– А у вас большой опыт? – фыркнула она, и капля сарказма неожиданно промелькнула в ее голосе.

– Я много путешествую. Там, где войско, всегда найдется пара сказителей и певцов, ну а в трактирах и тавернах их вообще не счесть.

Сапфировые глаза задорно блеснули, но комментарий, каким бы он ни был, девушка оставила при себе.

Кристиан неосознанно провел пальцем по навершию меча, покоящегося в ножнах на поясе. Привычка, позволяющая успокоиться и взять себя в руки, появилась уже давно, даже и не вспомнить когда.

Он, конечно, был знаком с тем, что барды слыли более раскрепощенным народом. Они допускали многие вольности и закрывали глаза на правила, по которым жили простые крестьяне или даже горожане. И тем не менее то, как уверенно эта девушка чувствовала себя рядом с ним, заставляло насторожиться. Она вела себя так, словно была равной ему.

– Вы пели о золотом драконе.

Бард хлопнула ресницами, отчего ее личико стало еще более милым и совершенно невинным. На вид ей было не больше двадцати лет, если не меньше. Она поймала белокурую прядь и накрутила на палец. Ее сапфировые глаза не отрывались от его лица.

Кристиан невольно мысленно усмехнулся и облокотился на стол. Вот и пойми, играла ли она с ним или действительно не осознавала свои действия?

– Я слышал подобные слухи ранее, еще в столице у моря. И вот теперь ваша песня тоже рассказывает об этой странной истории. Неужели это все правда?

– Как знать, – она изящно пожала плечами и пригубила свой напиток. – Я тоже слышала лишь пересказ этой истории из уст народа. Что из этого – вымысел, а что – правда, сложно судить.

– Моя версия отличается от той, что спели вы, – Кристиан улыбнулся и решил не ходить вокруг да около, а идти напролом. – Мне бы очень хотелось услышать ее поподробней.

Он стукнул по поверхности стола двумя золотыми монетами и протянул их к девушке. Она удивленно хлопнула ресницами, следя за его действиями.

Вдруг словно тень легла на ее лицо. Легкая приветливая улыбка слетела с широких губ. Светлые брови сошлись на переносице. Сапфировые глаза потемнели, отчего серебристые пятнышки стали казаться еще ярче.

– Что это вы мне предлагаете?

Ему показалось, или в ее глазах засверкали искры? Кристиан заинтересованно прищурился. Это не слабо же он ее разозлил.

– Прошу простить меня, но хозяин таверны…

– Что? Ну, знаете… – казалось, от ее шипения в зале разом воцарилась тишина.

Она резко встала, опрокинув лавку с громким грохотом, и вихрем вылетела из таверны, в порыве гнева забыв свою лиру на столе.

Кристиан остался сидеть на месте, настолько ошарашенный ее реакцией, что не успел вставить ни слова. Какая она вспыльчивая оказалась. Подумаешь, ошибся, поверив на слово местному хозяину. Хотя, возможно, все же не стоило спешить с выводами. Пусть она и была бардом, но все же отличалась от всех тех, с кем Кристиану доводилось общаться прежде.

Лишенные развлечения на этот вечер посетители дружно уставились на него, взглядами высказывая свое недовольство. На открытую вражду никто не решился. В конце концов, он был именитым графом, а не каким-нибудь простым солдатом или купцом.

Кристиан поднялся из-за стола, взял забытый музыкальный инструмент и, не торопясь, вышел на улицу.

Солнце неумолимо клонилось к закату, практически скрывшись за лесом на холме. Дневная жара спала, и прохладный ветер принес ароматы близлежащей деревни.

Во дворе таверны девушки не оказалось. Кристиан вышел за ворота, но и на тракте ее видно не было. Подозвав служку, он спросил, куда уехала бард. Парнишка ткнул пальцем на север и сказал, что она не уехала, а ушла пешком.

Кристиан посмотрел в сторону деревни, которая осталась в противоположном направлении и недовольно покачал головой. Куда бард собралась идти на ночь глядя, было непонятно.

Вернувшись в таверну, Кристиан известил хозяина, что лира девушки-барда у него. Если она захочет вернуть ее, ей придется встретиться с ним. Тогда он попросит у нее прощения за опрометчиво брошенные слова. Если же нет, он нагонит ее завтра где-нибудь на тракте. Сейчас все кому не лень ехали на север в турнирный городок. А значит, и она с дороги не свернет.

Очередной день прошел на тракте и закончился в очередной опостылевшей таверне у дороги. Эта хотя бы не воняла, как предыдущая.

Ида закинула голову, уставившись на пушистые облака в вечереющем небе, и с трудом сдержала вой отчаяния. Как же она устала!

Изо дня в день ей приходилось преодолевать многие версты пути ради заработка в несколько золотых монет. Ладно бы работа была достойная, а то, подумать только, бард. Услада для ушей уставших путников. Братья узнают – убьют. Хорошо хоть хозяева трактиров и таверн не брали с нее за еду и питье, а из постояльцев никто не приставал. До сих пор.

Прохладный порыв ветра принес ароматы разнотравья с поля неподалеку. Последний солнечный луч догорел на облаках, и тишина опустилась на долину. В сгустившихся сумерках застрекотали сверчки.

Ида прикрыла глаза и глубоко вдохнула, наслаждаясь ароматами, окружающими ее. Всего каких-то полчаса от деревни, а людьми уже и не пахло. Не было удушающей вони скотного двора. Не веяло едкой горечью печей. Не несло кислотой немытых тел.

Хотя последняя таверна не воняла. Воспоминания о приятном аромате свежего сруба и качественного вина до сих пор были свежи. Как и память о том, что произошло дальше.

Излюбленная местным народом песня о сказочной любви, вспыхнувшей между драконом и человеком, заставила зал заворожено затихнуть. Чарующая музыка лилась из-под пальцев. Голос выводил трели, завладевая вниманием всех собравшихся.

Один взгляд был настолько осязаем, что Ида впервые почувствовала себя некомфортно. Она провела уже месяц, выступая на сценах разных постоялых дворов и трактиров, но до сих пор ничто не заставляло ее обдумать свое решение заработать деньги подобным образом. Бегло осмотрев зал из-под опущенных ресниц, она без труда обнаружила того, чье внимание оказалось столь навязчивым.

Высокий крепкий молодой мужчина лет тридцати сидел за щедро накрытым столом и медленно потягивал местное вино. Одежда из довольно дорогой ткани была опрятна, хоть и изрядно запылилась. Светло-серый дорожный плащ был аккуратно собран за одним плечом и уложен на скамью рядом с бедром. На широком поясе закреплены ножны, украшенные россыпью мелких драгоценных камней, слишком богатые для простого путника. На камзоле оказался прикреплен небольшой герб: горный кот, держащий в лапах меч, на красном фоне в золотой рамке и широкой диагональной полосой того же цвета. Южный граф.

Неожиданно. Ида хмыкнула про себя и принялась внимательней разглядывать незнакомца боковым зрением.

Широкий подбородок, прямой нос и глубоко посаженные темные глаза производили приятное впечатление. Сеточка шрамов на левой щеке и скуле выдавала руку опытного лекаря, спасшего мужчину от уродства. Смуглое лицо обрамляли курчавые короткие черные волосы – очередное свидетельство южной крови.

Горло устало, и Ида завершила выступление, покидая сцену. Не успела она присесть и отдохнуть, как хозяин любезно сообщил, что граф желал с ней поговорить. Видимо, не стоило так пялиться на него.

Любопытство перебороло, и Ида нашла мужчину глазами в оживленном зале и направилась за столик. Он был очень любезен, игнорировал ее намеренную грубость, сарказм в голосе, а когда достал из кошелька золотые монеты, все встало на свои места.

Ну конечно! Она ведь была простолюдинкой. О каком разговоре вообще могла идти речь? Хозяин таверны просто попытался ее продать, наверняка еще и с гостя деньги стряс.

Где-то за спиной с грохотом рухнула лавка, и воцарилась звенящая тишина, но не для Иды. В ушах от гнева гулко стучала кровь, а внутри все горело огнем. Да как он посмел! Она ему не какая-то продажная девка.

Посетители спешно расступались с ее пути, когда Ида неслась к дверям. Вышибала сомневался, а не остановить ли ее, но, встретившись с пылающим взглядом, не решился загородить ей путь, выпуская во двор.