— Я повторяю: ей тяжело даются воспоминания. Мы можем просмотреть одно-два в день, и она выматывается, словно совершила восхождение на Эверест.

— Какого черта, Робин?! — Кэти взорвалась, стукнув кулаком по столу, — перестань вести себя как идиот и начни, наконец, нормально работать! Никого еще не убивали длинные прогулки по воспоминаниям. И с твоей клиенткой ничего не случится, если в один день вы пройдете хотя бы год ее жизни!

— Не учи меня работать, Кэти, — Робин устало провел пальцем по переносице.

— Боже… - Кэти вдруг побледнела, - да ты неравнодушен к ней!

— Господи, да тебе-то какая разница?

— Я… Робин, я не… — начальница будто потеряла дар речи и снова села в кресло, перекладывая с места на место папки. — Я не хочу, чтобы твои личные симпатии помешали расследованию. Ты можешь упустить детали.

— Мои личные симпатии никогда не отразятся на моей работе, можешь не волноваться.

— Робин, она плохой человек.

— И что? Даже если так, что с того? Кэти, я очень ценю твои благие побуждения, но прошу, не стоит лезть в мою жизнь. Я буду вести расследование так, как посчитаю нужным, и если я вижу, что на данный момент больше двух воспоминаний Реджина пережить не может, значит, больше двух воспоминаний мы не смотрим.

— Ладно, поступай как знаешь. Только, пожалуйста, избавь меня от возможности когда-либо сказать тебе «я же говорила».

Робин кивнул и встал с кресла, направляясь к выходу.

— Робин, — начальница не поднимала взгляда с монитора ноутбука, — не упускай деталей. Будь внимателен ко всему, что показывает тебе Миллс. Смотри не на нее, а то, что происходит вокруг. Это действительно очень-очень важно. Я ей не доверяю.

— Да, мэм, — он улыбнулся и вышел из кабинета.

Полчетвертого дня — наступило время, которого Реджина так боялась. Она то и дело поглядывала на часы, висевшие в холле какого-то коридора, где она сидела в абсолютном одиночестве. Тишина давила на уши и нагнетала и без того напряженную обстановку. Она снова подняла глаза на циферблат, и Робин последовал ее примеру. Но часы стояли. Реджина перевела взгляд на окно, за которым не было ничего… Словно на улице стояла кромешная тьма.

— Миссис Бланшар…

— Миллс, пожалуйста. Я оставила свою фамилию.

— Да, конечно, проходите, — девушка в медицинском халате — судя по всему, медсестра — в приглашающем жесте шире распахнула двери кабинета. Но Реджина не сдвинулась с места.

— Вы впервые здесь, да?

Брюнетка, облизнув пересохшие губы, кивнула и, закинув сумку на плечо, медленно двинулась в сторону кабинета.

— Это не больно, — подбадривала ее девушка, — тем более для этого дела используется местный наркоз и…

Она что-то продолжала щебетать, но Реджина ничего не слышала, не сводя взгляда с гинекологического кресла.

Перед глазами стояла чересчур эмоциональная реакция мужа на новость о беременности. Которую, к слову, разболтала Снежка. Опять.

Реджина была уверена, что Леопольд обрадуется, но он и слышать ничего не хотел о ребенке. Заявил, что ему сейчас абсолютно не до этого и что сегодня же он запишет ее на аборт в высокооплачиваемую клинику. На полчетвертого дня.

Реджина сама не могла определить, рада ли она такому незапланированному событию. С одной стороны, ребенка от нелюбимого мужа едва ли можно назвать заветным желанием, а с другой…

— Проходите, раздевайтесь…

Робин мягко взял ее за руку, и они вновь очутились на кухне, где сидели перед сеансом. На столе стояла ваза с красными, как кровь, яблоками.

— Я ненавижу яблоки. Это единственный сорт, который я могу есть. Выдерживают любые холода и сладкие на вкус. Яблоня с такими плодами стояла в нашем саду, где я еще девчонкой любила играть с сыном инструктора по верховой езде… — Реджина не сводила глаз с мужчины, — вы недосмотрели…

— А должен был?

Некоторое время они просто разглядывали друг друга. Голубые и карие глаза вцепились в поединке не на жизнь, а на смерть. Реджина не выдержала и опустила глаза первой.

— У меня открылось кровотечение. И врачи сказали, что я больше не смогу иметь детей.

На какое-то время снова повисла тишина. Это был слишком интимный момент, который стал неожиданностью для них обоих.

— Вы хотите посмотреть еще что-нибудь, или мы можем закончить?

— А вы можете показать мне что-нибудь еще? — Робин мягко прикоснулся рукой к ее лбу, проверяя, не начался ли у нее жар. Так было каждый раз, когда Реджина изматывала себя сеансами. Сильная головная боль, высокая температура — именно так реагировало ее тело на излишне долгие визиты Робина в ее воспоминания.

— Я могу попробовать…

Робину вспомнилось, как буквально несколько дней назад Кэти устроила ему взбучку. С одной стороны, было бы неплохо собрать еще пару воспоминаний, но с другой — Реджине могло стать плохо в любую минуту.

— Не будем рисковать, — решил он, — увидимся завтра.

— Робин, это правда поможет? — уже на пороге окликнула его Реджина.

— Простите?

— Поможет мне вернуть сына? — она с надеждой посмотрела ему в глаза.

— Если у нас есть хоть малейший шанс на это, почему бы его не использовать? — он чуть улыбнулся и вышел из дома.

========== Глава 6. Знакомство с Роландом ==========

На улице стоял ясный, погожий денёк. Реджина сидела в гостиной, смотря из окна на яблоню, что величаво раскинула ветви и лениво грела листики в лучах солнца. Робин должен был прийти с минуты на минуту, а ей вовсе не хотелось чтобы он проводил ей мозготерапеию. Не сегодня.

Её настроение ярко контрастировало с царящей вне дома атмосферой. Казалось, над ней вот-вот набегут тучи, и начнётся сильнейший шторм.

Раздался стук в дверь. Реджина раздраженно закатила глаза. Сколько раз она должна повторять Локсли, что он может входить без стука?

Реджина повернулась лицом ко входу в гостиную и скрестила руки на груди, яростно пиля взглядом дверной проем.

Сначала в двери показался Робин: с немного виноватой улыбкой он вошел в комнату первым. А следом за ним маленькими шажочками в гостиную вошёл маленький курчавый мальчик с очаровательными ямочками на щечках. Он посмотрел на Реджину, а потом перевёл взгляд на Робина.

— Реджина, извините, но так сложились обстоятельства… мне не с кем было оставить сына.

— Оу… ничего, — мадам мэр растерянно поправила прядь и присела перед мальчиком, — привет, тебя как зовут?

— Роланд…

— Роланд, — мягкая улыбка осветила её лицо, — скажи мне, Роланд, ты когда-нибудь кушал самый лучший в мире яблочный турновер?

Мальчик покачал головой, его кудряшки весело подпрыгнули в такт движению, что вызвало у Реджины ещё одну тёплую искреннюю улыбку.

— А хочешь?

***

Робин, облокотившись о дверной косяк, наблюдал за сложившейся между этими двумя идиллией. Ещё буквально час назад его мучило неведение. Он не знал, как отреагирует Реджина на внезапно появившегося в её доме Роланда, и сейчас, когда мальчик с аппетитом кушал преподнесённое угощение, когда Реджина весело рассказывала ему старые переделанные сказки, он, наконец, вздохнул с облегчением.

Роланду она понравилась - это было видно невооружённым глазом. И Реджина рядом с ним лучилась добротой и женским очарованием. Когда тарелка Роланда опустела, а вместе с тем иссяк и весь запас турноверов в холодильнике Реджины, Робин предложил хозяйке дома таки начать сеанс.

— Не сегодня, мистер Локсли, у меня совершенно нет настроения. Может, лучше посмотрим какой-нибудь фильм? — она перевела взгляд на Роланда и снова подарила ему одну из своих очаровательных улыбок.

— Не думаю, что это хорошая идея, Реджина. Нам необходимо посмотреть хотя бы несколько фрагментов.

— Ой, не будьте занудой, Робин. Посмотрите, какой сегодня замечательный день! Давайте мы не будем омрачать его копанием в моих мозгах? Прошу предоставить мне выходной! - Она улыбнулась, облокачиваясь о диван. - Ну же, Робин, всего один день.

— Ну пожалуйста, папочка!

Робин вздохнул. Говорить сыну “нет” он так и не научился. Реджина довольно улыбнулась, предвкушая свою маленькую победу. Это не скрылось от Робина, он прищурился и покачал головой: