– Лишь бы не переборщить, чтобы не сладким, – хихикала Ди, надеясь, что ей все эти советы не шибко пригодятся и в основном брат продолжит для неё готовить.
– И при жарке можно стейк тончайшим слоем сахарной пудры посыпать, тогда такая изумительная корочка получится! Никто этих хитростей не знает. Скоро среди соседей молва пойдёт, как же вкусно мы с тобой мясо готовить умеем. В южном квартале оно ни нам, ни остальным особо не по карману, понятное дело, но когда сезон забоя, распродажи или праздники, то пусть за рецептами приходят. А мне бы книгу с пустыми страницами всё это записать, – проговорил Вир.
– Попробую раздобыть, – только и пообещала Диана. – А теперь бой подушками! – бросила она братцу в затылок мягким голубеньким декором, который, видимо, планировался в форме цветка, но напоминал больше форму облачка с сердцевиной.
– Некогда, Ди. Не сегодня. Завтра поребячимся, – никак не отреагировал парень, так что подушка тут же сползла по его жемчужным волосам, рухнув на пол. – Мамина, между прочим, – оглянулся он, со вздохом посмотрев вниз. – И теперь пылится из-за тебя.
– Да потому что ты не прибрался, – с укором звонко хмыкнула Диана, подбирая мамину вышивку с пола, слегка отряхивая.
– Вот как? Я, значит, – усмехнулся Вир. – Разве не ты на этой неделе подмести обещалась?
– Неделя ещё не кончилась, – фыркнула Ди, показав язык.
И, подобрав подушку, девушка понесла ту обратно на простенький диван справа, где таких мягких вещиц было несколько: разных форм и оттенков. Видать, их мама когда-то любила вышивать подобный декор, оформляя цветастыми тканями комки хлопковой ваты.
После завтрака, разговор за которым вертелся, по большей части, вокруг съестных припасов, они вышли на улицу, пропитанную весенним ярким светом. У фонтанов резвились маленькие пташки, у вытянутых клумб с цветниками порхали пёстрые бабочки. Иногда за теми гонялись игривые котята, если не ленились, валясь на тёплом солнышке.
– Доброго дня, господин Горлак, – приветливо махала Ди рукой соседу-минотавру, в открытой части кузницы латавшему поддувальные мехи.
– А? Ди, Вир, – гремел раскатом камнепада утробный клокочущий бас лохматого рослого существа с человекоподобным мускулистым телом и похожей на бычью головой, только если б быки при этом были свирепыми хищниками. – Кинжал ещё не потеряла? – Кривились губы его вытянутой округлой морды, обнажая желтоватые клыки.
– Нет, при мне! – похлопала она себя по набедренному карману. – Настанет день, и я его у вас выкуплю. Обещаю! – журчала она тоненьким невинным голоском с нотками искренней надежды на сказанное.
Из черепа кузнеца прорастал белёсый изогнутый рог, чуть вздымавшийся остриём кверху, а второй с симметричной стороны был отколот. Видимо, после этого он и обосновался здесь, изучив ремесло оружейника, перестав ходить в завоевательные походы с остальными собратьями. Рога всегда были гордостью минотавров, так что сломать даже один было равносильно потере чести, а уж потерять оба могло сулить полное презрение и изгнание с позором.
– Смотри, аренда на следующий месяц может выйти дороже. Дела идут не лучшим образом, – предупредил однорогий кузнец.
– А что там сегодня за дымка такая в центре? – повернулся в сторону кузни зеленоглазый Вир.
– Эсфен обещался сбегать посмотреть, всё рассказать, да вот ещё не прибегал обратно. Клещи мелкие унёс с собой, кажется, шалопай, были ж здесь под рукой где-то, – всё смотрел минотавр вокруг себя.
Веснушчатого эльфа-крепыша, подмастерья кузнеца и вправду сейчас нигде не было видно, хотя обычно в это время он уже приходил из дома и вовсю помогал с работой. Тем интереснее было, что же действительно там, в густом тумане, творится на площади.
– Обычно поутру всё развевается, – произнёс Вир. – Ладно, если увидим его, пришлём к тебе. Скажем, что ты разыскиваешь.
– Подзатыльник ему тресните там, чтоб от работы не отлынивал! – демонстративно пригрозил могучим кулаком минотавр-кузнец.
Путь среди распускавшихся по правую и по левую руку цветов шёл по мощёным пролётам и небольшим ступеням между ними. Тем загадочнее выглядел морок, ведь туман всегда оседает в низинах. Осенней порой здесь бывало, что поутру можно выйти в такую дымку, но она недолго держалась бы в солнечных лучах. А тут и вправду происходило какое-то диковинное явление.
Из окон выглядывали люди и карлики. Одна старушка-низкорослик из рода краснолюдов тянула двойную бельевую верёвку, натянутую меж домами через валики. Снимала просохшую на солнце одежду и, поправляя толстенные линзы очков, чавкала морщинистыми губами, глядя на густой туман вдалеке. Птицы суматошно разлетались из дымки. А ещё на улицах было как-то удивительно тихо.
Диана пыталась сообразить, в чём же дело. Порхание птиц, редко бегающие крысы и догонявшие их кошки – это было на своих местах. Городские звуки в домах типа бренчащих ложек, постукивающей посуды, скрипа ставней – то и дело тоже раздавалось, пусть и несколько глуше обычного.
Не было пения менестрелей, но их в полдень вне праздника быть и не должно. Разве что у фоморов – тёмных эльфов, поклонявшихся лунной богине Домну в противовес альвам – эльфам светлым, приветствующим Дану, богиню солнца. Да и то серокожие бы плясали с наступлением сумерек, а никак не при свете дня, хоть сегодня и полнолуние.
У косой мечети действительно ощущалось какое-то движение. Уже начиналась подготовка к вечернему торжеству. На башню трудящиеся там высокие беловолосые служки с серо-фиолетовыми лицами поднимали крупные резные украшения ночной символики из металла: лунные знаки разных народов, колдовскую атрибутику…
Иногда Ди завидовала им. Тринадцать дополнительных праздников за год. Просто в честь каждого полнолуния. А на этот раз ещё и особого. Кровавая луна была лишь раз в году. Иногда бледно-розовая, иногда тёмно-бордовая, но та, которую они с братом видели вчера, была исключительно кровавого, насыщенного винного оттенка. Казалось, такой они не видели её ещё никогда.
И девушке это не шибко нравилось. Обычно связанные с кровавой луной пророчества не предрекали ничего хорошего для всех народов Иггдрасиля. Это был знак конфликтов, символ войн, вымпел перемен и знамя грядущих раздоров. Ничего не понимавшая в политике, она надеялась, что у эльфийского народа мир с орками, и с людьми, что с Империи, что с Северных королевств, хотя и те, и другие, понятное дело, весьма хотели бы претендовать на столь процветающее место, как Лонгшир.
И тут её осенило. В голову, наконец, пришла причина этой внутренней тревожности. Этого чувства, что что-то вокруг как-то не так. Не хватало парочки привычных дневных звуков – топота ног о брусчатку и голосов вокруг. Было ощущение, что на улицах гуляет в дымке очень мало народу, будто все перепугались и сидят где-то по домам в такой час.
– А может… ну… не пойдём? – сжала она покрепче руку Вира.
– Чего ты? Думаешь, там опасно? Это же просто туман, мельчайшие капли воды в воздухе. Что может быть там страшного? – усмехнулся он, но Ди лишь стыдливо отвела свой взгляд. – На вот, пусть придаст тебе смелости, – протянул он ей свой кортик.
Она нехотя взяла, подумав: мол, как же так, брат теперь останется безоружным. Но самой с двумя ножами было как-то и вправду спокойнее. Биться левой рукой он её тоже учил, как раз вручая свой клинок на тренировки. За этот Горлаку уже было заплачено, кинжал принадлежал лично Виру, однако дорожила им Ди даже больше, чем тем, который ни в коем случае нельзя потерять. Не зря же она вчера на тренировках теряла драгоценные секунды, ударяя по локтю, чтобы вернуть себе оружие.
Мелькнула мысль, что в густой мгле невозможна торговля, так что Диана немного волновалась за мадам Дарье, высокую местную эльфийку, торгующую разными привозным сухофруктами. Та всегда, ещё с раннего детства Ди, угощала плутовку горстью орехов и курагой, была очень доброй. И заодно чуть ли не единственной, из чьей палатки озорная девчонка никогда не подворовывала. А сейчас она беспокоилась, как же мадам теперь там, в тумане.
