– А куда к Вам? – тут уже интерес брал вверх. – Там же, вроде “натовцы” Украиной командуют. Иногда новости смотрим: они тренируют их, воспитывают под себя. А наши базы закрыли.
– Ну, не все к счастью закрыли.. И самого главного, ты как я вижу не знаешь? – загадочно пояснил усатый.
– Чего еще? – с еще более увеличивающимся интересом, спрашиваю.
– А то, что давным-давно, а именно с девяносто седьмого года, Республика Якутия дружит и очень дружит с ВМФ Черноморского Флота. Поэтому, призывники с северных районов России, попадают к нам: в город – Герой Севастополь. В котором, есть именная подводная лодка: “Алроса”. Может быть, ты слышал когда-то такое название? – и смеется, добродушно оглядывая стороны.
– Артист Вы, – подумал я про него. – Ну кто же не знает сейчас гордость России и всей Якутии? “Алроса” – это наша алмазная добывающая компания. Опять промелькнула мысль: Что они, издеваются?
– Да, – говорю, – слышал и видел. Возьмите, не пожалеете. Я севастополец.
И дополняю: – Правда, пока что только внутри. Где – то, очень глубоко. Но тянет, кажется, туда на море. А почему – сам еще не знаю.
– Да, так тоже бывает… Но мы проверим. Ну, если обманул?… – Подытоживал, грозя пальцем “бакендардист” – капитан второго ранга. И переключившись на майора, приказал:
– Возьмем с собой, добавить в список. Не справится – будет на берегу в обеспечении таскать канаты или что похуже.
– Да, парень, – обратился теперь и ко мне. – Подтяните за лето физику, а то на лодку не возьмет командир. Слишком худой. Походы у нас по сорок – пятьдесят дней. Необходим запас прочности: в организме и голове.
– Ну-да, – радостно отвечаю. – Я похудел, ночами же диплом делал. Бывало, и поесть не успеваешь. И сам перебиваю:
– Хорошо – хорошо, – говорю, – Все сделаем. А когда призыв?
– В сентябре, будем формировать окончательный список. Если подготовитесь за лето, то Вас возьму. Всего берем десятерых в подводники. И остальных, наверное – еще человек десять отсюда, повезем для войск обеспечения Черноморского флота. Вот так. И скомандовал:
– Если вопросов нет? То свободен, товарищ Севастополец и товарищ Удачный.
– Следующий, пожалуйста.
Вопросов почему – то не было. Хотя, узнать то что может быть “похуже чем таскать канаты?” – Мое любопытство желало. Но сдержался.
– Ладно, думаю, – мы еще посмотрим кто кого? Подводники они, ишь ты?
Так и пошел на остановку. Задумчивый и счастливый – в раскрытой куртке. Но спохватился – холодно, весна на календаре. Ведь здесь всегда весной – зима стояла.
Но для справедливости отметим: Что в душе моей – потеплело, или вернее сказать, подтаяло.
– Неужели, – думаю, – можно вот так, легко оказаться в Крыму?
А интересно, как они там русские – украинцы? Правда, что теперь другие, как говорят по ТВ? Или, как и прежде, остались нашими? Ведь и языка их: украинского не знаю; хотя в паспорте записали “Украинец”, по отцу. Это известно: раньше никто не делил – так всегда было. Вот и писали по привычке славянам в метриках: кому украинец, а кому и русский с белорусом. В общем, пока я думу думал, приехал.
– Вот так, – говорю поднимаясь по лестнице, – весь день и пролетел незаметно. И мама, будто побелев даже, с порога тихо спросила: – Ну как?
– Нормально, – отвечаю. Но сам понимаю: Что – то странное в ее поведении? Взгляд потухший. Такого не припомню…
– А что? – спрашиваю, вымыв руки и проходя на кухню: – Отец в командировке, по объектам что-ли? Так как привык, что когда был вечерами дома; всегда интересовался и первый давал советы: про мою, или нашу жизнь.
На что мама печально ответила: – Нет, он дома. И сдерживая в себе слезы, добавила: – Заболел. Я тут же бросил ложку, ведь собирался перекусить и рванул к ним в спальню.
Он лежал на кровати белым, подогнув ногу под себя. А ведь всегда полнокровный был – богатырь. Сколько себя помню: отец – здоровый русский казак, с хорошим интеллектом. Человек – который отдавал свою энергию: работе и семье. Много, очень много работал. Собирал деньги, чтобы на пенсии вернутся и купить домик в Крыму. Помог дочке – моей сестре, в Москве заиметь квартиру: раз она одна и с ребенком, кто еще поможет? Теперь вот, лежал тихий и молчаливый. Небрежно седые с черными, растрепались волосы по мягкой подушке. Лицо осунулось и взгляд…
– Еще запах? Стоит какой-то непривычный запах. “Корвалол”, – тут же читаю на увиденном бутыльке, не предвещающее хорошего название.
И дождавшись, когда мы встретимся взглядами, он шепнул:
– Вот так бывает. Что-то прилег сегодня. Сил нет.
– Да нормально все, – отвечаю, беспокоясь, – отдохни хоть раз, пожалуйста. Что надо сделать? А мама из-за спины и говорит:
– Возьмем теперь отпуск, отдохнем вместе и ты с нами. Восстановим нервы, в Крыму, у себя дома. Я переживая: – Хорошо, пап поправляйся. Но мне… Мама сразу – взяв за руку, силой вывела на кухню.
– Не надо сейчас рассказывать. Пусть отдыхает, сколько можно переживать. Думать и за себя, и за начальство. Возраст то – не двадцать как раньше. А они все, Дмитрий Иванович, Дмитрий Иванович. Спасай проект…
– А потом, он же и крайний. То торопиться надо, то почему изменения? И снова ее глаза загорелись огнем, желающим воздать всем, кто этого заслуживал. Но потом, подумав, опять превратилась не в воительницу, а в мудрую маму и заботливую жену.
– Так, – думаю: теперь надо больше помогать. Вырос. На работу пойду, пусть родители отдыхают. Мама пояснила:
– Врач покой прописал. Подозревает, нервное истощение. Обычно, за ним осложнения бывают. Но мы будем верить и надеяться, что пронесет и пройдет. Без этого. Правда? Наливая большущую чашку горячей лапши, она говорила с надеждой:
– Главное сейчас, это хороший отдых. Но тут же, вспомнив, поинтересовалась:
– Сынок, а как там? – показывая на окно, где под светом уличного фонаря виднелась дорога, по которой вернулся.
– Хорошо, – успокаиваю. – Осенью могут отправить в Морфлот служить.
Про подводников пока, ничего говорить не стал: зачем зря хвастаться. Но мама, словно предчувствуя, сама рассказала:
– Слышала, что у Катьки – сослуживицы с работы, знакомого с Мирного берут на подводную лодку. Неужели, так тоже можно? Из Якутии и на лодку?
– Можно. В нашей стране все равны. Но только(!), по собственному желанию – если человек этот, сам того хочет. А если нет, не пошлют под воду, – подытожил я, уплетая наваристый бульон.
– Мам, – говорю затем. – Я тоже, пойду работать летом; в спортзал похожу – пригодится на службе. А как папке станет лучше, вы вдвоем и слетайте в Крым. Сколько лет уже все собираетесь, а не доедите до Родины. А я заработаю деньжат, и когда вернусь, мы вместе и рванем навсегда. Покажете, что там за святые русские, а почему только русские? Российские крымские места.
Мама вздохнула тяжело, но спорить не стала. Знает, если я что-то решу, то переубедить никому не удастся.
3
В самые яркоразрисованные природой, еще теплые – первые сентябрьские дни; мне на сотовый телефон позвонили.
– Старший сержант “такой – то”, военкомат. Фамилию я не расслышал, связь плохая.
– Вам надо подойти в будущий понедельник к девяти. Адрес тот же. Не забыли? – интересовались одновременно вежливо и настойчиво.
– Нет, хорошо, – отвечаю. А сам думаю: Значит не зря в личном деле все подробно, вплоть до телефона записали. Ведь уже сомневаться стал: что зря в тренажерке потел. Подтягиваюсь теперь: пятнадцать раз, а не как раньше – восемь. Бег, с рождения был хорошим. А штангу жму, на девяносто пять – сто килограмм, хотя сам вешу семьдесят. Все лето готовился, не отдыхал. А еще, работал в “ТОО по ремонту автомашин и дорожно-строительной техники”. Где и запасные двигателя собирали, и ремонтировали различный автохлам.
– Начальство все старается, из ничего конфетку собрать, – так шутил их главный механик. Вот ему – то, я и помогал. Слесарил. И многому, кстати, научился сам. Запомнил, и как он выкручивался когда под руками не находилось: то нужного ключа, то оснастки, а то и запчастей; проявляя находчивость и выдержку. И хотя руки в мазуте были, зато платили хорошо: я стал качаться и сам себе – что очень важно, спортивное питание покупать. “Мега Масс” – называется. Зарплата позволяла. А потом, перешел на “Инпит белковый”. Это уже российский пищевой продукт: Для детей и лиц, нуждающихся в дополнительном белковом питании. Мой тренер Вова – качок, посоветовал так:
