— На постель и в обуви, — фыркнула Эмили. — Где твои манеры, Адриан?

Вместо юноши ответить вызвался Плагг:

— В пи…

— Плагг!

Чёрного котёнка сбил светло-лиловый вихрь, маленький и быстрый. Присмотревшись, Адриан понял, что это квами мотылька. И, поскольку в комнате не было никого, кроме самого Адриана и его родителей, а Эмили точно не могла…

Адриан зажмурился и уткнулся лбом в отцовское плечо.

— Она была права, — пробормотал он, цепляясь за Габриэля. — Как всегда…

— В чём это, позволь поинтересоваться?

— Ледибаг считала, что Бражник неплохой. Может быть не таким плохим, каким кажется.

— Что же. Лестно слышать.

Эмили коротко обняла Габриэля и Адриана, прежде чем отстраниться.

— У нас сейчас нет времени на это всё. Если Маска — старый акума, то у него наверняка есть целая армия. Мы не должны дать ему возможность собрать её.

Адриан прикусил губу и кивнул. В голове он прокручивал бесконечные личные дела в архиве. Множество излечившихся людей наверняка были «сосудами», о которых говорил Маска. Доктора Вирд, де Лор и Симпсон наверняка хорошо поработали; не зря у них была отменная репутация как у психотерапевтов. Адриан просмотрел минимум тысячу личных дел, и ведь это только часть! А сколько больных лечились без карточек?

Было даже страшно подумать, скольких людей они обратили на свою сторону. В таком случае действительно нельзя было медлить.

Габриэль сел ровнее и подтянул Адриана чуть ближе. При появлении Эмили он вдруг стал выглядеть моложе, хотя ни седина, ни морщины не пропали. Просто в его глазах появилось какое-то другое выражение, более живое и яркое. Словно в вечернем сумраке зажёгся светлячок.

— И какой у тебя план?

Эмили вытащила из юбок две карты. Адриан подался вперёд и недоумённо приподнял бровь. Повешенный и Умеренность. И как они помогут?

К счастью, Эмили поняла его растерянность.

— Ты не сможешь победить Ледибаг, оставаясь собою же. Поэтому я использую на тебе Повешенного — он изменит твоё мировосприятия.

— Всё с ног на голову…

— Именно.

Она пододвинула карту к Адриану. Повешенный на столбе человек выглядел совершенно счастливым из-за своего положения: улыбался и щурился, словно бы не происходило ничего особенного.

— А Умеренность?

— Это уже моя забота, — Эмили взяла карту и повертела её в руках. — Умеренность… я использую её, чтобы наполнить Ледибаг собою же. Вылью из неё то, что в неё заливал акума, и верну всё на свои места. А дальше уже она победит акуму и вернёт тебя через Чудесное Исцеление.

— Рискованный план, — заметил Габриэль. — Если что-то не получится…

— Вариантов всё равно нет, милый.

Габриэль вздохнул и погладил сына по голове — действительно как любимого ребёнка. От волны нежности, возникшей внутри из-за этого простого жеста, Адриан чуть не задохнулся. Он столько лет мечтал хотя бы о части этой близости!

— Проводи трансформацию, — приказала Эмили.

Он послушался. Затем она прислонила карту Повешенного к его лбу, и мир перед кошачьими глазами завертелся, как в калейдоскопе. Цвета сменяли друг друга, небо и земля ходили вокруг в каком-то бешеном хороводе, Коту хотелось петь и плясать, чтобы затем плакать и выть. Настроение скакало бешеным темпом, вокруг что-то происходило, но Нуар не понимал, что именно. Мира для него больше не существовало.

Было сложно управлять телом. Кот и не управлял: вместо рук двигались ноги, вместо ног вертелась голова. Уши и хвост менялись друг с другом, хотя Адриан был уверен, что в реальном мире этого не происходило. Но ведь он ощущал это. Было ли это только в его голове?

Он не видел ни возвращения Ледибаг, ни сражения с Маской. Только потом, просматривая любительские дальние съёмки, он сможет узнать, как Кот Нуар, будто пьяный, кидался с идиотскими атаками на Ледибаг в африканской маске. Как у неё не получалось предугадать его движений, из-за чего в итоге героиня и проиграла. Как в какой-то момент Кот скрутил её руки за спиной и, громко мурлыча, позволил Тарологу прижать карту к её маске.

Сила старого акумы была в двух способностях: он мог превращать людей в себе подобных через длительное воздействие или же он мог совращать их с пути благодаря собственному подвешенному языку. Доктор Вирд, — или как бы он себя ни называл, — был действительно хорошим психотерапевтом, а потому мог парой предложений довести до слёз или же успокоить. И тем ценнее оказался для Ледибаг детский пластилин, который ранее подарил ей Супер-Шанс. Он так сильно залепил героине уши, что она не слышала ни слова Маски.

Маринетт видела только то, как кривляется выражение деревянного лица. Оно настолько сильно раздражало её, что девушка не стала придумывать какой-то хитрый план и просто ударила по маске изо всех сил. Кулаком. Просто подойдя к акуме вплотную. Ей даже не нужно было напрягаться: из одержимого вышел посредственный боец ближнего боя.

Разбитое сухое дерево крупными кусками опадало с чёрной фигуры. Лица под маской не оказалось, только тень. Акума, видимо, так долго была в теле, что не оставила от него ничего из того, что было изначально. Нельзя было даже сказать, мужчина это или же женщина.

Из разбитой маски вылетела бабочка, как и всегда. Ледибаг очистила её привычным ритуалом. Только после Чудесного Исцеления Кот вернулся в реальность.

Для него все эти события уместились в десять секунд постоянного изменения цвета и форм вокруг. На деле прошло почти восемь часов.

Первым, что увидел Адриан после возвращения в сознание, была мягкая улыбка любви всей его жизни.

— Как себя чувствуешь, котёнок?

— На удивление неплохо. Это была одна из самых стрёмных акум, с которой мы сталкивались.

Ледибаг помогла Коту подняться с крыши, — сколько он просидел на ней, пытаясь собрать мозги в кучу и наслаждаясь зрительными галлюцинациями? — и заботливо отряхнула его костюм. Нуар ощутил отголосок боли в рёбрах — видимо, прилетело во время исполнения плана.

— Стрёмных? — передразнила его Ледибаг. — А как насчёт Палача и Упыря?

Кот усмехнулся и наклонился к ушку своей девушки.

— Знаешь, миледи, меня тут Плагг новому слову научил…

Она пихнула его ещё до того, как Адриан успел сказать, что это за слово. Выпрямившись, Адриан обратил внимание на Таролога. Эмили стояла неподалёку и просто смотрела на его с Ледибаг взаимодействие.

Естественно, Адриан тотчас смутился. Вот уж ворковать с девушкой при своей матери он точно не собирался!

Они с Ледибаг подошли к Тарологу, затем героиня упёрла руки в бока и выжидательно уставилась на Эмили.

— Я хочу знать, почему эта акума была такой мощной, — сказала девушка, щуря недовольные голубые глаза на мать Адриана. — Раньше такого не было.

Эмили провела взглядом по её телу, от головы и до пят. Ледибаг это совершенно не смутило: как стояла, недовольно щурясь, так и продолжала выказывать своё раздражение.

— Акумы эволюционируют. Как вы.

— Это совсем не тот ответ, который я хочу услышать, и вы это знаете. Мне нужна информация. Полная!

Эмили посмотрела на сына, но Адриан только пожал плечами. Ему тоже не нравилось действовать вслепую, слишком уж много было в темноте незнания препятствий. Ему, как и Ледибаг, надоело сталкиваться с чем-то, чего он не понимал.

Так что Эмили действительно придётся многое объяснить. Свою природу, к примеру. Или то, что отец Адриана — Бражник, а Эмили явно об этом знала. Про акум, про их силы, про Талисманы и про то, почему Ледибаг и Кот Нуар единственные герои в Париже. Ведь если есть Бражник, то наверняка есть ещё квами. Плагг упоминал как-то других малышей. Перечислял их имена и долго смотрел в окно, словно прощался.

И, конечно же, Эмили придётся объяснить то, что не давало Адриану покоя уже долгие годы. То, из-за чего Адриан и пошёл к чёртовому психотерапевту, который в итоге оказался акумой и чуть не отравил что самого Агреста, что его девушку.

Эмили придётся рассказать о Бриджитт. Хочет она того или же нет.