– И там были люди, и по-человечески относились, – говорил Пал Иваныч.

– Каждый экипаж в море, выполняет команды своего командира. Поэтому, все и все понимают. И у нас бывали раньше недальновидные офицеры, а у них-то и подавно, до сих пор такие есть. Поэтому, попадали в непростые ситуации.

В ответ, мы только слюной облизывались от восхищения. И с нетерпением ждали добавки – продолжения: следующей перемены. Так и пролетали дни.

Первое, с чем на практике познакомили курсантов: это средства индивидуальной защиты подводника. Научили надевать портативные дыхательные аппараты “ПДА”, которые обязан носить каждый, во время нахождения на борту. Изучили и изолирующие противогазы “ИП 6”. Выучили правила переключения из “ПДА” в “ИП 6”. Чтобы привыкнуть носить их всегда с собой, стали таскать на учебе, на ремне через плечо. Удобно. А размером он, как барсетка; и весит менее пары килограмм.

– Портативный дыхательный аппарат вещь одноразовая, – держа в руке красную коробочку, объяснял мудрый Пал Иваныч.

– При недостатке кислорода в отсеке, помогает выжить. А как выжил, выкидываешь его и берешь новый. Всегда носим с собой! – наставлял преподаватель.

– А кто не выжил? – робко поинтересовался Юра, оглядываясь по сторонам и ища поддержки.

– Тому можно новый не брать, не зачем, – отшутился Пал Иваныч, чуть посмеиваясь. И тут же, заметив что-то важное, спросил громче и резче:

– А Вам, – интересовался преподаватель, переходя на спокойный голос и подходя к Совельеву Васьки, что сидел у окна, – вижу, что это совсем не интересно? Вы действительно верите, что на подлодке без необходимых знаний, Вам будет спокойней? – уже пристальней всматриваясь в курсанта, спрашивал офицер. Так зачем тогда Вы пришли к нам, если не хотите учиться? – Пал Иваныч сразу заметил, как курсант Совельев стал подолгу смотреть в окно. Видимо, скучал парень по дому. Васька побагровел. Причем руки начинали краснеть раньше щек. И одновременно насупившись, признался: – Мне очень интересно.

Но Пал Иваныч конечно, человек с большим чувством юмором. Вот и говорит:

– Ведь я ни кого не держу. И совсем не заставляю. Кто хочет, может выйти. Если Вы считаете, что за окном вам лучше расскажут… Или, они за Вас служить станут? Тогда идите. Как говорится: Станция “Квасцы” – выходи поз – сцы.

Конечно, весь класс повалился со смеху. Но Пал Иваныч теперь был невозмутим. А Василий, осознав свою беспечность, тихо произнес:

– Виноват, товарищ капитан – лейтенант. Разрешите остаться? Офицер кивнул и урок продолжился.

Затем, мы изучали спасательный костюм подводника и изолирующий дыхательный аппарат “ИДА 59м”; что работает автономно, с замкнутым циклом дыхания.

– “ИДА” позволяет дышать при аварийном выходе из подлодки, а также при борьбе с пожарами и с затоплением отсеков, – объяснял Маслов.

Вот что снова сразу понравилось всем – это спокойствие и железные нервы преподавателей. Как потом объяснил Пал Иваныч:

– Все тренируется годами. Ведь если начнем терять драгоценные минуты из-за переживаний; а потом станем приводить себя в рабочее состояние, чтобы хоть что-то сделать. То обязательно упустим драгоценное время и как следствие – погибнем. Так показывает опыт… Поэтому, все учитесь делать быстро и профессионально. А для этого, надо всегда учиться и практиковаться. Запомните уже раз и навсегда.

– А помню-помню, – вставил свои пять копеек, рассмеявшись Юрка. – Учиться, учится и еще раз учится!

– Смешно? – поинтересовался Пал Иваныч. – Это хорошо. Я сам люблю посмеяться. Ведь в дальних и долгих походах, смех для подводников жизненно важен. Он в тонусе держит, и напряг лишний снимает. Так что, можно и нужно периодически смеяться, – поощрял Пал Иваныч.

– Поэтому, правильно: Ученье свет, а не ученье тьма! И раз не хотите быть во тьме, как без глаз со светом, то учите сейчас, пока не поздно. Я даже могу поделиться своим любимым правилом: Учитесь всегда, и будет вам счастье! И хорошая жизнь!

9

После первой, и наверное самой тяжелой с непривычки учебной недели, мы – курсанты пообтерлись и попривыкли. Вечерами все дружно слушали рассказы “старичков”, не раз участвующих в совместных плаваниях с противолодочными силами флота. Мысленно представляли – со слов опытных товарищей, как жутко слышать нарастающий звук стремительно приближающихся торпед, которыми противолодочный корабль атакует подлодку. И хотя у них это было условно: учения и стрельбы учебные; а все равно, истории те казались страшноваты. В общем, открыв рты ребята жадно впитывали; и ночью, видели во сне эти представляемые собой картины.

Затем, выучили назначение боевых частей, с БЧ-1 по БЧ-7; и различных служб подлодки. От радиационной и биологической, до химической защиты субмарины.

– С моей практики, начинается учеба для всех подводных дисциплин. Ведь в борьбе за живучесть подлодки, участвует весь экипаж, – объясняя подробно, следующий преподаватель не шутил и тем более не смеялся. Среднего роста, с длинным грузинским носом и черными живыми глазами – он приглашал в учебный комплекс, свой класс. Показывал сам, как и что делать; причем без лишних движений, экономя время и силы. Вот так.

– А после учебы, начнутся практические тренировки, – объяснял, уже понимая что уяснили, а что еще придется повторять.

Комплекс “Борьбы за живучесть” – где нам предстояло теперь учиться, это по сути большой железный и почти квадратный ящик. Примерно: десять на десять и три метра вверх. В нем напичкано много механизмов, труб и прочего оборудования, с различными вентилями управления.

Вот на следующее утро и начали. Пятеро курсантов, примерив на себя оранжевые спасательные гидрокостюмы “СГП” залезли внутрь, задраив люк. Только осмотрелись, как зазвучала прерывистая сирена; означающая одно: Авария! И одновременно, по громкой связи услышали голос преподавателя:

– Аварийная тревога! Поступление воды в Пятом отсеке, по левому борту.

– Да что тут еще объяснять? – шепчу, – вот же она. Ведь каждый из нашей пятерки видел, как слева забил фонтан – словно с пожарного шланга; которая со свистом заполняла отсек.

– Мать честная, – закричал я. – Нас же учили! Давление примерно два – три килограмма на квадратный сантиметр. Поэтому, счет идет на минуты; хотя в жизни, это будет зависеть от глубины, где находиться подлодка. Значит, не успеем моргнуть, как потонем, – кричу себе.

И вода – теперь чувствую телом, прохладная. Но все же, – вспоминаю учебку: – отличается от морской. Там соленая, а здесь пресная. На подробный анализ ситуации, нет времени. Пробоину надо ликвидировать. И кстати, уложиться в норматив. Можно использовать разное аварийно – спасательное имущество: упоры раздвижные, заглушки, пластыри. А можно, и проявить смекалку.

– Юрка, – хлопаю его по плечу, – дескать, доставай инвентарь.

А он и сам уже открывает расположенные по обе стороны отсека ящики.

И так как все похватали их содержимое; чтобы сократить объем поступаемой воды – я наваливаюсь на пробоину. Но тут же соображаю: ничего не видно; переворачиваюсь и спиной прислоняюсь.... Так сильнее чувствуется прохлада, но зато – вижу, как неплохо убавился напор. Ребята поняли, что я делаю: когда речь идет о жизни подлодки и всего экипажа, то все средства хороши. Поэтому, хоть головой тут думай, хоть ее, спину и живот подставляй. Главное – результат.

Мы смастерили подпорки, поставили пластырь. Открыли вентиль, выровняли давление и откачали воду. Через десять минут, все пятеро сняли гидрокостюмы и ничуть не удивились, что были мокрыми внутри. Никто не искал дырку в резиновом одеянии. Все понимали, что пропотели за эти несколько минут так, как будто пробежали в скафандре десяток километров.

Преподаватель Константин Валиханович с остальными курсантами, наблюдал по мониторам. И покачав кудрявой головой, промолвил:

– Хорошо, настоящие “Мимино”. На первый раз сгодиться, но ошибок много. А некоторые движения, вообще лишние. Но ничего, опыт вас научит. А “Мимино” – это комплимент и означает: Орлы… Потом, позднее пойдете в другие классы, менее мокрые и более интересные. Но этот, – постучав кулаком по железу борта, он продолжил: – это основа для подводника. Инструктор говорил с небольшим акцентом, бережно проговаривая русские слова. И видя, как мы действительно устали – остался все же довольным. Мы же – пятеро, обессиленные молчали, до сих пор осмысляя произошедшее.