей очень нужна эта информация. Не помогали ни уговоры от Нуара, ни просьбы Ледибаг, ни угрозы Тикки. Плагг не подкупался маасдамом или камамбером, воротил нос от самых изысканных сортов рыбы и говяжьей вырезки. Он просто не хотел говорить обо всём этом, при этом не называя причины возникновения такого нежелания.
И теперь вдруг Нуар пишет, что ему удалось выбить из своего квами обещание разговора. Что Плагг, конечно, ворчливый старик и оставил за собой право не отвечать на вопросы, если они ему не понравятся, но в целом…
Это были хорошие новости. И Маринетт, конечно же, согласилась встретиться с Нуаром. Чтобы увидеть его сюрприз и поговорить, в конце концов, с вредным Плаггом!
Ответ от Кота пришёл моментально, будто Нуар не снимал трансформацию всё это время в ожидании весточки от Ледибаг. Напарник предлагал встретиться немедленно, — «Если у тебя нет неотложных дел, моя леди, только в этом случае!» — в их укрытии под сводом Эйфелевой башни. Запоздало Маринетт вспомнила, что так и не попросила у Нуара прощения за то, что приводила на их «базу» постороннего. Конечно, она любила Адриана, но для Кота тот был, по сути, никем.
Никаких особенных планов у Маринетт не было, поэтому она отправила Коту согласный смайлик, сложила йо-йо и вышла из кабинки. Чтобы встретиться с шокированными глазами одноклассниц.
Мысленно Маринетт дала себе подзатыльник: ну даже не подумала, что после долгих съёмок девочки наверняка побегут в уборную! Внешне же она улыбнулась, — она только надеялась, что не очень криво, — и приветливо помахала рукой.
— Живот прихватило, аха-ха, бывает, — нервно объяснилась она, стараясь не обращать внимания на обалдевшие лица. — Всегда проверяйте сроки годности продуктов, особенно у молока!
Алья открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Маринетт со всей ледибаговской прытью поспешила выскочить из коллежа. Хорошо ещё, что туалеты здесь были современными, и окна оказались вполне себе нормальными, большими. А то раньше-то, насколько Маринетт знала, оконца в уборных были размером с кулак.
Прыгая по крышам, Ледибаг нервно посмеивалась. Вот же… так и спалиться недолго, причём по собственной глупости. И узнают её личность не те, кому она хотела бы раскрыться, а одноклассники. Нет, они неплохие девчонки и парни, но доверять собственную тайну личности хотелось кому-то поближе. Алье, например. Адриану. Родителям. Да и всё, в общем-то.
Кот уже ждал её в их убежище. Нуар был, как всегда, энергичен и взбудоражен; в самом начале их геройства Ледибаг считала, что напарник постоянно сидит на энергетиках и пьёт Адреналин вместо воды. Потом-то она попривыкла к тому, насколько Нуар активный, но в первые вылазки всё равно посматривала на Кота с затаённым вопросом: как ты выживаешь с таким энергозатратным поведением?
Да уж, в самом начале своей супергеройской карьеры Маринетт хотела только одного: спать. Сейчас ситуация немного улучшилась, но не так чтобы слишком. Иногда недосып сказывался даже на укреплённом волшебством теле, и круги под глазами расцветали, как весенние первоцветы.
Заметив Ледибаг, Кот вскочил на ноги и бросился обниматься. Нуар вовсю пользовался тем, что начал вроде-бы-встречаться с напарницей, и тактильности в их отношениях стало во много раз больше. К тому же, Ледибаг после акумы-электрика пересмотрела своё мнение насчёт публичного проявления чувств, что так же было на лапу Нуару. Теперь Маринетт считала, что нет «неподходящего» времени для проявления своей заботы и любви.
