– Потанцевать? – спрашивает Антон.

– Да! Потанцевать. Кружится с ними в хороводе, взявшись за руки. А когда я узнала, что свет от звёзд к нам идёт миллионы лет и те звёзды, которые мы видим сейчас, уже давно погасли, я долго не могла в это поверить. Не могла!

– Но скорость света… – начинает пускаться Антон в подробности физики.

– Тош, ну это потом в школе всё это стало неудивительным совсем, а тогда, как ты пятилетнему ребёнку объяснишь, почему звезда горит на небе, хотя она уже давно умерла. И мне ещё хотелось узнать, а что дальше, там за ними.

– За звёздами?

– Да! Если конец этому всему. Говорят, что небо бескрайнее, но ведь всё равно где-то должен быть конец, как и у нашей жизни. Меня всегда поражал знак бесконечности. А что есть бесконечность? Как это себе представить?

– Лина! – восклицает он. – Малышка, откуда это всё в твоей голове?

– Что именно? – спрашиваю я.

– Что? – переспрашивает он. – Такие размышления, Лин. Ещё и в пять лет.

– Ты удивлён или напуган? – смеюсь я.

– Ни то, ни другое, Лин. – отвечает он, прижимая меня к себе за плечи. – Я с каждым разом всё больше и больше убеждаюсь, что сделал правильный выбор.

– Ты выбрал девушку с приветом, Антон. – вслух говорю я.

– Нет, Лин, не с приветом.

– А с чем же? – любопытствую я.

– С прекрасной и чистой душной, Лина… – отвечает он и смотрит мне прямо в глаза.

Второй курс я тоже закончила на отлично. И, несмотря на наши отношения, я должна была съездить к родителям на каникулы. Антон обижался и протестовал, но обещал дождаться. Не знаю, насколько обогатились в то лето наши сотовые операторы и интернет-провайдеры, но перезванивались и переписывались мы с ним по несколько раз на день.

Мои родители восприняли наши отношения в штыки. Мама, как только увидела его фото, сразу начала чтение нравоучительных лекций:

– Элина, о чём ты вообще думаешь! – поучала она меня своим менторским тоном. – Тебе ещё три года учиться! Три года! Элина! Три!

– И что, мама! – возражала я. – Я же закончила год на отлично. Он мне абсолютно не мешает, даже помогает, если нужно.

– Не знаю, дочка, у него же ветер в голове! Мотоциклы эти… Не могла кого-то другого что ли найти? И ещё… Что это? – она приблизила пальцами его фото на экране телефона. – Это что ещё на шее у него? Татуировка? О Господи! Элина!

– Да, небольшая… Ну что тут такого? Больше их нигде у него нет.

– Что-о-о? – мама округляет свои итак большие глаза. – Элина, что ты хочешь этим сказать? Вы… ты… спала уже с ним? – и мама тяжело опускается в кресло. – Не хватало мне ещё, чтобы ты нам с папой ребёнка в подоле принесла! Элина! Ну как можно быть такой безрассудной, дочка! Ну как же! Ты ж постоянно нам говорила, что замуж не хочешь и отношения – это не для тебя? Разве, нет? Зачем мы тебя отпустили так далеко?!

– Мама! – возмущаюсь я. – Нет… Как ты могла… Нет, мама, нет… Я ещё девушка…ну если ты подумала о чём-то таком… – и от смущения я заливаюсь краской.

– Сколько вы встречаетесь? – спрашивает она.

– С февраля. – и начинаю загибать пальцы. – Пять месяцев выходит…

– И ты хочешь сказать, что между вами ничего…

– Мама, нет! – перебиваю я её. – Во-первых, у меня есть голова на плечах, а, во-вторых, Антон не такой! – защищаю я его перед матерью. – И, в-третьих, своими гормонами вполне можно управлять.

– Не такой, не такой… – ворчит мать. – Все они такие, одинаковые…

Она мне всё равно не верит и тащит на приём к гинекологу, но, удостоверившись, что я всё-таки ещё девочка, немного успокаивается, но продолжает упорно считать, что Антон мне не пара и ничего хорошего с ним ждать не стоит. Папа, явный подкаблучник матери, сразу становится на её сторону.

Через день она снова приходит ко мне в комнату поговорить.

– Элина! – восклицает она. – А что это за компания, в которой ты крутишься? Что это за девицы с синими волосами и прочими прелестями? Что это за парни с татуированными руками, у которых даже кожи не видно?!

Откладываю книжку, которую только что читала и таращусь на неё.

– Мама, откуда ты… – и тут до меня доходит, что она брала без спроса мой телефон и смотрела все фотографии. – Ты зачем телефон взяла? Я тебе не разрешала, мама! Это же личное! – возмущаюсь я.

– Нет, Элин, такое твоё личное и моё личное… наше… с твоим папой личное. – не унимается мать. – Как ты вообще туда попала? Что у тебя с ними может быть общего? Элина, что? – сыплет вопросами она.

– Мам, да нет у меня с ними ничего общего! – парирую я. – Антон дружит с мальчиками. Я с ним. И всё, мам.

Мама тяжело опускается на диван.

– Опять этот Антон… – она закатывает глаза. – Элина, ну как так!? А, дочка!? Ты же иначе воспитана, ты другая, Элина! – активно жестикулирует мать. – Что ты в нём нашла?

– Мама! Он хороший человек! Ну хватит уже, а? – борюсь с ней я. – Никто меня не испортит, поверь. Ты же знаешь, что я не курю. И не закурила, хотя многие там курят и не только сигареты, а что посильнее. И не пью, мам. – пытаюсь хоть как-то её успокоить.

– Элина, всё может быть! Да ты хоть знаешь, где он сейчас в данный момент!? – спрашивает она.

– В данный момент, конечно, нет. Но мы часто перезваниваемся и переписываемся.

Мама встаёт и говорит:

– Вот, пока ты тут сидишь за тысячи километров от него, он, небось, очередную девку возит на своём мотоцикле! И потом не говори, что я тебя не предупреждала! – бросает она и уходит, хлопнув за собой дверью.

Я верю Антону, но, когда близкие люди тебе капают и капают на мозги, внушают и внушают что-то, ты невольно начинаешь что-то подозревать и выдумывать чёрт знает что. А вдруг мама права? Вдруг я наивная дура? И всё это просто слова, которыми он меня всегда успокаивал?

Когда она ушла, я сразу же решила ему позвонить и от прилива эмоций и дурацких мыслей совершенно забыла, что между нашими городами семь часов разницы. На часах был почти полдень, когда я нажала кнопку вызова.

– Ли-ин… – слышу в трубке сонный голос Антона. – Что случилось? Почему ты так рано звонишь?

Я мысленно отнимаю семь часов и понимаю, что у него сейчас около пяти утра.

– Ой, Антон… – смущаюсь немного я. – Извини, я забыла про время… Совсем… Давай потом перезвоню… – неуверенно бормочу я.

– Нет, нет, нет… – он останавливает меня. – Раз позвонила, рассказывай, что произошло. Ли-ин, не вешай трубку. – просит он уже практически бодрым голосом.

– Где ты вчера вечером был? – спрашиваю я и немного стыжусь своего вопроса.

– За книжками сидел. – говорит сразу он, не задумываясь.

– За книжками?

– А что ты так удивляешься? – смеётся Антон. – Решил оба языка, наконец, подтянуть, пока время есть. Скачал самоучители и видеолекции и уснул за столом.

– Ясно… Ты катаешься? – осторожно спрашиваю я.

– Ли-ин, что за странные вопросы?! – удивлённо спрашивает он. – Катаюсь.

– С ребятами?

– Да разъехались почти все. Макс до предков уехал до конца каникул. Другие парни тоже. Вася иногда приходит, с ним и гоняем. Ли-ин, ты что ревнуешь или подозреваешь меня в чём-то?

– Мама меня накручивает… – признаюсь я и вздыхаю. – И я, не знаю почему, начинаю себе что-то придумывать…

– Лина-а-а, мы же с тобой об этом уже говорили не раз… И моя матушка говорит всякую дребедень. Это наша жизнь, Лин, понимаешь? Включи камеру! – просит он и сам делает тоже самое.

– Видно? – спрашиваю я, нажав кнопку на экране со значком камеры. – Или к окну подойти?

– Да, очень хорошо видно! Ли-ин, не молчи!

– Не молчу.

– Ну чего ты боишься опять?

Антон такой смешной: невыспавшийся с взъерошенными волосами, но такой невозможно милый, что так и хочется прикоснуться к нему через экран и поцеловать.

– Ну-у… – тяну я. – Понимаешь, для меня, по сути, это первые отношения, и я не хочу их растрачивать на что-то несерьёзное… Поэтому, если я тебе в тягость сейчас, пока нахожусь здесь, и тебе нужна свобода, я всё пойму и…