Пэрис оказалась права. Майкла накрыл обычный остеохондроз, и Лисс несколько дней ставила ему уколы. Мужчина ходил в специальном поддерживающем поясе, который с его габаритами пришлось ушивать. Врач настоятельно рекомендовал укреплять мышцы спины. Разумеется, Джексон был пойман и сфотографирован, а таблоиды предсказывали ему не выдержать скачки на восемнадцатилетней девчонке. Майкл поморщился и бросил газету в камин. Новости о его сорванной любовными играми спине содержали еще множество отвратительных подробностей. Прессе не понравился ответ Лисс на вопрос, как он справлялся с интимной жизнью, и она тут же поспешила развить эту тему. Мол, возрастной Майкл Джексон, пристыженный положительным отзывом девушки на конференции, попробовал исправить ситуацию и допрыгался до травмы. Лисс только глаза закатила и обняла мужа, пытаясь его успокоить.

- Даже если бы я вытащила на поверхность все, происходящее у нас в спальне, они бы или не поверили, или принялись смаковать и рекламировать. Не обращай внимания на обезьяньи статьи. Они просто нам завидуют. – Джексон поднял брови, - тебе, что ты женился в пятьдесят три, и мне, что меня выбрал король поп-музыки, да еще и не в качестве фона.

Майкл только головой покачал. Он помнил, как читал в будущем статьи о своей личной жизни и вообще не мог понять, почему заключал браки. Если от Лизы Мари Пресли он вроде был без ума, то Дебби стала его женой только для рождения детей. Мужчина задумался, он помнил Лизу Мари. Они немного общались на мероприятиях и после второго суда. Возможно, Лиза даже проявляла к нему интерес, однако певец был так поглощен своим горем, что, наверное, даже если бы женщина в рупор кричала о своих возможных чувствах, не заметил бы этого.

Они с Лисс занялись переездом в новый дом. Майклу пришлось просить телохранителей помогать им, самому певцу еще долго запрещалось поднимать тяжести. Ситуацию с Принсом удалось разрешить. Сын сам бросился к отцу, умудрившемуся покалечиться, пытаясь его поймать. Мальчик искренне верил, что все пройдет хорошо, и, в целом остался при своем мнении, исключая откровенные вопросы СМИ. Майкл какое-то время еще ворчал, напоминая Принсу о пережитом стыде и в порыве гнева даже выдал, что, если сыну было так интересно, мог бы просто лично с ним поговорить. Лисс потом сама общалась с мальчиком, не обижавшемся на отца.

- Я его понимаю. Я смотрел протокол допроса с суда, он есть в прямом доступе в Интернете, - девушка удивилась, - ну… не совсем в прямом, но это ужасно. Тогда мама… то есть, ты была беременна мной, а они спрашивали, как вы ведете свою личную жизнь. Я и предположить не мог, что здесь повторится 1994 год.

- Он отходчивый, Принс, просто ему обидно. Я постараюсь его отвлечь.

- Ты тоже должна на меня злиться, я ведь и тебя подставил.

- Я злюсь, но делаю скидку на возраст.

- Смешно, - улыбнулся парень, он был выше Лисс на добрых полголовы, - учитывая, что мы ровесники. – Девушка тоже улыбнулась и уже развернулась, собираясь уходить, как Принс вновь ее окликнул, - я хотел извиниться. Папа всегда был немного странным, но мы очень его любим, я просто не представляю человека, способного быть лучшим отцом, чем он. И, когда он рассказал нам эту невероятную историю о машине времени, мы должны были поверить. Папа нам никогда не лгал. Я зря был против вашего союза. Он выглядит таким счастливым, кажется, я уже начал забывать, что отец вообще мог таким быть.

- Спасибо, Принс.

После этого разговора отношения между ними значительно потеплели. Правда, Принс все равно решил учиться в Калифорнии, поступив в колледж на продюсера. Майкл поддерживал его начинания. Лисс казалось, внешне юноша совсем не походил на Майкла. У него были щечки, как у нее, темно-зеленые глаза и плотнее, чем у Джексна телосложение. Пэрис отказалась менять частную школу за два года до выпуска и уехала в Лос-Анджелес, пообещав каждый день звонить родителям. Лисс только тогда почувствовала себя странно: в восемнадцать у нее было трое взрослых детей. А вот Бланкет с удовольствием переехал в Детройт, где Майкл пристроил его учиться. Он больше всех походил на отца: темные волосы и глаза, та же наивность и любовь к окружающим.

Разумеется, не обошлось и без допроса Тори. Лисс этого ожидала и позвала подругу заодно посмотреть дом. Майкл догадывался, что речь пойдет о нем, поэтому взял книгу и ретировался на балкон, заявив, что слушать их беседу не намерен, он умрет от стыда, да и вообще лучше бы жене не делиться с подружками такими вещами.

- Я не буду вдаваться в подробности, просто скажу, что все хорошо.

Майкл ей не поверил. Они с Тори ели сладости, валяясь в большой гостиной перед камином, пили апельсиновый сок, которым холодильник был завален и смеялись. Подруга, естественно, трясла подробности.

- Мне было страшно. Я надеялась, Майкл будет моим путеводителем, но поначалу он тоже боялся. Мы шутили, и это разряжало обстановку. А потом… как-то само пошло. Неприятно поначалу, но я видела, как ему нравится, и просто забыла об этом. Он словно знал, как нужно было сделать и…

- Серьезно?! Врешь!

- Нет, - помотала головой Лисс, - мы потом три дня из номера не выходили, все экспериментировали, не могли друг на друга насмотреться. Оно того стоило. Это ожидание.

- Ну, здесь мне тебя не понять. Почему вы вообще не переспали раньше?

Перед глазами пронеслись все их неловкие моменты: кухня, где девушка его поцеловала, ее приставания после концерта, домик в лесу, Неверлэнд… смог бы Майкл, накрытый страстью, быть таким же нежным и внимательным? Чувствовала бы она такую заботу о себе? Или после одиннадцати лет тоски мужчина просто бы спустил с ней пар?

- Ну, во-первых, это грех, - Тори поморщилась, она не особенно одобряла религиозные предпочтения подруги, хотя мирилась с ними, - во-вторых, по закону штата Мичиган, возраст согласия повышается до восемнадцати лет, если один из партнеров – авторитетное лицо. Его бы могли посадить.

- Так вы бы тихонько, никто бы не узнал.

Лисс засмеялась. Теперь после всего пережитого рисковать свободой любимого человека ради секса казалось ей очень глупым. Девушка наконец-то поняла, что пытался донести до нее Джексон: нельзя есть сладкое до главного блюда, оно не принесет такого удовольствия. И вот теперь, будучи его официальной женой, Лисс просто плавилась от любви к Майклу, и возможность спать с ним в одной постели, готовить ему завтрак, заботиться о Бланкете, казались ей удовольствием и наградой.

Началась осень, и девушка пошла в колледж. Майкл пытался убедить жену учиться на дому, но Лисс наотрез отказалась. В медицине постигать практические навыки «на дому» было просто невозможно. Она сама себе не могла ответить, как вдруг решила стать доктором. Никогда не хотела этого, и вот, пожалуйста. Все Джексон со своими рассказами о прошлом-будущем. С первой же недели Лисс поняла: нагрузка колледжа ни в какое сравнение не шла со школой. Помимо огромного объема домашних заданий, за ней всюду ходил Билл, на нее постоянно пялились, и это несколько выматывало. Преподаватели, видя фамилию «Джексон» тут же искали ее среди студентов, наверное, собираясь застать девушку в фирменной федоре и милитари жакете, но Лисс могла запросто явиться на пару в джинсах и футболке или в костюме. К тому же сверху им вскоре все равно пришлось надевать халаты. К концу осени она познакомилась в анатомическом театре с Дэйзи – темноволосой девушкой, чуть ниже ее ростом, веселой и интересной. Они учились на разных факультетах, и, похоже, Дэйзи не особенно интересовалась Майклом Джексоном, потому что не стала просить с ней сфотографироваться. Даже узнав, что Лисс носит фамилию Джексон, она просто поинтересовалась: «как у поп-короля?». И девушка кивнула, ей нравилось чувствовать себя обычной. Билл держался неподалеку, и через какое-то время подруга, а Лисс очень хотелось ее так назвать, все-таки поинтересовалась, зачем ей телохранитель.

- Муж настаивает.

- Муж, который Майкл, да? – Лисс даже удивилась, - да я знаю, кто ты такая. Мне показалось, ты уже и так устала от чрезмерного внимания.