Вот и рявкнул командир Центра; да так грозно и сильно, что наверное, слышали во всем Обнинске:
– Расстрелять немедленно! По закону, военнослужащий повторно нарушавший устав при исполнении, приравнивается к нарушавшему устав в военное время. А за это: расстрел, – пояснил он.
– Расстрелять “Это”, – командир указал на проглотивших свои языки нарушителей.
– Немедленно, – он повторно и выразительно посмотрел в сторону штаба, подморгнул и демонстративно отвернулся. И… Непонятно откуда взявшийся так быстро, появился наряд: пара таких же курсантов, но с оружием. “Калаши” – то есть автоматы Калашникова, красноречиво висели за их спинами. Вот они увели ошарашенных: мичмана Школьника и старшину Закирова за угол. Мы переглянулись c Юрой и сглотнули. А кто-то из наших, издал отчаянный звук. Ведь из-за этого разбирательства, во рту пересохло у каждого. Представляю, что чувствовала эта пара?!
– Итак, – продолжил командир, подходя ближе к экипажам.
– Всем продолжать учебный процесс. А новеньких, отведут в свой класс, где начнете готовиться к сдаче зачета по допуску и самообслуживанию на подводной лодке. У вас всего неделя – это много. Во время войны, дней давалось меньше. Узнаете свою лодку изнутри: в учебных классах есть тренажеры, полностью имитирующие отсеки. Обязательно позанимаетесь и на силовых тренажерах. Не забывайте о наших главных союзниках: Физподготовка и Спорт…
Неожиданно(!), все вздрогнули, ведь что-то – где-то затрещало. Это было так неестественно, затем еще раз все повторилось и навсегда смолкло. И словно в ответ на эти страшные для людей звуки – прорезающие ножом природы идиллию; что-то крикнула недовольная ворона. Видимо и ей не нравились они. А у меня: испугавшись, разбегались и мысли из головы. Осталась одна – самая смелая:
– Это была очередь из автомата? Действительно расстреляли? В общем, кинуло в жар. Теперь, и головы всех наших вертелись как флигель при шторме; в надежде, что кто-то все объяснит. Но стоящие рядом офицеры показывали: ничего странного не происходит. А это значит, тут такое в порядке вещей. Я пропотел.
Выдержав паузу, Игнатьев напомнил:
– Для флота актуальна Тринадцатая заповедь: “Не зевай и не теряй времени!” Чтобы такого, – он указал на угол здания, куда недавно уводили еще живую пару нарушителей дисциплины.
– Чтобы такого, больше никогда не было.
– Смирно, вольно! Приступить к выполнению плановых занятий. Разойтись.
К нам сразу обратился непосредственный командир, взводный: Михаил Иванович:
– Ребята, в колонну по два, становись! Когда он появился, никто не заметил.
– За мной, шагом марш, – и заботливый взводный, уводил своих подальше от этого страшного места. А мы, строго по очереди – хотя не сговаривались, а все же пытались посмотреть за угол дома. Где просто обязаны были лежать тела расстрелянных, только что парней. Заметив это, Иваныч пояснил:
– Да нет там никого. У нас уносят слишком быстро…
Мы нервно улыбнулись. Стало ясно: это была жесточайшая шутка.
– Да, шутить тут явно умеют, – сразу подумалось мне. А о чем размышляли остальные девять курсантов, догадаться было не сложно.
Вечером, после первых дневных вводных занятий, Михаил Иванович повез нас на экскурсию: в центр Обнинска. Поблуждав какое-то время по его улицам, мы вылезли с автобуса возле комплекса памятников.
– Самый знаменитый памятник, – рассказывал взводный восхищенно.
– Рубка атомной лодки, “К – 14”. А напротив ее, посмотрите, установлен второй памятник: Командиру первой советской атомной лодки, “К – 3”, герою СССР, контр – адмиралу Леониду Осипенко. Кстати, эта подлодка первой покорила Северный полюс. Тогда даже ходила такая шутка: В тот момент боцману посоветовали взять левее – дабы не погнуть главную ось Земли. Затем, к сожалению, была страшная авария: погибли люди. Из-за простой казалось-бы мелочи: прокладки гидравлики. Так что, уважаемые курсанты, сами видите: У нас мелочей не бывает, – Михаил Иванович посмотрел на небо, приложив уважительно руку к своей груди. Пояснил:
– Наш Леонид Гаврилович, видите, теперь на берегу встречает вернувшихся с похода моряков.
Возложив гвоздики и прочитав все памятные таблички, мы вернулись домой – в Учебный центр.
8
Итак, всю следующую неделю – вдесятером, мы зубрили строение и особенности нашей, теперь уже действительно нашей “Буки – 871”. Одновременно учили и пресловутые семьдесят четыре вопроса зачетных листов: теста на допуск – разрешение. Не знаю почему, как в школе наверно, но я сразу занял заднюю парту. Юрка сел рядом. Так, наша “Десятка” и стала настоящими учениками. Перед нами, на предпоследнюю уселись: Валерка и Василий. Ведь в небольшом и светлом классе, было восемь парт на два ряда. Поэтому, все оказались на виду – пришлось учиться по-настоящему: не куда спрятаться. Тем более, что на трех стенах висели наглядные плакаты дизельной лодки нашего проекта. Вот так, смотришь и мысленно представляешь себя подводником, переходящим из отсека в отсек.
Те семьдесят четыре вопроса, при упоминании которых улыбались все контактирующие с нами офицеры – вспоминая себя в похожей ситуации; на практике оказались полным и основным знанием всего, что там есть: Торпедный отсек, Главный командный пост, Жилой отсек, Дизельный, отсек Электродвигателя и последний, с резервным двигателем и электромотором экономического хода.
– Кстати, – рассказал Михаил Иванович. – Натовцы окрестили субмарину – “Черная дыра”. Ведь она не слышна и незаметна. Потому что? … – взводный вопросительно кивнул на Юрку, ожидая что он подхватит, продолжит и похвастается уже усвоенными знаниями.
– Ну, потому что, – начал отвечать Юра, смотря в потолок, – имеет противогидролокационное покрытие корпуса и бесшумные приборы с механизмами на борту… А я, желая помочь другу, добавил что заучил и что было мне как дизелисту – ближе:
– Скрытности движения подлодки также способствует новая система газоотвода. За ней не остается следов.
– А водометный двигатель вместо винта, не услышит ни один акустик, – помогая нам, сразу включался Валерка.
– Ну что? – Рассмеялся Михаил Иванович, – втроем вы справились. Молодцы. Так держать.
– Но что будете делать, если останетесь по одному? Такое в жизни тоже бывает. Друзья, это здорово. Но надеяться нужно на себя. Поэтому, повторяю только два раза: Учим еще – это раз и гораздо лучше – это два!
Впоследствии, с такой требовательностью взводного, запомнили все и все. Что называется: знания отскакивали от зубов. И эти тесты – вопросы, сдала вся “десятка”. Соответственно, всех и допустили к дальнейшей учебе.
– Это все потому, что у нас в Якутии все шустрые и сообразительные. Тормозов нет, – как любит поговаривать Валерка Золотов.
Далее, первым преподавателем по практическим дисциплинам, оказался Павел Иванович Маслов. Сорока пятилетний силач, с зелеными глазами и добрым крестьянским лицом. Вот такой, мировой мужик. Все наши при разговоре о нем, не сговариваясь, показывали кулаки с поднятыми вверх большими пальцами. Потом, конечно, были и другие учителя; но его полюбили особенно. Ведь на своем уроке, Пал Иваныч рассказывал интересную теорию; а на перемене – отвечал на многочисленные вопросы. Так, видя что часть курсантов уходила покурить; назидательно и впечатляюще рассказал: как “пухнут уши” под водой без курева. И как затем, когда подлодка всплывает, курильщики c большими ушами – строго по очереди, поднимаются наверх глотнуть курева; а не того, о чем мечталось целый месяц глубоководного плавания: глотка свежего воздуха.
– Лучше бросить курить сейчас, тогда может и получатся из вас настоящие подводники, – советовал Пал Иваныч. Он помогал такими фактами слабовольным, и после короткого времени учебы, на перекуры уже никто не уходил. Все бросали эту ненужную человеку привычку и приобретали другую: мудро запасались опытом, слушая жизненные истории.
– Подводник обладает крепким здоровьем и сильными волевыми качествами. А какие у вас качества, если элементарно, даже курить бросить не можете, – доказывал он некоторым свою правоту. И по-отцовски наставляя, преподаватель Маслов начинал вспоминать новое о своих походах: И на дизелях, и на атомоходах. И как с натовцами встречался в море…
