Он усадил меня к себе на колени и стал вести себя ну просто неприлично. То целовал меня взасос, что даже, чувствуя, что я протестую и пихаю его в грудь, не унимался и продолжал. То задирал немного платье, оголяя мне ноги и гладил их. Я убирала его руку, но он начинал заново, словно не слышал моих возмущений. И всё это было напоказ. Перед всеми. Гораздо позднее я уже поняла, что все это делалось для того, чтобы это видел именно Макс, а не кто-то другой.

Я, конечно, захмелела, но не до такой степени, чтобы можно было вести себя со мной так. В конце концов мне это всё надоело, я высвободилась из его объятий и потащила на кухню поговорить.

– Антон! Ты что вытворяешь? – ругаю его.

– Что? Что я такого делаю? – спрашивает он и стоит, как ни в чём не бывало.

– Как ты себя ведёшь, Антон! – возмущаюсь я. – Почему ты распускаешь руки до неприличия! Мы же на людях, а не дома в конце концов, а?! Какой бес тебя попутал?

– Эти люди тоже так себя ведут… – ворчит он. – И ты же моя…

– Они – не мы! – обрываю я. – Мне стыдно, понимаешь. Стыдно!

– Ли-ин… ну извини… – он тянется ко мне, но сейчас я совершенно не хочу, чтобы он меня обнимал. – Я не хотел… и…

Но он меня настолько распалил, что я его перебиваю и продолжаю:

– Или, может, мы и любовью с тобой в соседней комнате займёмся или прямо там? Тебя же не волнуют никакие приличия?! Что уж, надо по полной! Чтобы все лицезрели! И свечки им всем принесём, чтобы подержали!

– Ли-ин… ну, честно, извини…

– В общем, ты, как хочешь, Антон, а я поехала домой. Мне неприятно это всё. Не-при-ят-но! – произношу с возмущением последнее слово по слогам ему в лицо.

– Значит, тогда поехали вместе домой. – соглашается он.

– Что-о? – я не верю своим ушам. – Ты же так хотел пойти и все уши мне прожужжал, чтобы я не забыла.

– Лин, ну я перегнул палку и виноват. Поехали, правда.

– Не знаю, Антон, что у тебя сегодня в голове, но ведёшь себя ты очень и очень странно. Слишком… – размышляю я вслух.

– Лина… – и он сгребает меня в охапку. – Со мной всё хорошо. И мы с тобой едем домой.

А дома Антон сразу превращается в покладистого ангела, который весь вечер ходит за мной по пятам и просит прощения.

– Ли-ин… ну прости… – ноет он, но я не собираюсь его сегодня прощать.

– Нет, Антон, подумай над своим поведением! Ночью будешь спать в зале и приставать к диванным подушкам! – говорю я и хлопаю перед его носом дверью нашей спальни.

– Ли-ин… – слышу его голос за дверью. – Ну Ли-и-ин…

– Нет, и не проси…

– Лина, я не пойду в зал и буду сидеть всю ночь под дверью.

– Ну и сиди себе, сколько влезет!

Больше Антон ничего не говорит. Но потом он, по всей видимости, нашёл второй ключ от спальни и ночью перебрался сюда, но так и не решился лечь рядом на кровать. Утром я его обнаружила спящим на полу на матрасе, который он, очевидно, притащил из кладовки.

– Ну что удобно тебе ночью было? – свешиваюсь с кровати и спрашиваю его, когда он открывает глаза.

– Ну… ничего так… Пойдёт… – отвечает он и усиленно трёт сонные глаза.

– Ага, ну раз тебе пойдёт, значит, и дальше там спать будешь! – дразню его я.

– Нет! Нет, Лин, я подумал. – протестует он и тянет ко мне руки.

– И что же надумал?

– Я не прав был и виноват перед тобой. Больше такого не повторится! Обещаю, Лин. Честное антоновское! – пытается убедить меня он.

– Ну насчёт честного антоновского есть сомнения… – улыбаюсь я.

– Что? Лин, да ты издеваешься? – возмущается Антон. – Я всегда отвечаю за свои слова! Ли-ин, ну так как, прощаешь меня?

– Ну-у-у… я подумаю… возможно… – протягиваю я и смеюсь, а он, обзывая меня своей врединой тянет к себе на матрас вниз.

Потом как-то на в конце мая мы с компанией отправились в мотопоход на неделю с палатками. Гитары, песни у костра – сплошная романтика.

После ужина мальчишки пошли возиться со своими мотоциклами, я же осталась с девочками, чтобы помочь всё убрать. В заднем кармане джинсов завибрировал телефон. Даже здесь невозможно скрыться от этой цивилизации! Звонила одногруппница, как всегда, спросить, что нам точно учить на экзамен. Я села на бревно, чтобы поболтать немного с ней и не заметила, как рядом со мной оказался Максим.

– Ой, Вик, пока. Я тебе перезвоню… – отключаюсь и встаю, чтобы побыстрее уйти от него.

– Элин, подожди! – останавливает он меня. – Сядь.

Я сажусь обратно и напрягаюсь. Макс меня всегда настораживает. Не то, чтобы я его боюсь, просто он мне не внушает никакого доверия.

– А ты не с мальчиками, да? – задаю этот вопрос, чтобы как-то снять нарастающую неловкость между нами.

– Отошёл…

– А-а-а. – протягиваю я.

– Ты стала редко у нас бывать, Элин. – говорит он и смотрит на меня своим странным взглядом. – И из Антона сделала подкаблучника, почти не приходит. Только, когда погонять.

– Что? – сразу возмущаюсь я. – Антон сам принимает свои решения. Я ничего ему не запрещаю. А лично мне некогда, Максим и…

– Ну да, ну да… – обрывает он меня и улыбается. – Ты ж у нас единственная, кто хорошо учится.

Я хочу раскрыть рот и что-то на это возразить, но он тут же добавляет:

– Я имею в виду из девочек…

– Наверное… – неуверенно бормочу я. – Тебе самому диплом в конце июня защищать.

– Хм… ну насчёт этого не переживай, он у меня уже давно есть. – улыбается Макс. – Ну и как жизнь семейная? – спрашивает он и ухмыляется. – А то Антоха с нами ничем не делится.

Честно, вот так бы и врезала ему сейчас по его наглой роже, да воспитание не позволяет. Не делятся с ними! Ещё чего!

– У нас всё хорошо. – отвечаю я, пытаясь сохранить спокойствие.

– И как оно? – не унимается Максим.

– Что оно?

– Ну каково это засыпать и просыпаться каждый день с одним и тем же человеком?

Да он что, издевается надо мной! Какое ему дело до всего этого! И этот вопрос задаёт мне человек, девиц которого я в первый год просто устала считать. И, что любопытно, они все у него постоянно разные и по типажу, и по внешности. Не меняется только одно: их беспросветная тупость и безотказность.

– Максим, у нас всё замечательно. – повторяю я.

– Ну ясно. Не думал, что у вас это всё так надолго затянется… – размышляет он.

– Ну вот затянулось… – раздражённо говорю я. – И, заметь, ноги у меня не выросли! Может, ты ещё мне сейчас что нового скажешь?!

– Нет, Элин, не собирался. – возражает он. – Ты мне всегда будешь тот разговор припоминать?

– А ты думал, что нет?! Неприятные вещи надолго запоминаются.

Я чувствую, что он заводит руку за мою спину и хочет опустить её на плечо. Только хочу возмутиться этому, как он показывает мне сухую веточку и отряхивает мне футболку.

– Вот, прицепилась. Убрал. – и выкидывает её куда-то в темноту.

– Извини, Максим, я всё же пойду. Мы с тобой далеко не друзья, чтобы вот так сидеть и мило беседовать. – встаю и ухожу от него, не оборачиваясь.

– Элин! – кричит он вслед.

Я поворачиваю голову.

– Я, правда, не предполагал, что у вас всё так серьёзно будет…

На следующий день поздно вечером я сидела в нашей с Антоном палатке и при свете фонарика читала очередную книжку. Чувствую, что кто-то ходит возле палатки, вздыхает, но зайти или что-то сказать никак не решается. Значит, не Антон… Потом, наконец, слышу приглушённый голос Васи:

– Элин, Эли-ин, ты не спишь? Можно тебя? Эли-ин?

Я расстегиваю молнию и высовываюсь из палатки.

– Вась, что случилось? – спрашиваю я.

– Пойдём, поможешь нам… – говорит он и тут же я вижу рядом с Васей его друга Колю, который темным силуэтом отходит от дерева.

– Чем помочь? – интересуюсь я.

– Разнять их надо… Разнять… – бормочет Коля.

– Элин… – снова вмешивается Вася. – Коля верно говорит, их надо разнять.

Вася, как обычно, темным демоном ко мне является, когда что-то происходит. Если он пришёл ко мне, значит, Антон что-то, наверное, учудил.