Не дожидаясь вопросов, Эмили вытащила карты и выбрала из оставшейся тоненькой колоды Шута.

— Здесь вторая акума, которая сохраняет связь моей души и этого тела. Она же даёт мне силы и заряжает карты. К сожалению, в ней не очень много энергии, поэтому Таро я могу использовать лишь по одному разу. Но есть и хорошие моменты: карты могу использовать не только я, потому что энергия идёт не от моей одержимости.

Это была не самая полезная, однако весьма интересная информация. Маринетт смотрела на карту в руках Таролога, и всё никак не могла понять, как её вообще угораздило влететь в эту ситуацию. Почему вообще она? Она хотела бы быть обычным подростком с обычной влюблённостью и плохими оценками, а не разбираться в хитросплетениях акуманизации.

— Вы со второй душой…

— Прошли через Грани без фильтрации. В том, что я была Хранителем Нурру, свои преимущества. Я знаю все слабые места завесы, потому что долгое время держала её.

Маринетт посмотрела на настенные часы. Ну, ещё пара минут у неё были. Потом нужно будет идти к котёнку и успокаивать его.

— Ладно. У меня есть ещё два вопроса. Как мы с Котом получили Талисманы, если они все, по словам Нурру, утеряны?

Габриэль мягко коснулся её руки, привлекая внимание.

— Нурру, Тикки и Плагг уникальны. Нурру, как один из Стражей Граней, не нуждается во сне — как все из Стражей, собственно говоря. Плагг и Тикки, в свою очередь, являются отражением фундаментальных сил мира, созидания и разрушения. Представьте, мадмуазель, что было бы, если бы одна из этих сил заснула? Перспектива пугающая.

Вот уж точно. Никакого разрушения, никаких смертей. Нет созидания — нет жизни. Хорошо ещё, что Маринетт не задумывалась над такими вещами, когда Упырь сожрал Талисман Плагга.

— Значит, они не спят.

— Нет. И они способны самостоятельно переносить свои Талисманы, без воли Хранителя.

— Тогда отсюда вытекает другой вопрос: почему мы с Котом? На Земле живёт семь миллиардов людей… и при этом выбрали нас. Не могу сказать, что я мечтала о жизни супергероя, я вообще всё это не люблю.

Маринетт никогда не спрашивала подобного у Тикки, как-то не до того было. Но почему-то ей казалось, что маленькая квами вряд ли ответит на такой важный для девушки вопрос. Может не захочет, а может и сама не знает ответа.

Однако его, кажется, знала Эмили.

— Это ваша судьба, — сказала она, смотря на Ледибаг равнодушными глазами. — Ваши души связаны с Талисманами Кота и Божьей Коровки. Возможно, когда-то давно квами выбрали вас как носителей. Может быть, вы являетесь их воплощением. Может, детьми — это не так важно. Главное то, что вам с Адрианом было на роду написано получить Камни Чудес, и…

Она резко замолчала, и Маринетт наконец увидела на её ровном лице проблеск какой-то эмоции. Сожаление?

— И?

— И, к сожалению, — продолжил Габриэль, — Ледибаг и Коту Нуару придётся разбираться с тем, с чем не смогли сладить мы как Хранители Нурру. И это тоже ваша судьба, мадмуазель Дюпэн-Чэн.

Маринетт сцепила зубы, но ничего не ответила. Все разговоры про судьбу попахивали Звёздными Войнами, — она их не смотрела, — и Кунг-Фу пандой, то есть скверно. Ничего не ответив на это, она встала с дивана и направилась к выходу — у Нуара было достаточно времени, чтобы перейти от раздражения к депрессии.

Уже в дверях она обернулась.

— Как вы узнали, что я — это я? Как я себя выдала?

— На удивление никак, мадмуазель. Просто моя жена довольно подробно описала девушку из своих видений, которая в итоге будет с моим сыном. А рядом с Адрианом оказались удивительно похожая на Ледибаг вы.

Маринетт кивнула и вышла из кабинета. У неё снова появились вопросы, — к примеру, про тело Эмили, которое наверняка всё ещё лежало где-то внизу, — но Кот, честное слово, был важнее.

Адриан был у себя в комнате, на втором этаже. Он стоял рядом с книжными шкафами, и пол под его ногами был усеян чёрным прахом. Не утруждая себя лестницей, Ледибаг запрыгнула наверх и устроилась на перилах.

— Какое идиотское применение Катаклизма.

Кот дёрнул плечом, но ничего на это не ответил. Вместо этого он выхватил одну из книг из шкафа, и та тотчас рассыпалась в его пальцах сухим пеплом.

— Ты научился дозировать силу разрушения?

Он хмыкнул.

— Я тоже развиваюсь. Только довольно однобоко: Катаклизм, да Катаклизм… Плагг сказал, что потенциал у меня есть, и когда-нибудь я смогу делать чёрные дыры и управлять тенью.

— Дыры?

Кот встряхнул пальцами, избавляясь от последнего присутствия Катаклизма, и наконец повернулся. Выражение лица у него было довольно скорбное, но взгляд оказался живым.

Нуар подошёл к Ледибаг и развёл её бёдра. Маринетт послушалась и обхватила его торс ногами, скрещивая лодыжки на пояснице.

— Теперь ты никуда не денешься.

— Даже не собирался. А дыры… ну, как в мультике. Смотрела Луни Тьюнз? Там постоянно что-то такое мелькало, когда на полу появляется тёмный круг, и туда падают плохие парни. Или это было в других мультфильмах?..

Маринетт Луни Тьюнз не смотрела, но разочаровывать Кота не стала. Тем более, Нуар уже переключился на кое-что другое, более знакомое им обоим.

Он наклонился, чтобы легонько коснуться её губ своими. Едва почувствовав, что Кот хочет отстраниться, Маринетт негодующе замычала и сжала ноги. Она закинула руки ему на плечи и притянула к себе, чтобы поцеловать по-настоящему.

Кажется, она стала зависимой от этих поцелуев.

— Я соскучилась…

— Не целовались с момента твоей одержимости, — согласился Нуар.

— Строго говоря, это не было одержимостью.

Он закатил глаза и снова наклонился к ней. Ледибаг улыбнулась в поцелуй.

Да, теперь всё было правильно. Его холодные губы, влажный язык, острые края зубов, даже привкус мяты — всё это было правильно. То, для чего Маринетт жила.

И почему она, спрашивается, не чувствовала того же вкуса мяты от Адриана?.. или чувствовала? Точно, чувствовала. Только никак не могла соединить идеально подходящие друг к другу кусочки пазла. Проклятая магия.

Нуар подхватил её под бёдра и посадил на себя. Ледибаг только сильнее скрестила ноги. Руки Кота, против обыкновения, чувствовались двумя угольками, которые, того и гляди, прожгут костюм.

Она, в принципе, была не против. А потому запрокинула голову, когда Кот разорвал поцелуй и мягкими укусами спустился к её горлу.

— У нас там прорыв акум планируется…

— Мг-хм.

Он прикусил её шею особенно чувствительно; острые клыки едва не прорвали кожу. Ледибаг прижалась ещё сильнее, — хотя куда уж, — и ягодицами ощутила напряжение Кота.

Ей всё ещё дико было от мысли, что Адриан Агрест мог её хотеть.

— И возможный конец света…

Кот оттянул зубами горловину костюма и с громким чмоканьем втянул кожу в рот. За пару секунд на шее у Ледибаг расцвёл бордово-красный засос.

— Как и во всех хороших историях с хорошим концом, миледи, — пробормотал он, рассматривая эту метку. — Не волнуйся, согласно закону Марвела, у нас всё будет хорошо.

Этого Ледибаг не поняла. «Марвел», насколько она помнила, как-то был связан с комиксами, вот только Маринетт ими не особенно интересовалась. Ну не любила она героику!

— Закон Марвела?..

— «Никто не умирает, кроме дяди Бена», — процитировал Кот в её шею, прерываясь на вылизывание кожи. — Хотя в каком-то номере там появился дядя Бен из параллельного мира, но это уже практически фанфик, понимаешь…

Она не понимала, но это было не важно. Гораздо больше Ледибаг волновали руки Кота: пальцы напарника сжимались и разжимались, растягивая ягодицы Маринетт. Это было слишком смущающе. А ещё от этого она чувствовала, как возбудилась из-за простых поцелуев собственной шеи.

Мысленно попросив прощения у Тикки, Маринетт послала апокалипсис и всех причастных к нему к чёрту. Она имеет право на капельку эгоизма!

— Может, на кровать?

— Я удержу тебя на руках, миледи, — промурчал Нуар.

Со внутренней дрожью Маринетт ощутила его когти совсем близко к промежности: Кот вцепился в костюм и медленно разрывал его. Это было так по-животному великолепно, что Ледибаг не сдержала стона; Кот, заслышав такое одобрение своих действий, дёрнул руками и окончательно измочалил её несчастный костюм.