— Останься со мной до завтра. Мы не виделись столько дней, и я еще не готов тебя отпустить, — вскинув ладонь он касается моей щеки и поворачивает к себе лицом. Взгляд его полон тепла и очень серьезен.

Я и сама желаю остаться с ним не только на еще один день. А на всю оставшуюся жизнь! Но не могу! Упорно избегаю зоркого взгляда, рассматривая его грудь.

— Слушай. Если честно, то последнее, чего мне бы хотелось, так это того, что ты будешь свидетелем моих ночных кошмаров, — тихо и стыдливо, поникшим голосом отвечаю.

От макушки до кончиков пальцев на ногах я испытываю стыд и печаль. Неловко обсуждать это, но не сбежать от разговора, как бы не хотела.

— Саш, — зовет он, но я не реагирую, — посмотри на меня.

Тяжело вздохнув, все же слушаюсь и поднимаю голову.

— Это просто кошмары. Тебе нечего стыдиться.

— Это не просто кошмары! — Вскрикиваю слишком громко. Как у него все легко. — Ты не сможешь спокойно спать рядом со мной! Влад! Как ты не понимаешь? Я больная на всю голову и не хочу, чтобы ты был свидетелем всего этого!

От зарождающей истерики глаза щиплет. Слезы скапливаются в уголках глаз, моргаю чаще, чтобы остановить их. Упираясь в его грудь ладонями, пытаюсь оттолкнуться, но он не дает. А лишь сильнее прижимает к себе, и тверже говорит:

— Саш, ты чего? В этом нет ничего такого, что меня оттолкнет или напугает. Что за глупости? — одной рукой удерживает за талию, другой ласково проводит ладонью по плечу и спине. — Ужасно то, что ты испытываешь во время этих кошмаров. Я не хочу, чтобы среди ночи, от очередного страшного сна, ты просыпалась одна. Там во сне ты наедине с чем-то жутким. Бьешься, сражаешься, пытаешься убежать. И вот когда тебе, наконец то, удастся это сделать и вырваться из кошмара, в эти минуты я хочу быть рядом с тобой.

Слезы потоком струятся по щекам. Кладу голову ему на плечо и сжимаю его футболку крепко. Он замолкает и оставляет на виске поцелуй. Я немного растерянна от его слов и не нахожусь с ответом. А он продолжает удивлять меня и продолжает:

— Сашка, я понимаю, что тебе больно и пока не знаю, что с тобой произошло в прошлом. Еще не понял, как тебе помочь. Но это пока. Мы ведь исправим это, так, малыш? Я надеюсь, ты расскажешь мне, когда будешь готова. А до этого времени позволь мне хотя бы это — быть рядом с тобой, в те минуты, когда тебе страшно.

Обнимаю его за шею и сжимаю крепко. Рыдания вырываются из груди, и он дает мне выплакать всю боль. Боже, я люблю его. Разве ожидала, что существует человек, способный так хорошо понимать тебя и готовый помочь? Вот он, здесь. Обнимает и успокаивает без слов, держа в кольце рук.

— Мы будем бороться вместе со всеми демонами, что не дают тебе покоя. Я рядом, малыш. — шепотом подбадривает меня, когда рыдания отступают.

— Хорошо, я останусь. — наконец соглашаюсь, слабо кивая головой.

— Вот и договорились. А теперь давай-ка разогреем пиццы и еще посмотрим один фильм. — Приподнял мое лицо и подмигнул игриво.

Ночью я не могла уснуть и ворочалась второй час подряд. Владислав крепко спал, посапывая и обняв подушку. А я не могла уснуть. Боялась закрыть глаза и провалиться в сон, где очередной кошмар заставит пройти через ужас. А это значит, что криком снова разбужу Влада. Он так мирно спит, ни о чем не беспокоясь, и не хочется его тревожить. Поэтом я просто лежу и в темноте всматриваюсь в его лицо. В тусклом свете уличного освещения удалось даже рассмотреть небольшой шрам на его левом виске, который виден при определенном ракурсе. Интересно, каким образом этот шрам появился? Нужно обязательно его спросить позже. Только сейчас осознала, что хочется многое о нем узнать: о семье, детстве, друзьях, увлечениях. Много всего я еще не знаю о нем! Любая вещь касаемо этого мужчины важна и интересна. Про себя отметила, какие у него длинные и пушистые ресницы. Вот бы мне такие, черные густые ресницы! У Влада идеальный прямо нос, высокие острые скулы и квадратная, покрытая двухдневной щетиной челюсть. Губы тонкие, но верхняя полнее нижней.

Владислав, вздохнув отворачивается в другую сторону, и я чуть не скулю от разочарования. Ложусь на спину и упираюсь взглядом в потолок. Во всей квартире очень жарко. В городе только дали отопление, а здесь батареи, кажется, работают на полную мощь. У меня в съемной хрущевке они еле греют, и в квартире дубак.

Осторожно и бесшумно выбираюсь из кровати и на цыпочках проскальзываю за дверь. Тихо ступая по коридору, направляюсь в кухню. Добравшись до места назначения, набираю стакан воды из графина и осушаю его в несколько больших глотков. Теперь духоту можно стерпеть. Но сон все равно не идет, и я решаю побыть немного в гостиной. Прохожу к окну и взобравшись на широкий подоконник, усаживаюсь. Спиной опираюсь о стену, ноги подтягиваю к груди и обхватив их руками, кладу подбородок на колени. За окном глубокая ночь, но город наполнен жизнью. С высоты этажа наслаждаюсь огнями города и потоком машин, что устремлен по улицам и освещенному мосту. В небе красовался полумесяц, а в реке его брат-близнец. Шикарная квартира и вид из окна.

Невероятный мужчина спит за стенкой. И я. Хмыкнув качаю головой. Не понимаю, что он во мне нашел? Ведь явно же не вписываюсь в его картину мира. И складывается впечатление, что всегда буду себя чувствовать недостаточно хорошей для него. Остается лишь поблагодарить Бога, что он позволил мне остаться здесь, рядом с ним. Кто знает, чтобы со мной было в данный момент, когда я находилась бы наедине со своим тараканами в хрущевке? Даже представить не могу.

Пусть спит, я высплюсь завтра дома, а вот послезавтра пора уже выходить на работу. Нужно быстрее возвращаться к той жизни, которая меня устраивала и от которой я так тщательно укрывалась и сбегала. Все ведь просто: живи, люби, доверяй. И умей принимать помощь и заботу от близкого человека.

Влад. Между мной и тобой остался последний шаг, преодолев который, все тайны, что я храню внутри, будут открыты. Почему-то, в данный момент, уверена, что, узнав правду, он не оставит меня. Она не смутит его и не станет причиной разрыва с его стороны. Так ли это на самом деле? Запасусь терпением, признаюсь, и узнаю.

И бабушка права, только будучи честным с близким человеком, можно впустить его в свою жизнь и открыться. Моей ошибкой было попытаться скрыть от него правду. Ведь если у Владислава существуют проблемы из прошлого, от которых он страдает и мучается, я хочу все о них знать. И помочь ему всем, что в моих силах. Теперь я понимаю Влада. Его беспомощность в попытках облегчить мою боль. А все потому, что причины ему неизвестны. Я даю себе слово, что с этой минуты, больше не желаю быть трусливой эгоисткой. Отказываюсь думать только о себе и облегчать свою боль, удобными мне способами: побег, молчание. Пора преодолевать страх и открываться. Так ведь пишут в умных книгах и советуют психотерапевты? Да, и это мне известно.

От этих мыслей мне на душе стало спокойно и тепло. Во мне столько храбрости рассказать ему все, что даже мурашки по коже прошлись. Но сейчас он крепко спит, поэтому придется повременить и рассказать все завтра. Одна надежда лишь на то, что к утру, я буду полна решимости так же, как и сейчас.

— Саш, ты чего не спишь? — хриплый голос неожиданно раздается в темной гостиной, отчего я дергаюсь всем телом и сжав ноги крепче, оборачиваюсь.

Сонный Владислав, в одних только пижамных штанах, стоит посреди гостиной и потирает глаза.

— Не спится, — пожимаю плечами.

— А я думал ты снова сбежала, — криво усмехается и подойдя к дивану, усаживается, — иди сюда. — Хлопает ладонью рядом с собой.

Молча спускаюсь с подоконника и спешу к нему.

— А все потому, что ты спала до обеда и весь день не занималась ничем активным. — Прикрыв ладонью рот зевает. — Энергии мало потратила, теперь и не спится.

— Наверное, — не выдаю главной причины, почему боюсь заснуть и просто соглашаюсь.

Сажусь рядом с ним, он хлопает ладонью по коленям, и я воспринимаю это как знак, прилечь на них. Что и делаю.