- Я рад тебя видеть, – тихо сказал он. Дочь не отреагировала. – Просто подумай, когда тебе станет легче… я ни в чем не виноват. Со мной ты можешь поделиться. Поспи. Я люблю тебя.
Наверное, это все, что сейчас мог сделать Кустос в качестве отца. Он уже поравнялся с дверью, как услышал подавленный хриплый от долгого молчания голос дочери.
- Я не хочу спать. Я боюсь.
- Чего, Лисса?
- Кошмаров. – Даже в сумерках мужчина видел, как мелькнула в глазах дочери тревога, превратившаяся в страх и скрывшаяся, не успев стать паникой.
- Зачем ты вообще…
- Нет! Мы не будем это обсуждать!
Девушка резко села и пошатнулась. Голова кружилась. Тело ныло от долгого лежания, вот и пора его размять. Она нужна отцу. Кто еще у него был?
- Ты, наверное, голодный. Я приготовлю тебе ужин. – Мелисса поднялась на ноги, пошатываясь. Кустос поймал ее.
- Я не маленький ребенок, и сам в состоянии себя покормить.
Мелисса взглянула на отца жалобно, словно выпрашивающий работу домовик. Если ей нечем будет заняться, она сойдет с ума. Ей нельзя сидеть без дела. Кустосу было жаль дочь, она, поди, весь день не ела, он кивнул, и девушка понеслась на кухню. Ничего особенного отец никогда не готовил, это была ее прерогатива. Однако специи и добавки, которыми Мел пользовалась, остались. Так что ей удалось сотворить вполне приличную ароматную курицу. Кустос с удовольствием ужинал и даже сумел заставить дочь съесть половину ножки. Поначалу Мелисса отказывалась, говоря, что сыта. Ей, естественно, не поверили, и впихнули в рот ножку почти насильно. Правда, Мелиссе казалось, будто она жевала кусок ковра. Может, готовить разучилась, может, просто все вокруг поблекло. Поскольку отец хвалил ужин, можно было сделать второй вывод. Мел надеялась, что он не станет ей лгать. Они долго просидели в гостиной на диване. Девушка не хотела идти спать.
- Я сказал в клинике, что ты болеешь, и тебе нужно отлежаться. Начальство недовольно. Может, тебе взять отпуск?
- Нет. Я полна сил и готова работать.
- Лисса, ты похожа на скелет, обтянутый кожей.
- Представь, сколько мы сэкономим ткани и еды.
Кустос хотел осечь дочь, но передумал. Она только начала разговаривать, не хватало еще, чтобы дочь вновь ушла в себя и отгородилась от него, обидевшись на критику. Мел вполне могла принять его слова за недооценку своего состояния. Беда в том, что Кустос как раз хорошо представлял, чем может закончиться ее подавленность и не хотел этого допускать. Пожалуй, трудотерапия, действительно, лучший вариант. Пусть трудится, отвлекается.
- Йенс просил сказать ему, когда ты вернешься.
- Нет. – Ответила Мелисса с легким волнением и посмотрела отцу в лицо. – Не надо, пожалуйста.
- Он по тебе скучает, он волнуется. Мне вообще кажется, – осторожно заметил Кустос, – Миккельдсон – хороший мужчина, порядочный. Я бы смог доверить ему тебя и не переживать.
- Пап, там все очень сложно.
- Мне так не казалось. Хотя как хочешь. Пока я не буду ему говорить. Однако долго молчать будет невежливо. Тебе придется с ним встретиться и объясниться.
- Я знаю. Я пока не готова.
В такие моменты Кустосу хотелось придушить Волдеморта. Почему нельзя найти себе женщину своего возраста? Ах да, таких и в живых почти не осталось. Зачем очаровывать юных глупых барышень, а затем разбивать вдребезги их мечты красивого будущего? Кто будет отвергнут следующей? Катрина или Хелена? Кустосу больше понравилась блондинка, она казалась ему живой и настоящей в отличие от штампованной брюнетки. Поэтому он и желал Катрине проиграть. Она, наверняка, сможет найти себе кого-нибудь получше этого чудовища. Мелисса засыпала под его руками. Мужчина перебирал ей волосы. Пожалуй, если он не доспит, это не особенно скажется на самочувствии. А вот дочку он никому не отдаст. К чему вообще все эти мужчины? Ей восемнадцать. Она мала для отношений и разочарований. И между тем Мел уже совсем не та девочка, что плакала, упав с игрушечной метлы… Мелисса проснулась около двух часов ночи с резким выдохом и села. Ее била дрожь, она подскочила на постели и включила свет, затем вернулась в постель и прижала колени к груди. Не надо, только не это, хватит… перед глазами все еще стояло перекошенное ненавистью лицо. Девушка морщилась, ее рвало на куски, словно внутри жил цербер, он драл ее сердце, не оставляя там живого места. Только съешь его полностью, чтобы больше не болело. Но, похоже, собака устала. Мелисса сбросила мокрые волосы с лица и легла на бок. Она будет спать со светом. В темноте ей мерещилась какая-то ерунда… заснуть удалось только к утру. И за это ей мягко досталось от отца.
- Ты будешь клевать носом на работе!
Мелисса критично смотрела на себя в зеркало. Придется делать макияж, иначе все увидят, как неспокойно прошла ее ночь. Кустос старания дочери оценил и даже исхитрился запихнуть в нее бутерброд, пока Мел была занята наведением грима и не понимала, что ее кормят. Кашу есть она отказалась. Хотя бы так. Уже победа.
- Ты у меня такая красивая, – сказал он дочери, целуя ее в макушку.
Реакция на простой комплимент оказалась совершенно неожиданной: Мелисса отвернулась и прикрыла ладонью глаза. Да что он такого сказал? На работу она явилась вовремя. Старшая сестра добродушно пожелала ей доброго утра, приятно удивив.
- Ты бы сказала, что ездила в Сирию с Министром, мы бы слова не сказали! – Пояснила сестра. Мелисса чуть не выронила флакон физ раствора. Куда она ездила? – Он, видимо, считает тебя перспективной.
Девушка хотела сказать, что ее выкинули из Отбора, но не смогла и просто кивнула. Коллеги весь день улыбались ей и перешептывались. Мел услышала в одном из разговоров версию, будто у нее появился богатый ухажер, поэтому она сегодня накрашена, и поэтому ее неделю не было на работе: они не могли друг от друга оторваться. Легенда была бредовой, и Мелисса на нее не реагировала. Просто работала. Мыла палаты, помогала сестрам и докторам. Последние стали улыбаться и делать ей комплименты. Да что с ними такое? Не скрылось ее состояние только от местного психиатра.
- Ну-ка глянь на меня! Не депрессовать мне! А то насильно амитриптилином** накормлю!
- Не буду, не надо, – ненатурально улыбнулась Мел.
- Если что, знаешь, где отделение. – Серьезно сказал он.
Мелисса растерянно смотрела доктору вслед. Может, ей в самом деле нужна помощь? Лечь сейчас в отделение неврозов, провести несколько месяцев как в санатории, отдохнуть, покапаться, рассказать обо всем психотерапевту. Последняя мысль моментально перечеркнула все ее мотивы. Делиться мыслями не хотелось. Они и так успели все обдуматься (хоть и не осмыслиться), ей самой мало. Прибравшись в палате, она вернулась в сестринскую. Сестры хихикали. Мел на них внимания не обращала. Ей нужно еще сделать генеральную уборку в процедурном и помочь зельеварам из центра…
- Минте, кто он, расскажи, нам ведь любопытно!
- Нет никого, – буркнула Мелисса.
- Да? И цветы тоже не тебе принесли? Ошиблись, указав все вплоть до отделения?
Мелисса не поверила и подошла к столу. В простенькой вазе стоял солидный букет из ярко-алых роз. Они казались девушке похожими на свежую артериальную кровь и пробуждали какие-то древние охотничьи инстинкты. Записка прилагалась: Мелиссе Минте, Алексинская Магическая Клиника, отделение магико-технической нейрохирургии… Девушка выдохнула. Из нее словно вышибли воздух. Не могло этого быть, не должно, неправильно… Радости не было, только разочарование и боль. Как же ей теперь быть? Она опустила записку, подняла магией оставленное ведро и швабру и покинула сестринскую, ничего никому не сказав. Перед глазами до сих пор стояли буквы красивого витиеватого почерка: очень рад твоему возвращению. Й. Д. М. Комментарий к Глава 178. По второму кругу *- Мелисса имеет в виду арию Призрака «Music of the night»
**- Амитриптилин – антидепрессант, ингибитор обратного захвата нейромедиаторов. Используется в клинике для лечения депрессивных состояний, действие проявляет не раньше 6-8 месяцев приема.
