Я никак на это не реагирую и молчу, но эта синяя, во всех смыслах, Валя берёт бутылку с вином и пытается налить мне его в стакан с недопитой колой.

Пытаюсь его отодвинуть, но она, шатаясь, наклоняет бутылку и проливает вино на скатерть и на мои светлые джинсы. Валя, икая, извиняется, но небольшое красное пятно растекается по джинсам, что мне приходится встать и отправиться на поиски ванной комнаты, чтобы попытаться хоть как-то его немного оттереть.

Выхожу из ванны, как меня сразу же хватает за руку эта синяя девица с кольцом в носу. Снова извиняется и просит пойти с ней на балкон поговорить. Нехотя плетусь за ней. Она открывает окно и достаёт из пачки сигарету.

– Так о чём речь? – спрашиваю её я.

– Знаешь, как там тебя, Элина, да? – затягивается она. – Ты ж понимаешь, что ты здесь чужая? – спрашивает она и смотрит мне прямо в лицо.

– Что ты имеешь в виду? – меня так бесит её пирсинг, что так бы и вырвала сейчас это кольцо из её носа.

– Сама понимаешь… – пыхает сигаретой она. – Ты не такая, как мы…

Но я обрываю её.

– Не такая доступная? – дразню её я.

Она делает вид, что не услышала мой вопрос и продолжает гнуть свою линию.

– Элина, ты как цветок из ботанического сада. Тебе здесь не место, девочка! – протягивает она.

– Это ты решаешь что ли? – начинаю злиться я на её слова.

– Ну ты и глупая! – бросает она.

Обалдеть! И это говорит мне человек, который, сто процентов, даже не знает, кто такой Юлий Цезарь или Сергей Есенин. Ну надо же! Ладно, посмотрим, что будет дальше.

– Глупая? – переспрашиваю я. – В чём же?

– Девочка, как бы помягче тебе это сказать, ты для Антона как экзотика просто. Наиграется и всё прощай… Потом не говори никому, что тебя не предупреждали… И будешь потом рыдать в своей розовой, как у принцессы, постельке.

Её слова мне неприятны. Розовой постельки, как и подобного цвета очков, у меня отродясь не было, и я не хочу в это верить, и за два прошедших месяца Антон мне и повода не давал, чтобы что-то плохое о нём подумать, но зерно сомнения она всё-таки заронила в мою голову.

Но окончательно добивает меня отрывок разговора Максима и Антона, который я услышала краем уха из кухни, когда возвращалась обратно.

Подхожу ближе и слушаю.

– Антон, я всё конечно понимаю. Твои бзики и всё такое… Но что ты в этой девчонке нашёл? Я-то не против, что ты её к нам водишь, я тебя уважаю, но другие на неё косятся… она чужая для нас… она не такая, как мы… Если поиграться хочешь, то это можно делать и не среди нас. Или нашёл бы в конце концов какую-нибудь длинноногую красотку… недалёкую…

И тут Максим отводит взгляд и видит меня. Он сразу замолкает. Я стою в проёме, смотрю на него и пытаюсь дышать ровно, но у меня это уже не выходит. Антон стоит спиной ко мне. Заметив замешательство на лице Макса, он сразу поворачивается, и мы встречаемся взглядами.

И я срываюсь. Тряпка, которой я оттирала пятно от вина и которую до сих пор ношу с собой, сразу летит на пол. Глаза моментально наполняются слезами. Мне так больно от этих слов. Очень больно! Бегу, ничего и никого не замечая, к входной двери, а потом на лестницу и вниз… вниз… вниз… подальше отсюда… А в голове звучат и звучат слова Макса… Снова и снова…

– Лина! Ли-и-н! – слышу сверху голос Антона, который бежит за мной. – Остановись, Лина! Лина!

Но я бегу и бегу, пока пелена из слёз не заставляет меня замедлить бег потому, что я уже ничего не вижу перед собой. Антон настигает меня и сразу хватает за руку.

– Лина, ну что ты? Не слушай его! Ну не глупи, Лин!

– Зачем, Антон, зачем я тебе? Ты видишь, как они ко мне все относятся?! Видишь же!? – рыдаю я и прижимаюсь к его груди. – Найди себе длинноногую красотку, как сказал тебе Макс! И всё будет замечательно! Разве, нет? И желательно тупую… – добавляю я.

– Лина, Ли-ин… – протягивает он и начинает покрывать поцелуями всё моё мокрое лицо, пытаясь остановить поток льющихся слёз. – Ты моя красотка, Лин! Ты!

– Антон… я…

– Лина! – и опять его голос моментально становится твёрдым. – Ещё раз запомни, что тебя не должно никогда волновать ничьё мнение, кроме моего. Ты меня поняла, Лин?!

А я стою и содрогаюсь от рыданий.

– Лина! – восклицает Антон. – Посмотри на меня! Ну же, малышка, посмотри!

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

– Ты запомнила, что я тебе сказал, Лин? Ничьё, кроме моего! Так? Ты запомнила это? Никогда!

Я киваю, пытаясь успокоиться.

– Поехали отсюда, я отвезу тебя. Как-то не очень сегодня всё вышло…

– Но они твои друзья, Антон… – бормочу я. – Я не могу…

– Лина, я тебе уже говорил, друзья преходящи, а ты нет…

И от его слов мне становится, наконец, спокойно на душе, и я перестаю плакать.

– Но-о-о… сначала всё-таки не отвезу, а отнесу! – говорит Антон и резко подхватывает меня на руки.

И так он меня вниз несёт два оставшихся этажа.

– Зайдёшь? – спрашиваю я его уже у дверей общаги.

– Ну раз приглашаешь, то обязательно. – сияет он и тащится за мной.

Дверь закрыта. Значит, Оля где-то пропадает наверху. Это хорошо. Мы всё равного с недавнего времени перестали с ней нормально общаться. Не думала, что из-за парня нашей дружбе придёт конец.

Захожу в комнату и сразу начинаю искать пузырёк с валерианкой.

– Что ты так упорно ищешь? – интересуется Антон, присаживаясь на мою кровать.

– Да… эту… валерианку… Не видел? – отвечаю я и продолжаю открывать и закрывать ящики стола. – В стеклянном пузырьке она. Ма-аленький такой пузырёк прозрачный с жёлтыми таблетками.

Антон встаёт, и я вижу в его руках заветный пузырёк.

– Анто-он, отдай! – подхожу и начинаю упрашивать его.

– Лин, зачем тебе эти колёса? Ты же ведь уже успокоилась? – уточняет он.

– Ну отд-а-ай! Анто-он! – подхожу ближе и пытаюсь забрать у него таблетки.

Антон поднимает руки, и валерианка становится для меня абсолютно недосягаемой.

– Ну попробуй отними, раз надо! – дразнит он меня и трясёт пузырьком.

Я подхожу к нему вплотную и подпрыгиваю, пытаясь отнять пузырёк. Не выходит.

– Ну-у-у… если поцелуешь, отдам! – продолжает дразнить Антон.

Я встаю на цыпочки и чмокаю его в губы, но он тут же обхватывает меня за талию и просто впивается своими губами в мои.

Входит Оля и картинно кряхтит. Я отстраняюсь от него и заливаюсь от смущения краской, но Антон крепко держит меня и не отпускает.

– Добрый вечер, Олечка! – надменно обращается он к ней и специально гладит меня по спине и ягодицам перед ней. – Что тебя так не устраивает?

– Своими любовными играми занимайтесь где-нибудь в другом месте, а не у меня в комнате! – злится соседка.

– Ой-ой-ой… – продолжает над ней издеваться Антон. – Во-первых, это не твоя комната. Во-вторых, пока здесь живёт Лина, я терплю все твои высказывания и выходки. И, Олечка, учти, когда Лина ко мне съедет, а это когда-нибудь произойдёт, то я выскажу тебе всё, что о тебе думаю.

Оля откровенно шокирована и что-то хочет сказать в ответ, но не решается и лишь активно моргает глазами. Я невнятно извиняюсь перед ней и тяну Антона за куртку в коридор.

– Антон, что ты творишь? – ругаю его я. – Я же с ней живу! Нельзя же так! И что это за заявления насчёт того, что я съеду к тебе? Мы же всего пару месяцев встречаемся!

– Ли-ин, ну это же всё равно когда-нибудь произойдёт! Это я так, на перспективу…

– Антон, да ты… ты… излишне самоуверен! – восклицаю я.

– Неа, Лин, я не самоуверен, я просто уверен в том, что касается тебя.

– Что-о-о? – закатываю глаза. – И в чём же ты еще так уверен? – интересуюсь я.

– В чём? Да в том, что в один прекрасный день ты станешь моей женой. – и улыбается.

Я немею и не знаю, что и сказать. Антон же смеётся, обнимает и целует меня в макушку.

Потом я, конечно, выкинула из головы этот разговор, посчитав его очередной шуткой своего парня, но, когда я вышла за него замуж, этот эпизод периодически всплывал у меня в памяти и вызывал улыбку.