– Итак, участок, – становлюсь напротив стола, подбоченившись.

Разговор о деле всегда помогает выгнать сентиментальные мысли.

– Хм, да, – Бернар вмиг мрачнеет, на лице снова появляется маска аристократического равнодушия. – Я не могу отдать землю в центре.

– Что?! Я тут изображала из себя невесту, а вы не можете? Теперь наверняка поползут слухи! Моя и без того не лучшая репутация, будет совсем очернена, – обреченно вздыхаю.

– Не думал, что вам важно общественное мнение, – тонко подмечает герцог.

Не в бровь, а в глаз, что называется.

– Не волнует, вы правы. Но девушкам в нашем мире и без того трудно, а с подмоченной репутацией вдвойне тяжелее.

Вандербург некоторое время хмурится. Я готова поклясться, что вижу, как крутятся шестерёнки в его голове.

– Я не могу отдать вам участок в центре не из–за того, как вы бездарно изображали мою невесту.

– Чего это? Ваш отец поверил в практичную спутницу, а досаждать матери вам нравится, не отрицайте, – произношу, выпрямившись.

– В старой части города осталось не так много свободной земли, а об экономике думать надо. Ибо в процветающем городе процветает и население, – Бернар игнорирует мое замечание, продолжает свое.

– Ясно. Очередной мужской клуб гораздо важнее. Конечно, сиротки никому не нужны, – говорю, вмиг расстроившись.

Ничего, мы справимся. Я еще что–нибудь придумаю. Возможно, придется пересмотреть чертежи или перекроить собственный дом.

– Знаете, Беатрис, в чем ваша проблема? Вы не даете человеку оформить мысль до конца. Если вы так вели себя с моими сотрудниками, понимаю, почему никто не помог. Правда, они бы и не смогли, в отличие от меня, – хмурится Вандербург.

– И это значит, что? – спрашиваю осторожно.

Он не прав, я по началу никого не перебивала, мало говорила и все больше слушала. Но толку не было. А когда отказывают в очередной раз, не хочется продолжать.

– Смотрите! – вместо ответа Бернар раскрывает на столе план города. – Здесь центр, здание мэрии, куча особняков, в которых живут одни снобы. Оно вам надо обрекать детей и ваших работников на постоянный негатив? Они даже погулять нормально не смогут!

– Это все, конечно, прекрасно, но без крыши над головой детям еще хуже, – произношу сквозь зубы.

Кажется, Вандербург решил поступить, как истинный политик.

– А здесь участок в три раза больше того, что в центре, – он снова никак не комментирует мои слова, тычет в квадрат на окраине. – Рядом лес, где можно собирать грибы и ягоды. Из соседей –средний класс. Им нет дела до снобистских рассуждений высшей знати, но в то же время они не хулиганы, которым нечем заняться, дай только попортить чужое имущество.

– И?

– И герцог отдает его нам, что непонятного! – влезает Мелани.

– Мэл, вмешиваться в чужие разговоры не вежливо, – одергиваю ее.

– Нет–нет, девочка права. Я предлагаю вам этот лакомый кусочек на окраине. Все лучшие школы всегда располагаются за городом, а не на главной площади. Да и места гораздо больше.

– Беатрис, мы сможем гулять! Ты поместишь на свой план качели, которые некуда было поставить. Я научу мелких отличать съедобные грибы от несъедобных, старшаки покажут, как охотиться с рогаткой, – мечтательно произносит Мелани.

– Нет, милая, животных убивать мы не будем, но учиться стрелять можно.

– Так что, соглашаетесь? – спрашивает Вандербург, заметив смену настроения.

– Ладно. Но я хочу владеть землей!

– Беатрис, город принадлежит обществу, какие владения, – снисходительно отвечает Бернар.

– Да половина земли ваша! – искренне возмущаюсь.

Он тяжело вздыхает и закатывает глаза.

– Как на счет аренды на пятьдесят лет с правом продления?

– Триста лет! Минимум!

– Вы столько не проживете.

– Оформлю наследство на Мэл.

– Сто лет, на больший срок не составляется.

– Хорошо, но укажем в договоре, что продление тем же владельцам!

– Ох, – герцог качает головой, –по рукам.

– Во что я ввязалась? – бормочу себе под нос, просматривая приглашения на «обязательные» мероприятия с пометками герцога.

– В жутко романтическое приключение! – подбегает сзади Мелани. – Вы будете изображать влюбленную парочку, словно шпионы, а потом не заметите, как чувства станут реальными! Мы переедем в его большое поместье, и я организую в восточной башне личную штаб–квартиру. Классно?

– Ага, очень. Фантазия отлично работает. Одолела чтение? – скептически усмехаюсь.

– Да, прочитала одну короткую историю, – смущается девочка, – но это никак не связано с тобой и герцогом! Я действительно верю в то, что вы станете настоящими мужем и женой!

– Милая, – прижимаю воспитанницу к себе, – так бывает только в книжках. Но пока мы изображаем с герцогом жениха и невесту, ты сможешь навещать его башню.

А там, глядишь, наиграешься и не будешь расстраиваться, когда фарс закончится.

– Для начала неплохо, – Мэл отстраняется, – но ты увидишь, что я права!

И она выбегает из кабинета.

– Детство, как ты чудесно, – говорю сама себе, решая, соглашаться на все приемы или немного позлить герцога выборочным отказом.

В возрасте Мелани я постоянно сидела за «наукой» стараниями авторитарной тетушки. И ладно бы реальное образование давалось, так нет, всякие женские финтифлюшки, с которыми прекрасно справляется экономка.

К счастью, подростком я осталась наедине с дядюшкой, а он был любителем архитектуры. Если бы не тяжелый характер, мы бы подружились.

Но зато я теперь сама себе инженер! Спасибо им обоим за возможности.

Ого, уже сегодня один прием! Открытие чайной лавки, но сам мэр почему–то решил ее посетить.

У меня складывается стойкое ощущение, что герцог издевается. Он прекрасно осведомлен, как я редко посещаю светские мероприятия, впрочем, и он тоже. А тут вдруг собирается почтить своим присутствием лавку чая, аптеку и… магазин детских товаров?

Поехать бы к нему, да и швырнуть эти бумажки в лицо, чтобы не зарывался. Но, к сожалению, договор на землю пока не у меня.

– Я вступаю в полное наследование, вы получаете свой участок, – Вандербург был непреклонен.

– Но бумажная волокита может продлиться год! Когда мне строить приют?!

– Начнете работы раньше, я не против. Это не противоречит законодательству.

– Ага, а если что–то пойдет не так между нами? Все, что успею возвести, перейдет обратно городу, вернее, вам.

– Значит, в ваших интересах, чтобы ничего не произошло.

Напыщенный козел! Вот он кто.

Со всех сторон я на крючке. Знает ведь, что некуда деваться, я этим проектом приюта давно озабочена. План здания готов, инженерка сделана–переделана.

И в темницу меня Вандербург еще может отправить, он прямо так и сказал.

– Имейте в виду, Беатрис, Мелани окажется на улице, если вы будете недоступны. Как ваша воспитанница она не обладает правами наследницы, а значит, не может проживать в доме просто так.

Убить хотела его в тот момент, честное слово. Уже представляла, как сжимаю руки на шее, а он меня откидывает, конечно. Но пофантазировать ведь можно.

Герцог, кажется, что–то понял по моему дикому выражению лица, потому что сразу свернул разговор и отправил нас с Мэл домой.

Ладно. Хочет сходить на чай полюбоваться, устроим ему экскурсию в простой народ.

– Ваше герцогство! Вы пришли! Мы ужасно рады! – начинает суетиться полная женщина за прилавком. – Если б только знали заранее, мы бы такое! Сейчас принесу пирожки, если Авдотий их еще не съел.

– Они ж сами прислали приглашение? – поворачивается ко мне Бернар.

– Всего лишь как жест вежливости, – пожимаю плечами. – Вы раньше не ходили на всю кучу приемов, что предложили мне, верно?

– Гхм, признаться, да, – Вандербург тушуется. – Но это не значит, что никогда не хотел! Просто не было достойной пары.