Кот, кстати, следил за мельтешением чёрных точек заинтересованным взглядом. Пальцы у Нуара подрагивали, будто он хотел схватить хотя бы одно пятнышко.

— Со временем добавятся ещё способности, — улыбнулась Ледибаг.

Она снова приложила два пальца посреди груди; в месте прикосновения появилось чёрное пятнышко, и все остальные точки быстро разошлись по своим местам, словно их для этого тренировали. Костюм Ледибаг стал, как и раньше, статичным.

Тикки очень корила себя за то, что не завела разговор о духовной энергии раньше. При этом квами вполне активно благодарила всех высших сущностей за собственную забывчивость: вряд ли Тикки и Маринетт выбрали бы Второй Шанс как способность, и тогда Маринетт могла бы умереть. В общем, тут опять сыграла удачливость Ледибаг. Всё вышло наилучшим образом.

В любом случае, когда Маринетт более или менее пришла в себя, квами рассказала и про способности, и про эволюцию, и про энергии. Духовная энергия, к примеру, копилась во время убийства акум. Количество получаемых волшебных «очков» зависело от сложности демона, от способа его убийства, от продолжительности его пребывания в мире и от того, сколько энергии тот получил за время устраиваемой им вакханалии. Чистое RPG, по мнению Маринетт.

Поскольку в последнее время акумы стали сильнее, то и духовной энергии стало больше, и эволюция произошла быстрее. Если всё продолжится в том же темпе, что и сейчас, то новую способность Леди и Кот получат самое большое через месяц. Хорошие новости, если забыть про увеличивающееся количество и качество акум.

Надья восторженно захлопала в ладоши, как ребёнок.

— Восхитительно! Значит ли это, что вы теперь бессмертны? Раз уж после такого удара током вам даже не потребовалась врачебная помощь?

— Нет, бессмертия у меня нет. И вряд ли когда-либо появится. Но вот повышенная регенерация… да. Меня теперь ещё сложнее вывести из строя.

— Прекрасные новости. А теперь, не расскажите ли нам, почему город не восстановился после последнего нападения акумы?

Ледибаг коротко взглянула на Кота. Тот продолжал так же беспечно покачивать ногой, разглядывая облака.

— Моё восстановление, я называю его Второй Шанс, имеет ту же природу, что и Чудесное Исцеление. Я не могу использовать их единовременно.

— Значит, либо одно, либо другое… печально. Возможно ли, что в будущем вы сможете использовать их одновременно?

— Вероятно. Я не знаю.

Оператор сделал какое-то движение руками. Надья, уловив этот знак, профессионально-быстро объявила рекламу и ослепительно улыбнулась на камеру. Её белые виниры сверкали, как набор алмазов.

За короткий перерыв Надье поправили макияж и причёску, Коту по его просьбе принесли воды. Учитывая, что ни голода, ни жажды Чудесные во время синхронизации с квами не испытывали, можно было предположить, что Нуар нервничает так же, как Ледибаг беспокоилась ранее.

Она погладила Нуара по плечу, и Кот прильнул к напарнице с выражением полнейшего удовлетворения жизнью на лице. С тихим смехом Ледибаг растрепала светлые волосы и шутливо оттолкнула Нуара от себя. Она всё ещё не хотела проявлять нежность на камеру.

— Снимаем! Пять! Четыре! Три!..

— Добрый день, парижане! С вами Надья Шамак. В гостях у нас Ледибаг и Кот Нуар, которые…

Слушать довольно неплохой пересказ битвы с акумой-электриком было увлекательно. Надья умела обращаться с голосом и умело подбирала слова, чтобы её рассказ оживал и становился настоящей эпической сагой о борьбе добра со злом.

Но, как и в любой истории, в этой были пострадавшие.

— Вы хотите что-то сказать семьям погибших?

Ледибаг решительно кивнула.

— Нам жаль. Это не первые жертвы, появившиеся в результате деятельности акумы, но первые, в появлении которых напрямую виноваты мы с Нуаром. Мы признаём нашу ошибку и просим за неё прощения.

— Семьям погибших будет выплачена определённая сумма, — хрипло и тихо сказал Нуар. — Я понимаю, что это мелочь, но это единственное, что пришло мне в голову.

Надья переключилась на Кота сразу, как тот подал голос.

— Месье Кот Нуар, это весьма благородно с вашей стороны. Как вы прокомментируете свои действия с телом акуманизированного?

Кот дёрнул плечом и сел ровнее. Он всегда выпрямлялся, когда к нему обращались, как бы он ни сидел-лежал-стоял до этого; Ледибаг считала это признаком хорошего воспитания, а вот сам Нуар подобной своей привычке совсем не радовался.

— А что здесь комментировать? Я уничтожил его Катаклизмом. И бабочку тоже.

— Почему не был проведён привычный «ритуал» с очищением акумы?

— В этот раз всё вообще пошло не по плану.

Ледибаг кивнула. Действительно.

Про то, что тело одержимого Кот уничтожил, она уже знала — Нуар рассказал при первой же возможности. Ледибаг не была уверена в правильности этого поступка, но для той ситуации подобное казалось самым лучшим выходом. Всё же, сама она была совсем не в состоянии как-то разрулить ситуацию… да и не знала она, сработает ли традиционный ритуал очищения на мёртвом человеке.

На мёртвом человеке, который, между прочим, продолжал быть одержимым.

— И всё же?

— Ну, миледи была вне зоны доступа, — отозвался Кот с показной беспечностью, — так что мне ничего не остамяулось, кроме как справиться самяуму. Как смог, так и сделал, ага. По-моему, вышло не так уж плохо.

Это мудрая Надья комментировать никак не стала. «Не плохо», ага. Там даже хоронить было нечего, от одержимого не осталось и горстки пепла. Что определённо было плохо, учитывая, что семья акуманизированного принадлежала к крайне религиозным католикам.

Интересно, воспринимали ли они Чудесных как порождение Дьявола?

— У нас осталась всего пара вопросов, а затем мы покажем вам одно видео. Итак, продолжим. Какова сейчас ситуация с полицией? Будут ли приняты к вам какие-либо меры от мэрии города?

Ледибаг беспомощно посмотрела на Кота. Именно Нуар разбирался со всем этим: разговаривал с Ренкомпри, с Буржуа и его многочисленными секретарями, общался с рядовыми полицейскими и флиртовал с девушками из мэрии. Поэтому и отвечать на почти-политический вопрос предстояло именно ему.

— Ничего не будет, ни мне, ни Ледибаг. В полиции считают, что мы, как военные, просто сделали то, что было необходимо. В мэрии — так же. С бумагами, правда, сложнее, но и там всё будет нормально.

— Но ведь Ледибаг убила человека, — нахмурилась Надья. — Я не говорю про двух других жертв, те появились из-за энергетического всплеска… но вот сам одержимый, как насчёт него?

Кот потёр руки, словно только и ждал этого вопроса.

— Всё просто. К нам не могут быть применены никакие санкции, потому что мы с Ледибаг не являемся гражданами Франции. Соответственно, нас не могут судить.

— По законодательству вы должны придерживаться законов той страны, в которой пребываете, — заметила Шамак.

— Но у нас нет гражданства ни для одной страны, — отбил Нуар.

— Это так не работает.

— Ну, тогда ещё один аргумент: судить могут только людей. А я — кот. И миледи — божья коровка. Вот и получается, что ничего не выходит, ведь животные и насекомые не соблюдают законов ни одной из стран, кроме законов природы.

Надья сдержанно рассмеялась и поправила пиджак. Голова динозавра выглянула из кармана ещё сильнее, и оператор перевёл камеру на лицо телеведущей. Шамак быстро и незаметно поправила игрушку, спрятав длинношея поглубже, и кадр опять сменился.

— Но, вообще, — Кот усмехнулся, — если серьёзно. И мэр, и шеф полиции, и ещё куча других людей пришли к выводу, что судить нас не за что. Люди, подверженные акуманизации, считаются «умалишёнными с агрессивным поведением и специфическими силами», как и пишут про них в разных важных бумагах. По одержимым разрешён огонь на поражение из любого вида оружия. И если акуманизированного кто-то убьёт, то никаких санкций за это не последует. Всё будет проходить как самозащита.

— Значит ли это, что если один из граждан…

— Нет, — Кот выставил ладонь, останавливая Шамак, — даже не думайте. Не стоит открывать охоту на акуманизированных. Во-первых, это не гуманно, потому что акума — это как накипь в чайнике. Если её убрать, то всё становится снова нормально. А вот если вы чайник прострелите, то ничего хорошего не выйдет, понимаете?