Среди членов гильдий тоже росло беспокойство. Один юноша по имени Датка, из гильдии кузнецов, решил покинуть её, так как считал, что срок ученичества слишком большой, а дисциплина чересчур жестока. Мастер гильдии не смог переубедить его и он предстал перед братьями. Они тоже не смогли добиться от него покорности. Датка куда-то исчез и его не видели целых два дня. Затем одна из женщин сказала, что он лежит в комнате одной из нежилых башен, жестоко избитый, с изуродованным побоями лицом.

   Тогда Аоз Рун пошел к братьям и сказал, что он может взять его к себе охотником. Он заявил:

   -- Охота -- дело совсем не легкое. Пока что дичи много, но придет зима и нам снова придется голодать. Нас, охотников, мало. Пусть Датка приходит к нам, если хочет. А почему не попробовать? Если он будет плох, то мы сами выгоним его. Он почти одного возраста с Лэйнталом Эйном. Они смогут учиться охоте вместе.

   В нижнем этаже Большой Башни, где стоял Накхри, наблюдая за рабами, доящими коз, было полутемно. В воздухе стояла вонь, так как их стойла давно не убирались. Потолок был совсем низким и Аозу Руну пришлось чуть нагнуться. Но Накхри не хотел уступать охотнику, популярности которого уже серьёзно опасался.

   -- Датка должен подчиниться законам, -- сказал он, задетый упоминанием о Лэйнтале Эйне. Он понимал, что занял его место, и это раздражало его.

   -- Позволь ему охотиться, -- и он будет подчиняться нашим законам. Мы заставим его добывать пищу для города ещё до того, как заживут раны у него на лице!

   Накхри сплюнул.

   -- Какой он охотник? Он жалкий подмастерье. Его никогда не обучить.

   Накхри боялся, что секреты гильдии кузнецов выйдут за её границы. Ведь эти секреты тщательно охранялись ещё с незапамятных времен. Но Аоз Рун не отступал:

   -- Если он не хочет работать в кузне, пусть хлебнет нашей нелегкой жизни. Посмотрим, выживет ли он.

   -- Он жестокий и злой человек.

   -- Для охотника это хорошее качество.

   И Накхри отпустил Датку. Датка привязался к Лэйнталу Эйну, как и предполагал Аоз Рун. Он постепенно становился хорошим охотником.

   Хотя он был молчалив, Лэйнтал Эйн принял его как брата. Они были одинаково рослые и хорошо сложенные, но лицо Лэйнтала было круглым и веселым, а лицо Датки длинным и угрюмым, а взгляд всё время обращен вниз.

   Они всё время находились вместе и старухи стали говорить, что их ждет одинаковая судьба, как они говорили это о Дресиле и о Маленьком Юли. Но они снова ошиблись: их судьбы оказались совсем разными. Датка достиг таких больших успехов в искусстве охоты, что Накхри стал покровительствовать ему и даже хвастался своим даром предвидения: ведь это он освободил Датку от принадлежности к гильдии и разрешил ему стать охотником. Датка молчал и смотрел в землю, когда мимо проходил Накхри. Он никогда не забывал, как тот избил и изувечил его. Бывают такие люди.

<p>

* * *</p>

   Лойл Бри окончательно обезумела после смерти своего мужа. Если сначала она сидела безвыходно в своей комнате, то теперь она, старая и больная, бродила по окрестностям Олдорандо, разговаривая с собой или напевая. Люди теперь боялись её и никто к ней больше не подходил, включая Лэйнтала Эйна и Шэй Тал.

   Однажды на неё напал медведь, которого согнали с гор участившиеся ливни. И когда она ползла домой, вся израненная и изувеченная, на неё набросилась стая волков, которые убили и наполовину съели её. Её отыскали и женщины с плачем принесли домой то, что от неё осталось.

   А затем Лойл Бри была похоронена по всем обычаям племени. Многие женщины искренне оплакивали её, рожденную во времена снегов и холода. Она сумела жить в племени и остаться вне его. Многие женщины хотели бы жить как она, но не умели.

   Многие прошли через её обучение. Даже Накхри и Клилс пришли выразить своё уважение старой тетке, хотя они и не побеспокоились о том, чтобы вызвать отца БондорЛонганона, чтобы провести обряд похорон по всем правилам. Они стояли поодаль от скорбящих людей и весело перешучивались -- теперь, когда жена старого лорда умерла, их право на власть стало ещё крепче. Шэй Тал с Лэйнталом поддерживали плачущую Лойланнун, которая не проронила ни слова, когда её мать опускали в могилу.

   Когда они покидали место погребения, Шэй Тал услышала за собой злорадный голос Клилса:

   -- Старая ведьма получила по заслугам. Теперь и её потаскушка-дочь лишится остатков своего скудного рассудка. Скоро мы избавимся и от неё.

   Лойланнун вспыхнула, споткнулась и упала бы, если бы Шэй Тал не поддержала её.

   Проводив её домой, Шэй Тал сразу вернулась в свою комнату, где жила со старой матерью, и встала, прислонив горячий лоб к стене.

   Она была хорошо сложена, но не из тех женщин, которые природой предназначены рожать детей. Всё её очарование заключалось в красивом лице, прекрасных черных волосах и гордой осанке. Это привлекало многих мужчин, но ещё большее количество отталкивало. У неё был свой идеал мужчины -- её упитанный родственник Элин Тал. И она не видела никого, кто мог бы приблизиться к этому идеалу. За исключением Аоза Руна. Но даже с ним она не могла забыть свой идеал.

   И теперь, стоя возле влажной стены, где раскинули свои побеги лишайники, она решила, что независимость Лойл Бри должна стать для неё примером. Она тоже должна жить в племени -- и оставаться вне его. Увы, она не знала, что это решение в итоге станет роковым -- и для неё, и для всего Олдорандо...

<p>

* * *</p>

   Каждое утро женщины собирались в Женской Башне. Это было что-то вроде главной мастерской города. При первом свете из жилых башен выходили женщины, закутанные в меха от жгучего холода, и шли на свои рабочие места. Так было и сегодня.