– Пожалуй, что да.

– Но если предположить – чисто теоретически – что существа из одного мира могут оказаться в другом?

– Ну и как же…

– А если их туда пошлют?

– Говорите уже целиком.

– Если их туда пошлют за тем, чтобы они избавили планету от оставшихся без присмотра существ, создатель которых по какой-то причине оставил их давным-давно?

– Это Вы про «бог умер»? – усмехнулся Каэл.

– Почему бы и нет? Это единственное объяснение тому, что происходит в мире. Если ты задумаешься…

– Я задумывался.

– … то тебя наверняка смутит то, что во всем, что здесь есть, отсутствует смысл – как и в жизнях в целом – а существование направлено просто на то, чтобы выжить, а зачем выжить – непонятно. Полагаю, это просто инерция; возможно, изначально у них и была какая-то цель. Пока то, что я говорю, кажется тебе логичным?

– Мне надо обдумать это.

– Хорошо. Перейдем к более частному…

– Я понял, к чему Вы ведете.

– Да, Каэл. Это не просто уничтожение. Это Священная война.

«Так недолго и статус террористов приобрести», – насмешливо подумал Каэл, а вслух сказал:

– Если исходить из Ваших слов, то да.

– Да я и не навязываю это никому, – сказал Гил. – Просто я хочу, чтобы ты задумался над этим.

– Естественно, я буду над этим думать.

– Ну и, мне кажется, что если на протяжении истории несколько человек запечатлело один и тот же образ, то это дает повод поразмыслить.

– Если, конечно, эту историю с божеством Вы не почерпнули из трактата того архитектора, ознакомившись с ним еще очень давно, – хихикнул Каэл.

В последнее время ему почему-то очень нравилось ходить по лезвию бритвы. Все чаще он ощущал, что его несет куда-то по наклонной; и это осознание, казалось, только сильнее подстегивало к действиям.

– Эх, Каэл… Ты преувеличиваешь значимость своего мнения. Я просто считаю долгом сообщить о том, что узнал. Это твое дело – верить или нет. А я лично верю в существование рая – и даже могу его описать – но нам с тобой, видимо, не по пути. Какая жалость.

– Действительно, – сказал Каэл, которого манера общения Гила в последнее время раздражала, как никогда.

«Катиться так катиться».

– Вот Эстер слушала, затаив дыхание, – Гил улыбнулся и картинно пожал плечами, пропустив ответ собеседника мимо ушей.

– Конечно она будет слушать, затаив дыхание, – процедил Каэл. – Когда-нибудь эта бестия из Первой Зоны воткнет Вам нож в глотку, а Вы и не заметите.

– Не исключаю такой возможности.

– В смысле…

– Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что любой из вас может воткнуть мне нож в глотку. Если ты думаешь, что я ей доверяю – ты ошибаешься: я не доверяю никому. Просто, знаешь ли, жизнь коротка, а уж моя в особенности; так что отрываюсь, пока могу.

Подобного Каэл еще не слышал. На секунду он почувствовал себя в каком-то смысле покойным заместителем Президента Первой Зоны… Он даже не успел попросить Гила разъяснить свое высказывание.

– Если так хочешь выделиться, покажи себя наилучшим образом в предстоящей войне. Впрочем, – Гил улыбнулся, – в тебе я, как всегда, не сомневаюсь.

Он имел в виду войну с Первой Зоной. Да, эти отчаянные люди все никак не могли спокойно принять свою участь, и все еще дергались.

С Гилом всегда было трудно вести диалог. Каэлу ничего не оставалось, кроме как смириться с тем, что разговор окончен.

***

Всего за несколько дней пребывания в больнице у Рэйта развился тяжелый экзистенциальный кризис. Да, ему было очень спокойно: в кои-то веки на него никто не орал. Но, с другой стороны – он не мог рисовать. Отсутствие творческой деятельности всегда вгоняло его в невыразимую тоску: начиналось это с осознания собственной никчемности и оканчивалось скорбью за весь страдающий мир.

Именно поэтому при первой же возможности он выпросил у того самого врача принадлежности для рисования. Тот, видимо, устал от жалоб медсестер на шатающегося по коридору пациента с сотрясением мозга – в прямом смысле шатающегося – поэтому решил-таки проявить милосердие.

И вот наконец перед Рэйтом лежал лист. Посмотрев на него и взяв в руки карандаш, тот впал в ступор. Глава Организации никогда не показывал лицо; и даже глаз его он никогда не видел вблизи. Остается только напрягать воображение. С этим у Рэйта проблем не было; однако он опасался, что на образ могут повлиять стереотипные изображения злодеев.

Тогда он решил пустить все на самотек. Глубоко вдохнув и выдохнув, он нарисовал овал лица.

«Овал ли?.. Нужно чуточку поострее, но чтоб не слишком квадратное…»

«А нос… Нос должен быть острым, как у птицы, и тонким; возможно, с небольшой горбинкой сверху».

«Довольно большие глаза… Может, чуточку вытянутые. А цвет… голубой? Нет… светло-голубой… Нет. Серый. Серый металлический. Брови… брови довольно низкие; наверное, чуть загнутые с краю, где кончается глаз…»

«Губы тонкие, наверное, тоже чутка растянутые… Подбородок заметный, но не так, чтобы очень сильно… И скулы. Не очень низкие, но и не высокие».

Рэйт взглянул на набросок. Довольно поэтично вышло – будто со страниц книги сошел. И больно уж смахивает то ли на музыканта, то ли на художника, ну в крайнем случае на маньяка – но никак не на главу такой Организации. А чтобы был похож на диктатора, нужно будет сделать особый взгляд и обязательно добавить складку меж бровей.

Чем дольше Рэйт рисовал, тем больше ему нравилось. Конечно, нужно будет десять раз перепроверить симметричность, перевернув лист и подставив его свету… но в целом выходило довольно неплохо. Рэйт пожалел, что рисунок был черно-белым – очень хотелось подчеркнуть бледность кожи иссиня-черными волосами.

Над рисунком он работал на протяжении нескольких дней, тщательно перепроверяя детали, то убирая, то добавляя что-то. Несмотря на несовершенство, под конец он был в полнейшем восторге. Теперь, когда глава Организации обрел воплощение, его куда проще стало обожать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.