Как бы замечательно было с ним встретиться – еще поговорить. Для нас – мальчишек, авторитет Ветерана – Победителя с грудью в орденах и медалях, был непререкаем. В общем, что могло быть лучше для меня – ребенка, у которого родители постоянно работали; а дедушки и бабушки рано ушли. Думаю: подорвали они здоровье, на боевых и трудовых вахтах…

Впервые это правило: “Надо бежать – беги, а бить – бей, и вообще: сам действуй по обстановке!” – мне пригодилось лет в семь. В тот год, когда родителей пригласили на свадьбу. Далеко от Якутии и Крыма, аж за Южный Урал. Вот мы всей семьей – вчетвером и поехали летом на поезде. Это запомнил хорошо, отложилось: Стояла жара. Было душно и безветренно. А еще, что красиво летом в деревне, – подтверждаю. И воздух чистейший, – хотя запах навоза и присутствовал, но никого там особо не напрягал. Так вот, пока взрослые то да се; я – семилетний хлопец, еще и нарядно – торжественно одетый, пошел на улицу – погулять. До магазина и назад, на часик.

Магазин у них, если честно – был скромный. По теперешним меркам. Но зато, в нем все было: и хозяйственные товары, и продукты питания. Три в одном: “Универсам” – одним словом. И продавщицы, кстати, все были одеты в белые халаты.

– Вспоминаете? Что раньше во всех магазинах, в продуктовых отделах имелись чистые халаты и колпаки. А сейчас черт те что: то курят на входе эти женщины, то еще что – то похожее из себя изображают. Посмотришь с улицы и покупать – заходить туда не очень хочется.

Верно?! Так вот: возвращался я неспешно и по обочине. А так как машин, да и вообще никого не было; преспокойно рассуждал:

– Никого – точно тихий час после обеда. Или, может просто в жару не выходят? У нас – то, в Якутии такой погоде радуются: ведь скоротечна и редка. Но за Уралом видимо, были другие природные ценности. Так вот, идя все вдоль той же центральной дороги, с аккуратностью обходил коровьи лепешки на асфальте. Рассматривая, перешагивал ямки от гусениц, видимо проехавшего тут ранее железного коня – дребезжащего трактора. Как вдруг, теперь неожиданно послышался скрип колеса, вернее нескольких колес. Я обернулся, и оказалось: это лошаденка с телегой, а в ней мужик сидел, бородатый здоровяк.

– А кто для семилетнего парня не здоровяк? – Спросите Вы. Правда?

Да. Но подумал тогда совсем о другом:

– Что это за телега, как в кино старинном? Давно везде все на машинах или тракторах ездят. И второе: Что за здоровяк в ней: такой колоритно-нарядный?

Все верно, этот был точно – большой персонаж: с приличным пузом, черно – длинноволосый и в темно – красной рубашке с закатанными на разную длину рукавами. А накинутая поверх чернёная кожаная жилетка, издали маскировала ее кровавый цвет. На ногах же заметил, переливаясь, блестели черные сапожища до колен. Я еще подумал: Жара, а он в сапогах? Ну и рассмеялся по-детски, не специально конечно. Ведь если честно: подобных рубах – красочных, тогда отродясь не видел. Да что рубах, и мужиков таких странных тоже. Вот.

– Здорово! – выкрикнул он, производя выставку своих всех – из желтого металла передних зубов; как только поравнялся бортом телеги.

Я ответил вежливо, но не останавливаясь:

– Здрасти.

– Куда путь держишь? – оглядываясь и привставая на одно колено, – поинтересовался золоторотый.

– Домой. Куда еще?! – на ходу пожимаю детскими плечами.

– Садись, подвезу, – радушно предложил небедный возничий, указывая на свободное место возле себя.

– Не, – отвечаю, – спасибо. Тут рядом.

Но самому почему-то(!), какой – то запах почудился: резкий и неприятный. И тут же, будто в ответ на него, словно рождалось мое предчувствие. Оно появилось и стало крепнуть. Но возничий не замечал, и взяв телегой правее, катился теперь очень близко. И будто сговорившись с ним, его лошадь – большая и черная: фыркнула.

– Не бойся, – говорит мужик. – Не местный значит?

Вот тут-то(!), одновременно бросая дрожжи – он, своей неожиданно длинной рукою попытался схватить человечка. Не знаю, как лучше сказать Вам: но словно прозрел я. И уже отчетливо видел опасность, в которую превращалось рожденное предчувствие. А еще раньше – за долю секунду до этого внезапного движения чужих рук, я интуитивно увернулся и как побегу по дороге. С ускорением – он за мной.

– Н – о! – прикрикнул мужик, видимо не ожидая от меня такой выходки. Я же, с дороги сбежал, через придорожную канаву перепрыгнул. И откуда только силы взялись? Пулей добрался до дома, минуты за две с небольшим. Телега проехала мимо. И ребенок, кроме барабанного ритма своего сердца, услышал вдогонку его ругательства, да грубый неестественный смех.

А вечером, играя с детьми тех родителей, которые также приехали на свадьбу, я краешком уха расслышал; как незнакомая женщина в синем платье, моей маме и всем остальным мамочкам, тревожно говорила:

– Вы за детьми-то смотрите, повнимательней. У нас чужие объявились – детей воруют. Но поймать и доказать что, никто не может; хотя свидетели есть.

– Ну, – подумал я: Пронесло. Значит правда, нужно быть готовым всегда. В любую секунду. И если надо бежать: то только очень быстро.

Родителям конечно, ничего не сказал – взрослый же. Вот так, – ну в общих чертах и пролетело мое счастливое детство.

2

А наслаждалось оно полетом до тех самых пор, пока однажды не повстречалось с пятнадцатым апрелем две тысячи тринадцатого года. Да, ведь в именно этот день состоялась защита дипломного проекта; после которой и получил профессию, став взрослым. Ну, здесь могу похвастаться: защитился хорошо, на “Пять”; организовав в выпускной работе: “Ремонт и обслуживание целого парка дорожной и строительной техники”. Хотя, правда, чего греха таить? Были у меня и тройки в аттестате: целых три штуки. А знаете, как такое бывает? Когда какой – то новенький преподаватель, сходу нам – учащимся, заявлял: – Я знаю предмет от силы… на четыре. А Вы и подавно, максимум на три можете знать. Или, если подобный персонаж – неопытный учитель, заглядывая с открытого края в “тубус” – приспособление для переноса скрученных листов ватмана, где и лежали у каждого готовые чертежи; не доставал их – что необходимо по логике, а начинал намекать на подарки. Мол, иначе все неправильно там и улыбался некстати.

Значит, – понимал я, – получается, что оценка теперь зависит от денег? Нет, так не пойдет, – сразу отвечало возмущение. И таким предприимчивым деятелям от педагогики, заявлял: – Если Вы считаете, что знаю предмет только на три – ставьте. Сам считаю, что знаю на пять и четыре. А оценка – это не самое главное. Главное, что у нас тут, – и показывал им стрижку на своей голове.

Далее: торжественного вручения дипломов выпускникам, почему – то не было. А было так: Двадцатого, всех собрали в канцелярии колледжа, где и раздали под роспись дипломы. Мне доставался синий образец. Барышня – раздатчица, одними глазами объясняла: мол, у нас без обмана. Все соответствует. Но сделав вид, что не понимаю намека, с серьезным видом поинтересовался:

– А почему это мне такой синий – пресиний? Что других у Вас нет?

Откровенно и очень усмехаясь – помотав еще головой, она заявила:

– Учиться тогда надо было. Потому что если учился отлично – смело берешь красный, а просто хорошо – простой синий.

Про тех, кто учился не очень, я допытываться не стал. И так становилось понятно. Могут или вообще ничего не дать, или дадут, но диплом прозрачного цвета. Что то же самое. Как говориться: Без комментариев.

Внутренне взлетая и благоговея, пока не замечая окружающих – свысока посматривая на самого себя во внезапно порозовевшем мире, я расписывался в каких-то бумажках. Ведь стал специалистом! Но естественно, что поддержав в руках именной и долгожданный диплом, немедленно начал снижение. А став обычным – земным, обратил внимание на оборот ведомости, одновременно превращаясь в вопрос: А за что конкретно, я так долго расписывался?

Оказалось, что в комплекте к дипломам, выпускникам выдавали повестки в военкомат. Под роспись. Вот за нее, мы и расписывались дополнительно.