Разумеется, я не сдержался! Я так хотел тебя увидеть! Когда Билл принес мне твое фото, я проплакал целый час, я молил тебя дать мне шанс, ведь ты меня еще не знала. Я бросился к твоим ногам и получил отпор, но добился внимания. Я просто обожаю эту историю: «я пойду с тобой куда угодно, только не пой!». И это мне говорила моя Лисс, несколько месяцев вообще не слушавшая в девяностых ничего кроме моих песен, Лисс, косплеившая меня, приводя в бешенство СМИ. Какой же ты была в шестнадцать! Я просто словами не могу этого передать. Все твои мысли были ниже пояса, и я, помнивший тебя, совсем другую, терялся. Я ловил себя на мысли, что с этой малолеткой у меня просто не может быть ничего общего, но смотрел в твое личико, и меня парализовывало от любви. Не знаю, кто из нас пытался полюбить другого. Я просто создал обстоятельства, столкнув нас лбами и сказав «любись». И меня накрыло. О, Лиззи, помимо твоих подростковых интересов в тебе было столько нежности, отзывчивости, любопытства к миру. Как и в прошлый раз ты смотрела обо мне в Интернете все подряд и пришла к одному и тому же выводу с разницей в десять лет: ему нужна любовь. Несмотря на весь его успех, он глубоко несчастен. И ты единственная, кому я мог позволить себя жалеть. Потому что это была не милостыня, твоя жалость лишь спускала крючок, заставляя тебя интересоваться мной, влюбляться в меня. Лисс, я заражался твоей подростковой раскованностью! Кажется, я в тридцать тебя так не хотел, как в пятьдесят! Я просыпался ночами и принимал ледяной душ, я молился часами, прося дать мне сил не стать тем, кем меня пытались сделать – педофилом. Я был готов вновь сесть на таблетки, лишь бы не причинить тебе вред, не склонить тебя своим авторитетом к близости, пока ты была ребенком. Хотя как у меня язык мог повернуться так тебя назвать! Я целовал тебя, как взрослую, я любил тебя, как взрослую, я хотел тебя как взрослую. И это было мучение. Лисс, я хочу выразить свое восхищение твоему терпению и твоей совести. Ты, знавшая о Боге только то, что он где-то есть, вошла за мной в храм, ты слушала мои немодные речи о целомудрии, крестилась и пошла за меня девственницей. Не знаю, сомневалась ли ты, что я вообще смогу сделать этот брак настоящим, но у меня подобные страхи были. Но они не сбылись. И тогда мне казалось, что все мои песни о любви написаны о тебе. Ты показывала мне путь, ты не оставляла меня одного, ты была моим светом, моей звездой, моей опорой. Когда у меня иссякала вера, ты помогала мне ее поддерживать. А поверь, она иссякала. В дни без тебя я спрашивал Бога, почему он это допустил, где же его хваленое милосердие, и не находил ответа. И он сократил мои страдания, Лисс! Он словно Иова одарил меня еще большим, чем я имел. Ты родила мне еще троих детей, и это больше, чем я мог рассчитывать в своем-то возрасте. Лиззи, если бы мне пришлось повторить свою жизнь, я бы провел ее с тобой. Я бы носил тебя на руках, подпевал бы тебе на клиросе и всем говорил, что настоящая звезда уже не Майкл Джексон, а Элизабет Джексон.

Я знаю, что ты получишь это письмо, когда меня уже не будет. И, единственное, о чем я жалею, так это о том, что оставил тебя одну. Ты ведь наверняка еще молодая и красивая. И я должен был любить тебя еще много лет. Прости, что не справился с этим. Господь призвал меня к себе. Я не знаю, где окажусь. Молись за меня, я уверен, твоя молитва жены вытащит меня из ада, если я окажусь не достоин света за свои прегрешения. И я буду молиться за вас. Если тебе станет тяжело, вспомни обо мне, я развею твою печаль. Если вдруг ты будешь плакать, и тебе станет легче – подумай обо мне, это я прикасаюсь к тебе с небес. У меня уже нет тела, но я мечтаю вновь ощутить под пальцами твою кожу, коснуться губами твоих губ, почувствовать тепло твоего всегда юного и прекрасного тела.

Я когда-то читал, что в раю все будут возраста Христа – тридцати трех лет. Я буду таким, как ты встретила меня в 1991 году. Ну, может, без витилиго и не со сломанным носом. О, Господи, теперь мне интересно, сможешь ли ты меня узнать? У нас с тобой уже не будет глаз в физическом смысле, и, я надеюсь, ты узнаешь мою душу, ведь она будет вечно любить тебя, Элизабет, Лиззи, Лисс Уэсли. Моя любовь из прошлого, настоящего и будущего. Надеюсь, письмо не довело тебя до слез. Если это так, то смахни их и вспомни окончание альбом The HIStory: улыбнись. И я улыбнусь, глядя на тебя, потому что основная причина моей улыбки – это ты. Ты выполнила мою главную просьбу: Heal the world. Ты начала с одного человека, с меня, и у тебя, как я считаю, отлично получилось. Улыбнись, Лиззи, ты достойна счастья! С любовью, Майкл.

Пресс-конференция Джексонов июнь 2038 года

- Майкла больше нет с нами. И я могла бы много говорить о том, какой звездой он был, какого уровня. Но это без меня расскажет вам половина населения планеты, а, может, даже и больше. Я хочу сказать, что Майкл Джексон был мужем, отцом, христианином. И за что бы он ни брался, его основными кредо были: любовь, искренность и максимум усилий. Я очень надеюсь, что сейчас, где бы ты ни находился, ты играешь в водяные шары. Майкл, - Лисс поднимает глаза к небу и не может сдержать слез, - ты сказал мне эти слова дважды в Доминикане, когда согласился взять неизвестную девчонку в жены, и теперь я хочу повторить их тебе: I’ll never let you part. For you’re always in my heart**

Комментарий к Часть 25. Heal the world*

*- практически все шоу Майкла Джексона заканчивались этой песней

**- Я никогда не отпущу тебя? Ты навсегда в моем сердце (заключительные строчки песни Майкла Джексона Will you be there).