– Элина, это я, Антон! Элин! – слышу знакомый голос за дверью.

Какого… его принесло! Встаю и иду к двери, но открывать ему не собираюсь. Пусть не мечтает даже!

– Антон, иди домой! – буквально приказываю ему. – Мы с тобой уже попрощались и пожелали друг другу спокойной ночи.

– Элин, я шампанское принёс! – говорит он. – Давай за Новый год разопьём. – предлагает он.

– Не буду я с тобой его пить! – возмущенно отвечаю я.

– Тогда я не уйду и буду продолжать стучать в дверь! – предупреждает он.

– Антон, тогда я охрану вызову!

– Вызывай. – слышу его смех. – Они все пьяные в коматозе на вахте валяются. Давай! Давай, Элин! Я посмотрю, как они будут ползти до твоего этажа!

– Пей сам тогда. – бросаю я.

– Не вариант, Элина. – говорит он. – Если я всё выпью, я ж песни буду горланить. А их я знаю очень и очень много. Элина! До утра точно мне хватит!

– Не открою. – настаиваю на своём – Иди домой.

Тащусь обратно в кровать и снова пытаюсь уснуть. Но тут Антон за дверью начинает во всю глотку орать: «Расцветали яблони и груши…». А, если исходить из того, что медведи прекрасно прошлись по его ушам, то слушать это просто невыносимо, даже с закрытой дверью. Я знаю, что моя секция по этажу практически вся разъехалась по домам, а, если кто и остался, то, наверное, где-нибудь отмечает, но всё равно этот шум в коридоре совсем ни к чему. Он всё равно же не угомонится!

Включаю свет и наскоро заправляю свою постель. Желания переодеваться совсем нет. Ещё и перед кем! На мне сейчас пижама: синяя атласная рубашка с длинными брюками. Сойдёт. Накидываю толстый халат, в котором я выгляжу, наверное, как гималайский мишка и ковыляю отпирать ему дверь.

– Привет ещё раз… – говорит он и заваливается ко мне в комнату с бутылкой шампанского в руках.

Я пристально на него смотрю, пытаясь понять, пьян он или нет. Но нет. Даже, наверное, трезвее, чем, когда сидел на подоконнике час назад.

– Я трезв как стёклышко! – словно опровергает мои опасения Антон. – Бокалы у тебя есть? – спрашивает он и садится на мою абы как застеленную кровать.

– Издеваешься? – говорю я. – Какие бокалы в общаге? Кружки есть только.

– Ну давай кружки! – соглашается он.

Я иду к большому комоду, который стоит возле кровати Оли и беру кружки, которые стоят на нём.

– Открывать? – спрашивает Антон.

– Открывай. – говорю я и ставлю кружки на письменный стол, стоящий возле нас, а сама присаживаюсь напротив на кровать Оли.

Пробка со звуком вылетает, и Антон наполняет кружки шампанским. Всё-таки я, видимо, сплю, раз сижу в два часа ночи в Новый год на кровати и распиваю с малознакомым парнем алкоголь. Мама бы меня просто убила за такое!

– За Новый год? – предлагает первый тост он и поднимает кружку.

– За Новый год! – поддерживаю я и чокаюсь с ним.

– Фу-у-у… Боже-е… кислое какое… – морщусь я, отпивая глоток, и ставлю кружку на стол.

– Так это брют, Элин. Он и должен быть кислым. Значит, в следующий раз будет вкусное. Я запомнил. – сияет он. – Есть чем заесть сладким? – спрашивает Антон.

– Вроде… – неуверенно бормочу я и снова иду к комоду в поисках чего-нибудь сладкого. На первой полке нахожу пару батончиков баунти и несу их, как ценный груз, к столу.

– Будешь? – разворачиваю один и предлагаю Антону.

– Нет. Я брют люблю без всего.

Жую шоколадку, а он смотрит на меня.

– Что? – возмущаюсь я. – Чего ты так уставился на меня? Призрака увидел?

– Ничего, Элин… – улыбается он. – Ты такая смешная и милая в этом толстом халате.

– А что мне надо было, как на парад одеться?! – ворчу я. – Я уже спала, а ты тут пришёл со своим шампанским.

– Да ладно… Это тебя никак не портит.

– Ой спасибо! – с издёвкой говорю я. – Хоть не портит… Ну надо же!

– Второй тост. – начинает он. – За тех, кто, как встретит Новый год, так его и проведёт!

– Чего?! – до меня сразу доходит смысл его тоста. – На что ты намекаешь? Не собираюсь я весь год так с тобой проводить! Ещё чего!

– А я верю! – смеётся он.

– Да ну тебя! – бросаю я.

Ещё полчаса мы болтаем с ним всякой ерунде, об общих преподавателях, которые ведут у нас пары, но в какой-то момент меня снова начинает клонить ко сну. Веки тяжелеют и хочется просто вырубиться. Надо выпроваживать этого незваного гостя.

– Ты ещё долго намерен тут сидеть? – с намёком спрашиваю я.

– Пока не разопьём всю бутылку. – отвечает он. – Но ты же мне мало помогаешь.

– Оно кислое. Я не могу такое пить. – и непроизвольно морщусь. – Антон, ну правда, я очень хочу спать. Иди, пожалуйста, домой. Я же выпила с тобой за Новый год, а теперь иди.

– Тебя серьёзно так вырубает? – уточняет он.

– А ты не видишь по мне?! Осталось только спички в глаза вставить! Антон, пожалуйста, уходи. – уже ною я.

– Можно, тогда я завтра зайду к тебе? Ты же дома завтра? – осторожно спрашивает он.

– Хорошо, давай завтра. – соглашаюсь, но лишь бы только выпроводить его и уснуть.

– Тогда поставь шампанское в холодильник. Завтра допьём. Ок? Смысл мне его уносить.

– Хорошо. – беру со стола шампанское и отношу его в холодильник.

– Тогда спокойной ночи, Элин. – встаёт он и подходит к двери.

– Да, да, спокойной… пока… – бормочу я и закрываю за ним дверь, два раза провернув ключ.

Девятого января я на отлично сдала экзамен, и уехала к родителям до февраля. И так было с ними хорошо, что не хотелось уезжать обратно.

Снова потом прощальные объятия, слёзы, от которых бывает просто невыносимо.

Вернулась в начале февраля, правда, пропустила один учебный день, но ничего страшного в этом не было. Оля сразу начала мне рассказывать истории про то, как она и с кем тусила дома.

– А как твой тип? – любопытствовала она.

– Какой тип?

– Прикалываешься что ли, Элька? Художник этот. – шутит она. – Который надписи на асфальте рисовал.

– Не знаю… – вру я, и ничего не рассказываю про НГ, надеясь, что её знакомых там не было и меня никто не видел внизу.

– Ясно… срулила…трусиха…

– Ничего я не трусиха! Просто мне это сейчас абсолютно не нужно!

– Я останусь при своём. – гордо заявила Оля.

Дело в том, что после той ночи первого января я Антона не видела больше. Он не пришёл второго января, как обещал. И потом не приходил, хотя знал, что я до девятого января буду в городе. Но не пришел. Ну не пришёл, так не пришёл. Значит, так надо ему всё это. Шампанское стояло в холодильнике несколько дней, потом я его просто вылила. На каникулах никаких весточек от него не было. Хотя мог взять мой номер и написать. Или позвонить. А, может, оно и к лучшему. Искать сама я его не буду, а он больше и не приходит. Ну и ладно. Учимся дальше спокойно. Нервы целее будут.

Но как-то вечером на неделе заходит сильно взбудораженный Коля:

– Элин, пойдём выйдем, а? Надо поговорить…

Оля таращится на него и ухмыляется:

– Ну… я могу выйти, если что! Можно подумать, нужны мне ваши секреты. – и уже встаёт с кровати, чтобы оставить нас.

– Элин, нет. В коридор! – чуть ли не командует Коля.

Приказной тон Коли выглядит очень странно.

Я киваю и иду за ним в коридор. Оля с ревностью и любопытством смотрит на нас, но больше не говорит ни слова.

В коридоре у окна стоит незнакомый темноволосый парень примерно нашего с Колей возраста во всём черном.

Черт какой-то! – думается сразу мне. – Только рогов ему не хватает.

– Это она? – спрашивает он у Коли, когда мы к нему подходим, и тщательно осматривает меня, будто врач в городской поликлинике, с головы до пят.

– Да… бормочет он. – Это она…

– Элина, да? – спрашивает меня незваный гость и очень странно на меня таращится.

– Да, да… я Элина. А вы… ты собственно кто?

Он просит Колю отойти.

– Антона знаешь? – спрашивает меня данный субъект, даже не представившись.

– Ну допустим… – говорю я ему и скрещиваю руки на груди.