Белый демон не мог объяснить, зачем он так поступает, зачем так сильно возжелал стать похожим на человека, зачем последовал за биением сердца молодого мужчины. Ведь где-то по пути в этот город он чуть не исчез, сохранив себя только спрятавшись во снах русской души. На чужой земле он стал более тусклым, присутствуя здесь лишь искоркой света на ледяной глади, осознавая собственную пропажу из мест, преклонявшимися пред его могуществом. Там, в далёких землях, верили в него, тем самым породив. Кому-то даже удалось лицезреть истинный облик снежного демона, пусть и в момент собственной погибели. Взгляд его, подаренный суеверным страхом перед неотвратимостью смерти, был чист и светел. О нём рассказывали легенды и страшились оказаться в его владениях, повествуя о прекрасном лике, заключившем в себе саму суть хладного ужаса, ибо снежный демон - само олицетворение стихии, бесстрастной и беспощадной.
Впервые отняв человеческую жизнь, запечатлев свой образ на зеркалах души, демон узрел себя глазами верующей жертвы, осознал, как нечто существующее в этом мире, но кроме знания, он ничего другого не приобрёл, не ощутил радости быть рождённым, ни печали от угасающей судьбы незнакомца. Демон лишь смог принять случившееся, но никто не подарил ему причину или объяснение, почему именно так должно быть. Как никто не привил ему знание о добре или зле, силе и милосердии ибо понятия эти принадлежали роду человеческому, а значит, чуждо существу, родившемуся благодаря страхам, затаившимся глубоко в генах. Возможно поэтому, почуяв неизвестный до селе аромат крови, он последовал за ним, в надежде, что не имея веры в демонов, встреченный человек способен привести его за собой в другой мир.
И вот теперь, день ото дня сверхъестественное существо наблюдало за русской душой, чей запах призвал в страну с берёзовыми рощами, за тысячи километров и тысячи дней от привычных горных вершин, лесов и рек, вдалеке от страны, где ему подарили бытие. Демон помнил данное обещание когда-нибудь заполучить жизнь человека, записав его иероглифами на груди, выбив чёрной татуировкой у сердца.
Глава
Перемены, явившиеся после возвращения домой, день за днём въедались под кожу хозяина квартиры на четвёртом этаже и с наступлением очередной весны, он полюбил ухаживать за огромными кустами азалии, что пышно зацвели, украшая клумбы у ограды забора. Опадая, лепестки окрашивали святой белизной, землю. Казалось, словно первый снег выпавши, никак не таял, даже в жаркую погоду. Стройная ива, окружённая березами, кленами и дубами, хранила зелень листьев до первого месяца зимы, запаздывая с капитуляцией перед холодами. Постепенно двор стал выглядеть весьма ухоженным, но мужчину слегка удручал тот факт, что солнечные лучи будто по собственной воле избегают освещать деревья, кусты и по этой причине, место выглядит неприветливым. Скамейки пустовали и редко слышались беседы праздно прогуливающихся пар, а ему так хотелось привнести озорных солнечных зайчиков, отражённых от капель дождя на листве, внутрь квартир. Тогда демон, взявший образ человека, присвоивший себе руки и пальцы, ноги и суставы, сребряные власы, череп, без определённых черт лица и пустующими глазницами, стал по вечерам забираться на вершину кроны какого-либо дерева и ловить свет от заходящего солнца для кустов азалии.
Белый призрак зимы не знал, видел ли владелец квартиры его хоть раз. Замечал ли в отражении на оконных стёклах или зеркал, боковым зрением, когда взгляд сфокусирован на каком-либо случайном предмете. Ощущал ли прохладное присутствие сверхъестественного, знал ли о его нахождении, благодаря предчувствию, вживлённому под кожу древними инстинктами, повествовавшими о временах, когда боги ходили средь людей. Или может, хоть вечерние тени подсказали ему о любопытствующем взгляде пустых орбит в призрачном черепе демона, который на самом деле сомневался, желает ли он быть увиденным этим человеком. В каком образе, исчадье белых пустынь, предстанет пред взором, рождённого существа? Сумеет ли молодой мужчина встретиться как с равным с существующим на задворках жизни, узреть истинным взглядом свободного хищника пред собою? К сожалению, после любопытства, снежный демон познал горечь сомнений и неуверенности.
Иногда он хватался ладонью за одну из перекладин пожарной лестницы и упираясь босыми ступнями о кирпичную стену, зависал в таком положении, пока хозяин квартиры проводил дни и ночи у окна, за столом, в своём кабинете, окружённый множеством книг, увлечённо читая одну за другой. Некоторые книги, на вид старые, потрёпанные временем и прикосновениями чужих рук, он перечитывал снова и снова, а на полях новых, оставлял пометки остро заточенным карандашом. Странно, не смотря на одинокое проживание хозяина этой квартиры, у него была привычка зачитывать вслух понравившиеся отрывки произведений и молодой демон прислушивался к его голосу, в котором, со временем, научился различать интонации. Не зная названий часто сменяющимся настроениям человека, он начал понимать собственные ощущения от звучания голоса, которое приносило порой лёгкость и тогда он слегка раскачивался из стороны в сторону, держась за перекладину лестницы. А порой, всё естество наливалось тяжестью и даже крепкие пальцы отказывались удерживать демона над землёй.
...Я тебя отпущу, снова и снова. Беги, спеши, лети, я не стану держать. Скорее, неудержимо стремись вперёд! Со всех ног, запинаясь, без объяснений и прощаний, захлопни дверь за собой. Убегай, далеко, ещё дальше, ищи свободы, ищи забвения, ищи себя. Надейся на другой мир, на спасение, на счастье. Беги, убегай от меня. И для возвращения не ищи причин...
По началу демон только слушал, внимательно, жадно, вникая в суть, желая постичь каждое слово, отпечатать каждое чувство, оборачивая новорождённое естество в строки поэзии и невыразимой тоски. Что за мир способен рождать столь удивительные переливы эмоций, столь изящные выражения, столь хрупкое время? И глубокая грусть вплеталась нитями в его сознание, соединя фразы с тканями естества, дополняя новыми смыслами оттенки пустоты. Любопытство подсказало желание узреть саму явь, а не сны о ней и демон принялся искать свой взгляд, подолгу выбирая глаза, перебирая меж пальцев ледяные градины. Он игрался с ними, забавляясь с цветом и формой, ища подходящие, создавая подобие человеческому, вставляя внутрь глазниц один шарик, подходящего размера, за другим. Очередной ввалился внутрь и застрял в глотке. Долго пришлось выковыривать несовершенный овал длинным и острым когтём, почти разодрав шею до основания, но демон не оставлял попыток создать подходящий именно ему орган зрения. С каждым разом выходило всё лучше, поверхность становилась менее шероховатой, цвет становился более чистым. Вот хладный вдавил сотворенное глазное яблоко и попробовал моргать. Образец удался, но при его помощи никак не удавалось хорошо рассмотреть мелочи и детали, только размытые, тонкие силуэты окружающих предметов и смутные движения при дневном освещении. Тогда он продолжил искать материал и способ, позволяющий объять весь мир. Раскрошив меж пальцами стекло, смешав с пригоршней размолотого льда и фарфора, он разжевал немного гудрона и аккуратно выплюнул внутрь овальной формы, червоточину. Демон принялся раскатывать смесь по белому насту, смешивая прозрачность и холод, уплотняя, творя новизну. А после долгого, кропотливого труда, аккуратно вставил кругляшок в глазницу черепа, проворачивая до момента слияния. Крапинка тьмы засияла в центре и тогда он впервые улыбнулся.
