Эмоциональный градус в умах пассажиров на заднем сиденье начал стремительно нарастать. Спокойные и непринужденные разговоры сменились томительным молчанием, прервать которое, казалось бы, никто был не в силах.

– Сидите в машине и ждите, – сказал вежливый полицейский на ломаном английском языке и вышел.

– Еще минут тридцать будем сидеть и ждать, когда нам найдут кого-то, кто говорит на английском, – иронично сказал Михаил, продолжая наблюдать за происходящими событиями сквозь стекло задней двери.

– Может адвокату позвонить?

– Не надо. Женек, я уверен, уже всем, кому нужно, позвонил. Сиди и получай удовольствие.

Александр повернулся к окну. Машину быстро окружили с десяток полицейских, которые образовали вокруг плотное живое кольцо.

Через некоторое время к машине подошла новая группа полицейских, с виду напоминающая руководящий состав этого полицейского участка. Сквозь приоткрытое заднее стекло было слышно, что эти люди что-то обсуждают, но понять из всего произносимого было ничего невозможно. Делегация вплотную подошла к машине со стороны Михаила и пристально уставилась на него, при этом что-то бурно обсуждая без остановки.

Михаил, в свою очередь, молча смотрел на японских полицейских, стоящих снаружи автомобиля, в метре от него, и никак не мог понять, что же наконец-то происходит.

Спереди к машине подошли два человека. Один из них не был похож на полицейского. Ни формой. Ни манерой поведения. Ни своим возрастом. Эти двое продвинулись вплотную к делегации рядом и любезно поздоровались с ними. Вся группа что-то еще раз обсудила на своем языке, и задняя дверь машины неожиданно была открыта кем-то, заставив расступиться всех остальных.

Непохожий на полицейского молодой человек вышел на первый план и заговорил уже на неплохом английском

– Доброго дня.

– Привет, – ответил Михаил.

– Я надеюсь, что Вас доставили сюда хорошо, и у вас нет каких-либо претензий к обращению с Вами.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что у Вас нет никаких телесных повреждений или жалоб на грубое обращение.

– Этого нет. Хотя есть один момент. Может хоть кто-то может объяснить нам, что происходит?

– О, конечно! Однако нам потребуется некоторое время для того, чтобы составить необходимые бумаги по Вашему обвинению и предъявить их. Это потребует несколько часов.

– Это понятно. И вы планируете держать нас все это время на заднем сиденье этого автомобиля, в жару и под солнцепёком?

– Никак нет. Но из-за того, что сложившаяся ситуация крайне нестандартная, и у нас нет подходящей инструкции для данного случая – мы вынуждены будем Вас проводить в камеру, в которой Вы проведете все то время, пока необходимые документы будут готовиться. Это понятно?

– Понятно. У меня есть последний вопрос, вы позволите взять нам с собой в камеру наши вещи или вы планируете изъять их сейчас? Я это спрашиваю, чтобы понять, мне нужно прямо сейчас звонить в Консульство РФ в Японии или я смогу это сделать позже, так как мой телефон останется со мной?

– Позвольте мне уточнить этот момент, – молодой человек отвернулся от машины в сторону делегации, внимательно следившей за ходом разворачивающегося диалога, и перешел на японский. Его короткое обращение было встречено некомфортным молчанием, которое в какой-то момент было прервано громких и чрезмерно коротким возгласом того же существа, чей голос мы слышали в автомобильной рации ранее. Молодой человек несколько раз учтиво кивнул и повернулся к Михаилу.

– Вы можете взять с собой Ваши вещи в камеру до момента предъявления Вам обвинений.

– Понятно.

– Тогда я прошу Вас проследовать за вот этими двумя офицерами. Они проводят Вас к месту ожидания.

Михаил неспешно вылез через открытую дверь машины, захватив с собой рюкзак, который все время лежал где-то в ногах. Александр последовал следом за ним.

– Место ожидания. Как тебе новое название для обезьянника? – Михаил обратился к Александру.

– Может быть камера предварительного ожидания в Японии выглядит как-то иначе, чем в России?

– Ну конечно, ты же у нас специалист по спецприемникам. Когда ты сидел в аэропорте Джона Кеннеди вместе с мексиканцами, ты нашел много различий между российским обезьянником и местом ожидания?

Непонятная демоническая речь снова врезалась в уши, и чьи-то твердые руки внезапно обхватили плечи Михаила, направляя его к ожидавшим рядом двум полицейским. Ощущая неожиданный и достаточно сильный приток адреналина, затемняющий свободное течение разума в голове, Михаил судорожно попытался найти того молодого человека, который был способен хоть что-то объяснять на английском языке. В какой-то момент его взгляд нашел в толпе стоящих рядом людей этого непохожего на всех полицейского и неуверенным, уже немного подавленным голосом он задает свой вопрос на английском.

– Наручники. Все время ожидания в камере мы будем сидеть с ними или вы их снимете? Ведь нас пока еще ни в чем официально не обвинили?

Молодой человек, до этого момента отвечающий на какие-то вопросы рядом стоящих боссов, поймал взгляд и обращение Михаила и весьма учтиво ответил

– Не переживайте. В камере наручники с Вас снимут.

– И на этом спасибо! – ответил Михаил уже на русском.

С опущенными головами Михаил и Александр двинулись за ожидавшими их полицейскими. Входная дверь в полицейское управление была уже кем-то предусмотрительно открыта, поэтому следующей картиной, которая предстала перед глазами наших героев – был холл полицейского участка. Бледно желтые, изрядно потертые стены с висящими на них какими-то бумажками с непонятными каракулями и фотороботами разыскиваемых. Длинные ряды столов, разгороженные между собой невысокими офисными перегородками, разрезали все помещение на длинные прямоугольные отсеки, из которых время от времени появлялись интересующиеся головы японцев, желающих рассмотреть лица непонятных русских, которым было посвящено все внимание этого небольшого полицейского участка сегодня.

Следом за большим холлом открылся длинный коридор. Потом еще один. И еще один. Один из впередиидущих полицейских замедлился и остановился у очередной двери, указывая следующим за ним, что в нее нужно зайти. Пройдя внутрь, перед вошедшими предстал небольшой кабинет с увлеченным своим делом японцем посередине. Он пристально изучил вошедших своим взглядом, параллельно обменявшись какими-то репликами на тарабарском с сопровождающими. Они вместе перекинулись какими-то шуточками, что стало понятно по появившимся на их каменных лицах коротких рваных улыбках, которые также мимолетно исчезли, как и появились. Один из сопровождающих достал из нагрудного кармана рубашки небольшую записную книжку вместе с черной ручкой и что-то записал внутри. Вернув ручку обратно в нагрудный карман, на котором красовались еще несколько других ручек с колпачками разных цветов, он пошарил в кармане брюк и вынул оттуда нечто похожее на небольшой бочонок несколько сантиметров в длину, толщиной с толстый фломастер для флипчарта. Открутив от этого бочонка крышку, он поставил на листке записной книжки маленькую черную печать. Закрутив бочонок обратно и убрав его в карман, полицейский аккуратно оторвал заполненный листок и передал его хозяину кабинета, который дополнил его своими заметками, раскрутил уже свой бочонок и добавил на листок, размером не больше рецептурного бланка, еще один оттиск печати красного цвета с непонятными иероглифами.

Японцы перекинулись какими-то словечками, похожими на общение внеземной цивилизации, и откланявшись друг другу двинулись наружу, указывая Михаилу и Александру на необходимость следовать за ними.

«Рецепт» с несколькими разноцветными печатями красовался в руке впередиидущего полицейского и, казалось, являлся необходимым пропуском к месту ожидания, в которое Михаил и Александр должны были быть доставлены.

Место ожидания или изолятор временного содержания, или, попросту, «обезьянник» выглядел на первый взгляд весьма дружелюбно. Он представлял из себя несколько небольших светлых помещений, окрашенных в серый цвет, с аккуратно застеленными откидными кроватями (типа «шконка»). В углу каждой камеры красовался футуристический унитаз, который каждый раз приводил в восторг любого туриста, впервые посетившего Японию. Даже в самом заброшенном общественном туалете какого-нибудь сквера или вокзала обязательно, всегда, без каких-либо исключений есть белый красавец унитаз с функциями ополаскивания и сушки того места, которое в него обычно помещается. Место ожидания наших героев ничем не отличалось от той японской действительности, которая была описана выше.