Маги без проблем шли по ним, просто облегчая собственный вес. Ещё не левитация, но очень близко — этому трюку Лили и Ровену научил Салазар. При определённом умении таким образом можно было даже по воде ходить, как маггловские святые.

Разговор не клеился, так что шли в тишине. Слушали дыхание леса, скрип сухих веток и ворчание снега. Ровена иногда настороженно оглядывалась, а вот Слизерин, не взявший никакого оружия, — всё равно ничем не умеет пользоваться, — был слишком расслаблен.

— Ты чего такой спокойный? — спросила Лили.

— Ну, оборотней мы с тобой вывели, — ухмыльнулся Салазар. — А другие хищники к Замку пока не подходят. Это потом будет, сейчас-то лес едва ли опаснее простецкого.

— Даже в обычном лесу водятся опасные звери, — не согласилась с беззаботностью мага Ровена. — Кабаны, медведи, волки.

— Но мы-то в лесу магическом.

Лили на такую логику фыркнула. Ну да. Тут даже не поспоришь.

Салазар с его пепельно-белой кожей и лысой головой практически сливался с сугробами. Тёмно-коричневая ряса, которую Слизерин так и не сменил на другие одежды, напротив, контрастно выделялась. Смотрелось забавно, особенно если знать, что под рясой маг не носил белья. Как бы себе ещё чего не отморозил.

Хотя, вроде бы, Слизерин говорил, что из-за какого-то эксперимента с зельями он не чувствует холода. Тепла, впрочем, тоже.

— Стойте, — вдруг приказал Слизерин. — Что-то не так.

Лили оглянулась по сторонам, но ничего не увидела — до зрения Салазара ей было далеко. Как и Ровена, она подготовила своё оружие: покрепче ухватилась за ручки тяжёлых, но очень красивых топоров. Девочка не была уверена, что она сможет ими драться, если честно. Но для чего-то же она их с собой взяла?

Несмотря на предупреждение Салазара, нападение магической твари они прозевали. Полукошка-полуящерица спрыгнула на магов сверху, теряя свою невидимость в полёте, и сбила с ног Слизерина. Лили явно слышала нехороший хруст, но за патрона не волновалась — его было крайне сложно убить. Во всём были виноваты эксперименты с зельем удачи, которого в это время пока не существовало.

Ровена спустила арбалетный болт и сразу принялась заряжать новый снаряд, Лили наугад кинула один из топоров; не докинула. Тяжёлое оружие приземлилось рядом с полукошкой и только привлекло её внимание.

Морда у зверя была тупая, как у персидских котов, а глаза и вовсе плоские, будто две стекляшки. Утопленный чёрный нос дёрнулся, когда кот увидел Лили и Ровену, а клыкастая пасть раскрылась. Шипение, вырвавшееся из звериной глотки, было далеко от дружелюбного.

Равенкло справилась с арбалетом и направила его на тварь. Первый арбалетный болт угодил в часть ящерицы и застрял между плотных чешуек; теперь Ровена целилась в кошачью.

— Отвлеки его! — приказала женщина.

Лили, не придумав ничего лучше, швырнула второй топор, когда котоящер подобрался ближе. Опять не попала: тварь лениво переместилась немного вбок, и топор увяз в снегу.

За тварью было видно, как Салазар пытается собрать собственное тело, точно конструктор: котоящер переломал своим прыжком магу кости, но не нанёс никаких непоправимых увечий. Это вселяло в сердце Лили хоть какую надежду: даже если её сейчас убьют, то патрон потом расправится с котом. Наверное.

Ровена выстрелила и даже попала, но арбалетный болт увяз в толстой кошачьей шубе так же, как и между чешуйками ящерицы. Разозлённая, Равенкло кинула в кота арбалет и, к удивлению, попала прямо в голову.

Котоящер встряхнулся и угрожающе зарычал. Глаза-зеркала засверкали жёлтым. Тварь подобралась, готовясь к прыжку, а Ровена задвинула Лили за себя, чтобы девочка пострадала в последнюю очередь. Эванс не считала это признаком альтруизма, скорее, рациональностью: только Лили могла оживить дочь Ровены, которой та была беззаветно предана.

Интересно было, что ни один из взрослых магов даже не думал про колдовство. Конечно, Розита предупреждала, что «кара для нарушивших запрет будет страшная», но что может быть страшнее очень скорой смерти? Лили не знала, но на всякий случай тоже не колдовала — мало ли.

Котоящер изогнул спину и был в последнем мгновении от прыжка на своих жертв, когда в его холку вонзился топор — тот самый, который Лили так и не смогла нормально докинуть до твари. Парный топор расколол кошачью голову надвое от ещё более сильного замаха.

Крупная туша рухнула на снег, и Лили смогла увидеть свою спасительницу: красивую молодую девушку с длинными рыжими косами и редкими веснушками на лицу, как у самой Эванс.

— Хо-о, — протянула спасительница с удовольствием. — И кого это я только что зарубила?

========== Глава 12 ==========

Лили, к своему ужасу, была влюблена уже во второй раз со своего перемещения в прошлое. И опять её кумиром стала женщина.

Хельга Хаффлпафф.

Основательница самого… пухлого, невыразительного факультета.

Во-первых, Хельга была рыжей, как сама Лили. Во-вторых, у неё были веснушки — как у Лили. Она умела метать кинжалы и буквально прикипела сердцем к топорам, которые для неё, — оказалось, что для неё, — выбрала Лили. Она сражалась, как валькирия или даже лучше, не боялась грязи, хорошо разбиралась в травах, животных и немножко в некромантии, как Лили.

И она была магглорождённой. Как Лили!

Правда, были и различия. Хельга, к примеру, любила платья — Лили предпочитала штаны. У Хельги не было брата, она была единственным ребёнком в семье. Лили не была одной, она точно знала, хотя Эванс не был её родным братом. Он был просто… родным. Так ощущался.

И Хельга была подвержена той самой болезни любви, что и Салазар с Розитой. Только прекрасная боевая Хаффлпафф выбрала себе в спутники Годрика Гриффиндора. Этого любителя грязи, монстров, демонов и прочей гадости мужлана!

Лили только угрюмо вздыхала: опять её кумир выбрала себе неподходящий объект для любви. Да что ж такое-то, а?

Хельга Хаффлпафф запала в сердце Лили Эванс в первое же своё появление, когда прекрасная валькирия спасла девочку от кошкоящера. Лили почти боготворила то, как Хельга разделывала монстра: шкуру на шубу и сапоги, кости на мебель, мясо выкинуть — есть его нельзя, хищник же. Эванс восхищало, как Хаффлпафф легко взвалила себе на плечи полубессознательного Слизерина и понесла его в сторону Замка. Точно принцесску!

Лили вела за собой Ровену — у той начались приступы видений, поэтому приходилось то и дело останавливаться. Хаффлпафф с удивлением слушала объяснения Лили о природе этих видений, про пифий и оракулов, про гадалок и про то, что мир некоторым людям пишет историю вне зависимости от их действий.

— Ну уж дудки, — насупилась тогда Хельга. — Я свою судьбу сама строю. Что мне какой-то мир!

Лили не стала расстраивать девушку тем, что несколько действий она по-любому сделает. Иначе не было бы того будущего, которое знала Эванс.

Около самой кромки леса пришлось сделать привал на добрых полчаса и переждать видение Ровены. Со стороны выглядело оно не лучшим образом: женщина металась на снегу, как в бреду, а её кожа была очень-очень горячей. После припадка Равенкло обессилела, но при этом спокойно рассказала о предмете своих видений: Скальд, отец её дорогой мёртвой дочери, каким-то образом скоро будет около Замка. И, хотя от викинга не ощущалось угрозы, Равенкло была не слишком довольна подобным исходом.

Они дошли до Замка, получили небольшую взбучку от Розиты и, довольные, разошлись по комнатам. Салазара унесли в крыло, которое в будущем станет Больничным — оно уже использовалось по назначению, хотя пока не носило говорящего имени. Хельга упорхнула к Годрику, хвалиться трофеями.

Лили с Ровеной до своих комнат, правда, не дошли — их перехватил лич, так и живущий в деревне. Иногда он приходил в Замок, когда скука совсем уж одолевала немёртвого, и принимался рассказывать то страшные сказки, то весёлые случаи из некромантской практики. Лили любила эти недо-уроки, из которых она про некромантию узнала больше, чем за всю предыдущую жизнь.