Мира Мадлен недовольно поджала губы, явно не одобряя выбор специалистов, но промолчала, лишь кивком головы указала на дверь гостиной.

– Следуйте за мной, миры. Рокси, возьмите платье.

Рок подхватила коробку, и мы отправились делать из меня красотку, достойную взгляда императрицы, а может быть, и кого-нибудь поинтереснее.

– Ах! – воскликнула непосредственная подруга, когда из коробки извлекли платье насыщенного лазоревого цвета. – Элина Никс, вы будете обворожительны!

Мне платье категорически не понравилось! Пышная юбка, как у героини сказки про Золушку, кружево, рукава-фонарики, глубокое декольте и расшитый жемчугом плотный лиф, делающий любую грудь плоской. А когда на меня его натянули и зашнуровали на спине, я поняла, что в этом платье сбежать не смогу. Оно было тяжелое, жесткое и очень неудобное.

– Талию нужно еще затянуть и приподнять грудь, – командовала мира Мадлен. – Юбку немного укоротить, иначе элина будет цепляться за чужие ноги. И к нему нужны украшения…

Меня вертели, заставляли приседать, ходить, петь, дышать, поднимать юбки и даже два раза спуститься со ступеней, пока дуэнья не осталась всем довольна.

– Расшнуруйте пока корсет, – когда я уже собралась закатить истерику и послать всех надолго и далеко, дала она отмашку. – И приступайте к прическе.

Бабушка говорила, что ненависть разрушает, а злость делает нас уязвимыми, но через час мне было плевать. Я злилась на всех! На императрицу, дуэнью, Фифу, а больше всего я злилась на дуалов, именно по их вине я оказалась в этом жутком мире!

– Подберите волосы сбоку, чтобы шея была открыта.

– Но такая прическа не в моде при дворе! – попробовала возмутиться Фифа, однако мира Мадлен была непреклонна, и местной визажистке пришлось смириться.

– И никаких белил! – строго приказала дуэнья.

Мне показалось, что Фифа сейчас в обморок упадет.

– Но элина слишком смуглая для аристократки! – возмутилась она, обмахивая красное лицо ладонями. – Нужно выбелить кожу и нанести сверху румяна. Все дамы так делают!

– Элина Никс не все, она уже избранная дуа, – многозначительно произнесла мира Мадлен и глянула на Фифу с превосходством. – А я достаточно долго прожила при дворе, чтобы знать, как дуалы ценят натуральность.

Некоторые особенно значимые с ее точки зрения слова она выделяла голосом. Слушать ее было невообразимо приятно, когда Мадлен ведет себя как злобная училка не с тобой, это очень стимулирует сидеть тихонько и со всем соглашаться, подливая масла в огонь. А так как мне совсем не хотелось оказаться под толстым слоем штукатурки и с вороньим гнездом на голове, я поддержала компаньонку:

– Мира Мадлен – признанная специалистка, она плохого не посоветует. С ней даже дуалы не спорят!

Фифа сделала вид, что падает в обморок, но быстро закончила прическу, а потом разложила на столике всевозможные баночки, склянки, цветные квадратики, похожие на школьный мел, кисточки, щипчики… И с нездоровым воодушевлением на круглой физиономии под пристальным вниманием Рокси и Мадлен приступила к нанесению боевого раскраса на мое довольно симпатичное по местным меркам лицо.

Через полчаса мне разрешили посмотреть в зеркало. Ну… могло быть и хуже…

Из зеркала на меня смотрела дамочка лет тридцати. Светлые волосы собраны вверх и завиты в мелкие кудряшки, вдоль левого виска спускается волнистая прядь, и все это щедро украшено голубыми искусственными цветами. Не голова, а свадебная полянка. Осталось фату приколоть, и можно идти сдаваться. Ужас! Но хуже всего был макияж. Здравствуйте девяностые и первые наборы теней! Я сама не помню этого, родилась значительно позже, но я видела в кино и на фотографиях! Вот эти темно-голубые тени до бровей, тонна туши на слипшихся ресницах, румяна на щеках и блестящие ядовито-розовым губы.

«У нас весь хлеб свежий», – хихикнула Дю, нагло подслушав мои мысли.

– Красиво, – прошептала Рокси. – Но я бы еще мушку нарисовала вот тут.

И она ткнула пальцем в верхнюю губу.

Я зарычала и решительно отправилась умываться. Видно, лицо мое было настолько выразительно, что мне никто и слова не сказал. Хотя вру, сказал…

– Собрались на бал монстров?

– Ага, на исторический карнавал в роли торговки овощами, – пыхтя негодованием ответила я на автомате, и только потом до меня дошло, что в холле я не одна.

Я подпрыгнула, а дамы, спешащие за мной следом, застряли в двери, так торопились выскочить и полюбоваться на гостя.

– Как вы сюда попали?

– Вошел через дверь, – любезно просветил меня дуал. Сегодня он был во всем белом, даже маска на лице оказалась белоснежной, на ее фоне черные глаза казались провалами в бездну. – Градис неожиданно заступил на дежурство и попросил меня сопровождать некую элину Никс во дворец.

Ага, так я и поверила!

«Зуб даю, он сам его на это дежурство упек! – тут же прокомментировала Дю. – Ма, а что это выражение обозначает? Дать зуб?»

«Потом объясню, а пока спрячься», – хмуро подумала я, не зная, куда деваться от пристального внимания.

А еще мне стало жутко стыдно: ведь Терон увидел меня в боевой раскраске дикарей племени тумба-юмба, еще решит, что у меня нет вкуса. А мне не хотелось, чтобы он так обо мне думал, просто не хотелось, и все!

«Вот правду говорят про женскую логику. Ты его боишься, винишь в своих несчастьях, не желаешь дел никаких иметь, но все равно хочешь нравиться. Странно это…» – задумчиво произнесла в голове юная тьма.

«Вот такие девушки противоречивые».

Дуал смотрел на меня и, видно, ждал какой-нибудь реакции на свои слова, дамы в дверях тоже притихли, а я, увлеченная разговором с Дю, зависла, как старенький процессор.

– Элина Никс, с вами все хорошо?

– Со мной все плохо! – рявкнула я и скрылась в уборной.

– Хм… – раздалось вслед. – Элина Никс, ваше платье…

– Дуа Терон, могу я предложить вам чаю? – услышала я полный ледяного достоинства голос миры Мадлен. – Вы застали нас врасплох, элина еще не готова.

– С пирожками, – пискнула Рокси, и раздался грохот.

«Фифа в обморок грохнулась», – предположила Дю.

Я же, опершись руками о раковину, смотрела в маленькое зеркало и едва сдерживала злые слезы. С появлением в этом мире дуалов моя жизнь из фильма ужасов стала похожа на черную комедию. Чувствую себя марионеткой, у которой не один хозяин, и все они дергают за ниточки одновременно, заставляя несчастную куклу бросаться из одной крайности в другую. Почему бы им не оставить меня в покое?

Я попробовала наклониться над раковиной, но жесткий корсет не давал такой возможности, а умываясь почти стоя, я, конечно же, забрызгала лиф и подол. Тушь не смывалась, пришлось тереть глаза мылом. Через десять минут на меня из зеркала смотрела пятнистая красотка с красными глазами и дурацкими цветочками в волосах.

А мне вдруг захотелось выглядеть лучше всех, чтобы Терон влюбился в меня по-настоящему, а не потому, что мы поженились по необходимости. И тогда я бы ему призналась… Наверное… Именно сейчас я ощутила себя такой одинокой и такой несчастной, что готова была бежать и признаваться дуалу во всем. И эти мысли тоже злили! Если верить намекам и разговорам среди людей, мы им нужны как инкубатор, а я тут размечталась!

– А если он действительно твоя пара, как говорил его сим? – Дю последнее время выступала моим голосом разума.

– Сначала узнаем, зачем им невесты с метками, а потом решим! Но если Терон окажется таким, каким я себе его придумала, то я не стану скрывать от него правду.

– Тогда приводи себя в порядок и выходи.

Я с остервенением выдрала из прически шпильки с цветами и, тряхнув головой, рассыпала волосы по спине.

– Ведьма, – буркнула своему отражению.

– Я могу убрать красноту с глаз, – предложила Дю.

– Не стоит. Может, испугается и оставит меня дома.

Опять захотелось реветь, но я не могла позволить себе эту роскошь, как не могла понять причину такого эмоционального срыва. Ну не из-за дуала же я так психую? И критические дни еще нескоро… Что-то странное…