— Чего? — прохрипел я в микрофон.

— Извини, что отвлекаю, Хэннер, но я приготовила еду…

— Даже, отсутствуя, ты не даёшь покоя. — Перебил я. — Приготовила, садись и ешь, а потом отнеси Хансену.

— Как бы это сказать, в этом то и проблема…

— Ты не можешь есть…

— Нет. — Саббина была готово обидеться на меня, но чего она вообще хотела. — Я боюсь нести её Хансену.

Чёрт! Я едва сдержался, чтобы не разломать консоль компьютера. Что за день такой сегодня, когда, наконец, произойдёт что-то хорошее, такое же по значимости, как и то, что произошло со мной негативного.

— Сейчас спущусь. — Бросил я в микрофон, проверив пистолет на поясе, и отправился на кухню.

Там меня уже ждала Саббина, на её лице просто было написано, что она на коленях молит меня о прощении. Ничего не говоря, я махнул рукой и подхватил со стола поднос, предназначенный для пленника и отправился в сторону каюты.

— Хансен! — Крикнул я возле каюты. — Питание. У тебя оно одноразовое.

Из каюты тишина. Я поставил поднос, взял в руку пистолет и нажал на кнопку открытия двери. Когда дверь послушно отползла в сторону, моим глазам предстала интересная картина. Хансен, если это он, лежал на койке, отвернувшись к стене, свернувшись в позу эмбриона. Как умиротворяющее. Беспощадный зверь заперт в клетку и покорно, не сопротивляясь, будто смирился со своей судьбой, подчинился обстоятельствам. Красивое притворство.

— Еда. — Повторил я на всякий случай и ногой задвинул поднос в каюту. — Приятного аппетита.

Хансен никак не отреагировал, а я не стал настаивать на ответе, всему своё время. Дверь в каюту закрылась, и я вернулся на кухню. Саббина сидела за столом и пила кофе. Я сел напротив неё.

— Путешествие началось, Саббина.

Она подняла на меня глаза.

— Через две неделе мы прилетим на ZX-515, там будет жарко, хоть сейчас на планете и зимний период. Надо набраться сил и отдохнуть.

Саббина кивнула, не отрываясь от чашки.

— Спасибо, что не заставил меня относить ему еду.

— Не за что. — Я улыбнулся, но улыбка получилась натянутой. Саббина заметила это, но отнеслась с пониманием. — Я пойду к себе, мне надо выспаться. Если, что, дай знать.

Я поднялся, посмотрел на причину моих злоключений и, не говоря, больше ни слова оставил её наедине со своими мыслями, ей это необходимо сейчас, как мне показалось.

Потянулись минуты, часы, дни длительного путешествия. Равновесие не любит летать медленно, и своё недовольство он высказывал мне. Всё чаще и чаще я замечал недовольные нотки в равномерном урчании двигателя, всё сложнее с каждым днём было представлять себя рядом с кораблём, бороздящим пространство. Мне казалось Равновесие, теряет уверенность в себе. Я мог бы успокоить его, в который раз повторив, что мы одолели сначала боевой крейсер, а потом и сам Эдельвейс, стоящий, как минимум двух таких крейсеров, как Карающий. Поначалу это помогало, но с каждой милей, что осталась позади, оставался позади и смысл сказанных слов. Равновесию необходим ремонт и скорость, мы не можем без этого. Ни он, ни я.

С Саббиной я почти не разговаривал, да и встречался крайне редко. Зато она полюбила готовить. Она представляла моему вниманию новое блюдо почти в каждый приём пищи. Видимо это был её способ убить время. Хотя иногда мне казалось, что она и не торопится прилететь куда-либо, ей как будто спокойно в открытом космосе, подальше от цивилизации, никто за ней не гонится, не надо скрываться, можно просто расслабиться и ни о чём не думать. В отдельные моменты мне казалось, что она просто счастлива. Подтверждало это то что она ни разу так и не заговорила об инопланетянах, может, конечно, присутствие Хансена так действовало на девушку, мне неизвестно, а спрашивать я не хотел. Да и по большому счёту такой мне она нравилась гораздо больше, чем, когда разглагольствовала о всемирном порядке, свержении власти и прочей чуши, от которой, на самом-то деле, ей следовало держаться подальше.

Про Хансена я старался не вспоминать, относить ему пропитание уже вошло в мои ежедневные обязанности, он не пытался пойти на контакт, а я, не знаю, как Саббина, и не горел желанием. Вопросы о том настоящий у нас Лиланд или нет, как-то отпали сами собой, скорее просто не поднимались. В какие-то минуты казалось, что вся эта затея с чужеродным кораблём настолько глупа, что я зря сгубил своё положительный статус гражданина Альянса, что потерял на самом деле много больше, чем смогу приобрести в итоге. Особенно в моменты пробуждения, когда мысли, как правило, более здравые. Иногда наоборот казалось, что важнее раз в жизни сделать что-то такое, о чём намного приятнее жалеть, чем жалеть о том, чего в итоге так и не решился совершить. Несколько раз за время путешествия я настолько воодушевлялся происходящим, что едва не срывался или с мостика, или прямо из каюты, и не бежал искать Саббину, чтобы поблагодарить её за такой незабываемый подарок, но я быстро остывал. Слишком много было вопросов без ответов, слишком много НО, и слишком мало надежды, слишком много поставлено на карту для таких незначительных существ как я, Саббина и Равновесие. Слишком много, слишком.

Спустя неделю после, пусть это сказано и громко, но мне хочется думать именно так, победы над Эдельвейсом, спокойствие было нарушено и ни кем-нибудь, а самим Лиландом Хансеном. Я с одной стороны не мог дождаться этого, а с другой отчаянно хотел, чтобы подобного так и не произошло — последствия даже от простого разговора с начальником службы безопасности, пусть сейчас он и мой пленник, могут быть такие, что радоваться сможет только искренне убеждённый мазохист и полный извращенец. Я себя к таким личностям не отношу никоим образом и потому, когда Хансен обратился ко мне по имени у меня чуть поднос не выпал из рук.

— Хэннер, нам надо поговорить. — Хансен стоял у противоположной от двери стены, похоже, с таким расчётом, чтобы не сильно шокировать меня. Самоуверенный человек, наверное, единственное его достоинство в моих глазах на данный момент. — Это касается твоей безопасности, даже скорее жизни.

Я посмотрел на него исподлобья.

— Опять начнётся, что ещё не поздно остановиться, мол, твоя жизнь ещё не до конца загублена. Верни меня, и я смогу помочь тебе восстановить репутацию. Ты сможешь если не торговать информацией, то хотя бы займёшься перевозкой грузов, и никто тебя трогать не будет. Примерно так?

— Нет. — Хансен приложил руку ко рту и кашлянул. — Уже поздно Хэннер, слишком поздно.

Ну, вот очередное слишком.

— Поздно сдаться, по-моему, это изначально было поздно делать, как только я заговорил с Саббиной, один чёрт вы бы затаскали меня по кабинетам и установили в итоге слежку, неважно спросила бы она, как дела или попросила заняться с ней сексом.

— Знаешь, Хэннер. — Хансен отошёл от двери, и присел на койку, я на всякий случай немного отошёл. — Я немного не так представлял себе наш разговор. Я надеялся, что тебя заинтересует сказанное мной.

— Как я могу быть заинтересован, если каждое слово может быть ложью? — Я облокотился на стену, ноги предательски подкашивались. — Я не могу со стопроцентной гарантией утверждать, что вы и есть Лиланд Хансен, вдруг Альянс решил послать нам пустышку, вдруг это очередной далеко идущий план руководства Альянса. Вы же на всё пойдёте, лишь бы заполучить то, что вам надо.

— Не стоит нас недооценивать, наши аналитики и стратеги девствуют намного грамотнее и глубже, чем ты можешь себе представить. Но сейчас ситуация совершенно другая, под удар поставлено слишком многое, и никто, кроме меня и Сермона не в курсе проблемы даже на пятьдесят процентов. Поэтому ты, конечно, можешь сомневаться, но поверь, ни я, ни Джон не посмели бы доверить данную операцию никому из ныне здравствующих агентов из службы безопасности, ни Альянса в целом.

Не знаю, что на меня нашло, куда-то подевался страх или появилось тотальное безрассудство, но я позволил себе войти в каюту к этому человеку, в конце концов, что мне терять. Я сел на стул напротив Хансена и внимательно посмотрел на него. Сейчас он ни так грозен, как в первые минуты на Равновесии. Теперь действительно похож немного, на пленника.