Тикки говорила, что геройское обличье Маринетт может навсегда остаться полуподростковым, как бы ни менялось её настоящее тело. Девушке этого бы, конечно, не хотелось… но и особенно страдать по поводу «плоскости» Ледибаг она не собиралась.

За рассматриванием обложки Ледибаг провела достаточно времени, чтобы Габриэль и Натали вышли из комнаты. Поэтому, когда Адриан позвал её «на выход», Маринетт подцепила ещё несколько закатившихся под кровать вещей, и принялась вылезать. Задом.

Ну потому что, а как? Она, конечно, могла бы поднять кровать, выйти из-под неё, и вернуть мебель на место, но это было бы просто невежливо. А вертеться в этом царстве пыли было себе дороже.

Она кое-как выползла на свет и, наконец, расчихалась. Вещи в своих руках она прижимала к груди, как настоящее сокровище.

Адриан стоял позади неё и смотрел на Ледибаг, сидящую на полу, с очень странным выражением лица. И он определённо покраснел, хотя Маринетт слабо понимала, от чего. А вот когда он увидел вещи в её руках… румянец из нежно-розового внезапно разросся во всё лицо и стал насыщенно-красным.

— Я тут пару вещей у тебя нашла под кроватью, кроме пыли, — сказала Ледибаг, не замечая странного поведения Адриана. — Бери.

Агрест прочистил горло, нервно взлохматил волосы и принял из рук девушки «сокровища». Ледибаг наконец могла увидеть, что она вытащила на свет божий: бутылку с каким-то полужидким кремом, коробку салфеток и четыре журнала. Один, уже знакомый, был про Кота и Ледибаг, а вот три остальных… ну, они тоже были про них.

Точнее, про неё.

Ледибаг, во все глаза смотря на обложки трёх оставшихся журналов, краснела вслед за Адрианом. С глянцевых поверхностей на неё смотрели три девушки, похожие на Ледибаг, как две капли воды. Даже размер груди совпадал: то ли единица, то ли полторашка. И одеты девушки были в нечто, что можно было бы классифицировать как «косплей» на героиню.

На первой девушке — короткое пышное красное платье в чёрный горох, подбитое белым пухом. На голове сидел рождественский колпак Санты, руки обтягивали перчатки, ноги — чулки. Яркими красными губами девушка соблазнительно закусывала Рождественский полосатый леденец.

На второй девушке одежды было меньше. Полупрозрачный пеньюар, открывающий вид на бельё в цветах Ледибаг. Много голой кожи, много соблазнения во взгляде, много желания. Одна из рук — на внутренней стороне бедра, совсем рядом с малюсенькими трусиками.

На третьей обложке был идеальный косплей. Ледибаг даже показалось, что взяли её реальное фото. Одно отличие: двойник расстёгивала молнию на костюме спереди, обнажая светлое плечо и сексуальный кружевной лифчик.

Ледибаг посмотрела на Адриана. Тот, напротив, смотрел куда угодно, только не на героиню.

Салфетки. Крем. Журналы. Красный Адриан.

Естественно, у неё закоротило, и вместо чего-то ободряющего она, смотря на последнюю обложку, задумчиво протянула:

— Ну, технически, под костюмом у меня белья нет.

========== Глава 17 ==========

Комментарий к Глава 17

мысленно танцует твёрк на пару с Нуаром

Да, я опять задержала. Мне ай-яй. Вроде как такая канитель у меня с отсутствием рабочего времени может продлиться ещё недели две, потом график должен устаканиться.

Но знали бы вы, как я горжусь концом этой главы!

Кстати, благодарю всех за отзывы. Вы поддерживаете Лединуар.inc как никто другой, честное слово.

Алоха!

Воскресенье началось со сборов и тихой истерики.

Маринетт металась по комнате из угла в угол, нервно перекладывая вещи с места на место то наводя порядок, то устраивая хаос. Тикки тихонько парила вслед за подопечной, иногда поглаживая застывающую на месте Маринетт по голове или по плечам. Квами ничего не говорила, потому что на слова Дюпэн-Чэн реагировала слабо.

Сама Тикки усердно выполняла свою главную обязанность: ела печенье. Маринетт, будучи не в силах спокойно спать перед интервью у Надьи Шамак, всю ночь пекла разные вкусности для маленького духа. Квами помогала девушке, притаскивая самые аппетитные наполнители для печенек и успокаивающе пощёлкивая челюстью. Так что к утру у Тикки было минимум килограмм печенья, а может и больше. Она едва работала челюстями.

Маринетт, будучи на волне нервного возбуждения, переделала всё, что только можно. Не осталось ни невыполненной домашки, ни грязных вещей, ни пыли в самых дальних уголках комнаты. Но дела как-то резко кончились, а стрелки на часах безжалостно подползали только к девяти часам.

Интервью было назначено на двенадцать. Надья Шамак, по словам Нуара, обещала три вещи: прямой эфир без вырезок, список вопросов без намёков на отношения между Чудесными и отсутствие полиции. Это должно было быть обычное интервью, как десятки до него. Только вот тема дня слишком затрагивала законодательство Франции.

Нуар, конечно, уверял, что перед законом Чудесные чисты, как слеза младенца, но Маринетт верилось в это слабо. К тому же, кроме полиции были ещё обычные люди, и их мнение для Ледибаг значило не меньше, чем буква закона.

Примут ли они Ледибаг, совершившую убийство?

Нуар принял. Адриан… вроде бы тоже.

Тикки, больше похожая на шар из-за обжорства, сыто икнула и посмотрела на подопечную осоловевшими глазами. Маринетт ответила нервным тиком.

— Слушай, Маринетт, — вздохнула квами, — давай-ка перевоплощайся и иди гуляй. Ты себя просто изведёшь здесь в одиночестве.

— Вообще-то, я с тобой.

— А должна быть с Котом. Давай, давай, иначе я сама проведу трансформацию.

Маринетт закатила глаза, но принялась послушно задёргивать шторы. Ну, Тикки хотя бы предупредила о своих намерениях. Кот вот регулярно ругался на своего квами, что тот может в любой момент просто провести трансформацию, даже не уведомив об этом подопечного.

Волшебный костюм, как и всегда, принёс вместе с собой частичку спокойствия. Ну да, Маринетт даже не спорила: было намного проще встречаться с опасностями лицом к лицу в виде Ледибаг. По крайней мере, Чудесная божья коровка могла за себя постоять… хотя бы физически.

Выбравшись из комнаты, Ледибаг плотно закрыла окна и люк на балконе — а вдруг дождь. Осторожность была не лишней, потому что погодку обещали совсем не солнечную.

Небо, кстати, с прогнозами дикторов соглашалось: тяжело висело свинцом над головой, клубясь облаками, как пар в ведьмовском котле. Ливень мог начаться в любой момент или же просто пройти мимо. Совсем как буря в жизни Маринетт.

Она боялась идти на интервью, впервые в жизни. Раньше она нервничала перед журналистами, — и тем более перед Надьей, потому что та была ей знакома, — но страха не испытывала. Теперь же… к противному кислому вкусу ужаса добавлялась горечь от осознания убийства.

Она не хотела убивать. Ей жаль. Но если она вновь попадёт в такую ситуацию, то, наверное, поступит так же, как с акумой-электриком.

— Букашечка? Ты чего на пекарне сидишь, проголодалась?

Ледибаг вздохнула и поднялась на ноги. Слишком задумалась, даже от дома не отошла, так и сидела на собственной крыше, мысленно пребывая в депрессии. Вот и не заметила приближения генерала Котландии.

— Привет, Нуар, — Ледибаг махнула рукой и склонила голову набок, — ты какими судьбами?

Кот выглядел, как всегда: насмешливый, уверенный в себе, с лёгкой полуулыбкой на тонких губах и очень-очень зелёными глазами. Прекрасное разнообразие для монохромного мира.

Они шагнули друг другу навстречу одновременно. Ледибаг упала в тёплые сильные объятия и впервые за утро почувствовала, как нервозность немного отступает. Права была Тикки, рядом с Нуаром было намного легче.

Кот потёрся щекой о макушку напарницы и довольно вздохнул:

— Знаю, что момент совсем неподходящий, но я тебя люблю, Ледибаг.

Маринетт фыркнула.

— На удивление, Кот, момент просто отличный. Мне важно знать, что твои чувства остались прежними, несмотря на произошедшее.

— Я буду любить тебя всегда, миледи, в этой жизни и в следующих!