— О, подруга, не сердись, но Алистер настоящий. Весьма реальный!
Хулия, услышав слова Хуаны, поднесла руки к голове.
— Ты слепа! Нет, хуже того; ты не хочешь видеть. Ты меня не понимаешь? У этих людей есть своя жизнь здесь, а у вас нет. Твоя жизнь находится за пределами этого времени. Твоя жизнь вне времени, черт возьми, в 21 веке! Это. То, что с нами произошло, невозможно понять, просчитать и поверить, а вы своими действиями еще больше все усложняете.
— Неужели не задумывалась, что почувствует Алистер, когда поймет, что ты исчезла. Неужели не понимаешь, что ломаешь ему жизнь, дурачась с ним? У этого мужчины были другие женщины, а теперь он не смотрит ни на кого, чтобы быть с тобой. Ради бога, неужели ты меня не понимаешь?
Видя, что Хуана не отвечает, Хулия обратилась к Монце:
— А ты? Что насчет тебя? Я знаю, что ты уже давно греешь постель Деклана Кармайкла. Неужели думала, что я не замечаю, как ты уходишь и возвращаешься посреди ночи? И прежде чем ты что-то скажешь, позволь мне объяснить, что нравится тебе Рапунцель или нет, она была девушкой, которая до твоего приезда занимала если не сердце герцога, то его разум. Она невыносима и, конечно, противная, но у этой идиотки и Деклана что-то намечалось. Что-то, что ты сломала, как это сделала Хуана с Алистером. И после этого разговора, который я хотела бы никогда не вести с вами, у меня остался только один вопрос: планируете ли вы остаться здесь, когда настанет время вернуться в наш век?
Хуана и Монце посмотрели друг на друга.
— Само собой разумеется, что мы вернемся, почему ты задаешь такой абсурдный вопрос? — ответила Монце.
Хулия, все еще с разинутым от последнего взрыва ртом, предпочла не комментировать этот вопрос и ограничилась лишь ответом Монце.
— Потому что я люблю вас, знаю вас и не хочу потерять. Неужели это так трудно понять?
Хуана и Монце обменялись многозначительными взглядами. У них произошел точно такой же разговор, но то, что они услышали мнение со стороны, заставило их всерьез задуматься.
— Ты права. Мы выставляем себя на посмешище. Но Алистер. — пробормотала Хуана.
— Ты разобьешь ему сердце, когда исчезнешь, и то же самое касается тебя, Монце. Подумайте об этом!
— Ты права, — согласилась Монце, садясь. — Ты абсолютно права.
После этого напряженного разговора никто из них больше не разговаривал. Хуана закончила собираться и, прежде чем выйти за дверь, посмотрела на своих подруг.
— Я ненадолго, — сказала она и ушла.
Монце встала и, поцеловав Хулию, которая смотрела на нее со слезами на глазах, попыталась успокоить подругу, понимая, что должна решить проблему, пока это еще возможно.
— Я скоро вернусь, но сначала хочу поговорить с ним.
ГЛАВА 43
Алистер Сазерленд прислонился к стволу дерева. Он фантазировал о том, что принесет эта ночь и приятная компания, когда увидел, что его очаровательная красотка вышла из замка. Его лицо засветилось, когда он посмотрел в эти темные глаза, которые украли спокойствие и, в некотором смысле, его рассудок.
— Здравствуй, моя девочка, — приветствовал он с невероятной улыбкой. Но она быстро угасла, когда горец увидел серьезное выражение ее лица. — Что с тобой?
Озадаченная и раздумывающая над тем, что сказать, испанка посмотрела прямо ему в глаза и развела руками в бессмысленном жесте, чтобы сгладить свою нервозность.
— Мы должны прекратить наши встречи, Алистер.
Удивленный услышанным, он резко переменился в лице.
— Прошу прощения?
— Ты должен забыть о моем существовании и вернуться к своим старым привычкам.
— Но о чем ты говоришь? — спросил он, все больше недоумевая.
— Я говорю о том, что ты должен встречаться с другими женщинами! — она болезненно поморщилась.
— Другие женщины?!
— Не притворяйся Алистер. Я знаю, что ты не святой и. и я подумала, что не могу предложить тебе то, что другие женщины.
— Святой Крест! О чем ты говоришь? — злобно прорычал он.
— Не кричи на меня! — воскликнула она, испугав его.
— Но Пэрис, это ты кричишь на меня, — защищался он.
Осознав его правоту, Пэрис убрала волосы с лица и, глядя на него с глубиной, которая обезоружила Алистера, прошептала:
— Послушай меня. Скоро я вернусь домой и.
— Домой? Но твой дом здесь, со мной.
— О, боже мой, Алистер, не усложняй мне задачу! Я. и или. я хочу тебе кое-что объяснить, и знаю, что ты мне не поверишь.
Раздраженный ее словами и замешательством, которое он увидел в ее глазах, горец почувствовал, что именно должен сделать. Он прильнул к ее рту и нежно поцеловал в губы, обезоруживая испанку.
— Я говорил тебе, что когда смотрю на тебя, то теряю рассудок?
— О, боже, ты затуманиваешь мои мысли; но я должна сказать тебе кое-что, что.
Искренность ее губ в сочетании со словами заставили его улыбнуться. Он должен продолжить настаивать.
— Я говорил, что когда смотрю на тебя, то чувствую, как мое сердце бешено бьется и я улыбаюсь как дурак?
— Нет, но.
— Я говорил тебе, моя девочка, что моя жизнь стала счастливее с тех пор, как встретил тебя, и что я не могу представить ее без тебя?
— О, Мадонна. Не продолжай, — пробормотала Хуана, готовая упасть в обморок.
Не теряя ни секунды и заметив, что Пэрис немного успокоилась, Алистер снова поцеловал ее. Этот обжигающий поцелуй заставил ее отреагировать, и, хотя Хуана хотела продолжать целовать его, она отстранилась.
— Я не сомневаюсь, что не будет недостатка в желающих согреть твою постель и поцеловать тебя, Алистер. И послушай меня хорошенько, если мы продолжим сейчас, то в конце концов ты возненавидишь меня, будешь винить во всех своих бедах и.
Обескураженный Алистер почувствовал в словах испанки всю боль мира.
— Я никогда не смогу почувствовать ничего из того, что ты говоришь, Пэрис, — прошептал он таким хриплым тоном, что это ее взволновало.
«О боже. дай мне силы. дай мне силы», — думала Хуана, чувствуя, как по коже медленно ползут мурашки от его голоса.
На секунду испанка закрыла глаза. Она должна покончить с этим безумием, как бы больно ей ни было. Она вырвалась.
— Хватит обманывать меня своими соблазнительными уловками, Алистер Сазерленд. Сегодня я пришла закончить то, что никогда не стоило начинать, и ты меня не переубедишь, так что прощай! Мне доставило удовольствие познакомиться с тобой.
С напором, который оставил рыжеволосого горца в полном замешательстве, она в ярости развернулась и направилась обратно в замок. Но когда она подошла к двери кухни, Алистер сильно прижал ее к себе и закрыл рот рукой, чтобы она не закричала.
— Я не знаю, что с тобой и что ты хочешь мне объяснить, но будь уверена, Пэрис Хилтон, ты все разъяснишь, — прошептал он ей на ухо.
При этом он развернул ее к себе и поцеловал с такой страстью, что она растерялась. Не сказав ни слова и преодолев расстояние до своего коня, Алистер взобрался в седло с Пэрис на руках и ускакал, готовый выяснить многое, в том числе и свою вспышку страсти.
ГЛАВА 44
Почти парализованная страхом и волнением, Монце направилась прямо в покои Деклана, стараясь не попадаться никому на глаза, особенно Рапунцель. Ей нужно покончить с этим как можно скорее. Хулия права, она вмешивалась в чужую жизнь. Не тратя времени на раздумья, Монце потянула за дверную ручку и открыла дверь. И когда увидела Деклана, сидящего перед огромным камином в своей комнате и смотрящего на пламя, у нее пересохло во рту.
Услышав движение у двери, он повернулся и, вскочив, встал перед молодой испанкой. Он хотел прикасаться к ней, целовать, любить ее. После многих дней воздержания его желание стало просто невыносимым.
— На мгновение я подумал, что ты не придешь, — хрипло прошептал он, после чего последовал восторженный поцелуй.
Он подхватил ее на руки и, не дав Монце вымолвить ни слова, отнес на кровать. Опустив, снова ее поцеловал. Несколько минут восторг от появления испанки не позволял Деклану увидеть, что говорит ее взгляд, но, удивленный ее молчанием, он наконец заметил странный блеск в ее глазах.