— Что случилось, Синди?

«О Боже. что я делаю?» — подумала она, не в силах отказаться от своей увлеченности горцем.

Она пошла к Деклану, чтобы поставить точку, положить конец этому безумию. Так много всего, что, когда пришло время, она ничего не сделала. Монце просто хотела заняться с ним любовью, хотя бы в последний раз. Она закрыла глаза, подняла лицо и поцеловала герцога с необычной пылкостью. Ее поцелуй вышел таким горячим, что он улыбнулся.

— Да вот так, милая. Именно этого я от тебя ждал.

Не отрывая глаз от его лица, Монце раздела его. Она осторожно сняла с него рубашку и медленно провела пальцами по широким плечам, спускаясь к груди и прослеживая каждый кубик пресса. По пути задерживалась, с любовью обводя шрамы его старых ран, целуя их, наслаждаясь прикосновениями. Монце медленно спустила его брюки, и во рту у нее пересохло, когда заметила пульсирующее под ними возбуждение. Не задумываясь о реакции Деклана и обезумев от страсти, обхватила пальцами твердое шелковистое мужское достоинство и без предупреждения провела по нему влажными губами.

От этого интимного красноречивого жеста кровь Деклана бросилась в жар. Находясь на грани взрыва, он схватил ее за талию, подтянул к себе, прижал к своему телу и принялся жадно ласкать.

— Раздень меня, — потребовала Монце, обезумев от нарастающего возбуждения, хриплым шепотом, от которого у него побежали мурашки по коже. Прежде чем подчиниться, Деклан одарил ее безумной улыбкой, которая возбудила Монце еще больше.

Он расстегнул лиф и пуговицы ее рубашки, медленно спуская ее по плечам, пока не снял полностью. В недоумении посмотрел на то, что красовалось на ее теле, чего он никогда раньше не видел. Синди рассказывала ему о своем нижнем белье, но он никогда не представлял себе ничего столь замечательного. И вот перед ним тончайшее кружево сиреневого и черного цвета, окутывающее дивную грудь, разрывающую его душу.

— Красиво, — прошептал он, проводя влажным языком по краю ткани. Но нежное одеяние едва ли продержалось две секунды на бархатистой коже. Деклан быстро снял его и бросил вместе с лифом и рубашкой. Затем развязал тесемки ее юбки и сдернул ее.

— Мне нравятся эти стринги.

Услышав, что он запомнил название, Монце улыбнулась. Она заставила Деклана поднять голову и, держа за подбородок руками, впилась в его губы. Ей хотелось выжечь в его душе каждую секунду этой ночи.

Окрыленный таким проявлением страсти, Деклан ответил на обжигающий поцелуй, и расположившись между ее шелковистыми бедрами, проник в нее с намеренной неспешностью.

Этот первый толчок, скупой и одновременно наполненный страстью, заставил Монце выгнуть бедра навстречу, с затуманенным от желания взором. Ощущение томного обладания мужчиной заставило ее задыхаться от безумия. Его полный вожделения взгляд, ласкающий рот и сильные руки перенесли ее туда, куда еще не забирал ни один мужчина. Монце обняла его со слезами на глазах. Ей нужно было чувствовать этого мужчину, ощущать его вкус, плавиться в нем, пока он входил и выходил из нее уверенными движениями, которые становились все быстрее и быстрее, все более точными.

Деклан почувствовал кульминацию Синди и пронзительный крик удовольствия вырвался из его горла. И не выдержав больше, он отдался ощущениям и потерял себя в удовольствии. С мужским стоном удовлетворения излился внутрь, а затем расслабленно рухнул на ее тело.

Монце, потерявшаяся в омуте блаженства, все еще содрогалась под его тяжестью. Она обняла герцога и уткнулась лицом в его шею, и в этот момент странное чувство тоски и одиночества овладело ею.

Ошеломленный объятиями, Деклан улыбнулся и приник к Синди. Ему хотелось, чтобы этот момент длился вечно, но понимал, что, должно быть, раздавит ее своим весом, поэтому скатился набок и потянул ее за собой, меняя положение.

— У меня такое чувство, что ты тоже тосковала по мне. Я ошибаюсь? — пробормотал он, наслаждаясь крепкими объятиями с испанкой, которая прижималась к нему так, что казалось, их кожа скоро станет одним целым.

— Нет. Тут ты не ошибаешься.

Несколько секунд они оставались в объятиях друг друга, но когда Деклан почувствовал влагу, скользящую по ее шее, он заставил Синди сесть. Заметив, что ее глаза наполнились слезами, он запаниковал.

— Что такое, дорогая? — спросил он мягким голосом.

Испугавшись, что ее чувства таким образом вырвались наружу, Монце села на кровать и сердито вытерла слезы тыльной стороной ладоней.

— Деклан, мне нужно с тобой поговорить.

Застыв с открытым ртом от такого странного поведения Синди, которое он не мог расшифровать, Деклан кивнул и откинул ее волосы, чтобы лучше видеть лицо.

— Давай поговорим.

— Знаю, что ты не веришь ничему из того, что я тебе рассказывала о том, откуда родом, и я понимаю. Клянусь, я понимаю, потому что, если бы кто-то сказал мне что-то подобное, я бы подумал, что он сошел с ума, — улыбнувшись, начала она.

— Твоя фантазия безгранична, дорогая Синди.

— Выслушай меня, — настаивала она. — Я появилась в замке Элчо, и ты принял меня, а также моих подруг. Я никогда не думала, что то, что происходит, может случиться. Я никогда не думала, что встречу такого мужчину, как ты, а теперь. Теперь я ломаю твою жизнь.

— Я не согласен с тем, что ты говоришь. Я не думаю, что ты. Я не думаю, что ты.

— Да, Деклан, да. Я знаю, о чем говорю, и я мешаю твоему счастью. Так больше не может продолжаться. Твое будущее — с Рапунцель. Я имею в виду. леди Роуз, и, честно говоря, как бы мне ни было больно, потому что ты мне нравишься, и очень нравишься, я думаю, тебе стоит продолжить историю, которая у вас с ней началась.

Ошеломленный и удивленный тем, что кроется за этими словами, Деклан взял ее лицо в свои руки и заставил посмотреть на него.

— Ты мне тоже очень нравишься, и прежде чем ты продолжишь, я должен сказать, что Роуз никогда ничего не значила для меня. Я знаю, что у нее всегда имелись притязания, которые совершенно не хотел принимать. Роуз — не та женщина, с которой я хочу разделить свою жизнь. На самом деле, я хотел бы разделить ее с тобой, если ты согласишься стать моей женой.

Когда Монце осознала смысл этих слов, она тяжело вздохнула.

— Нет. Это невозможно. О боже, что я с тобой делаю? — запнулась она.

— В чем дело Синди? — спросил он, приподнимая ее подбородок и заглядывая в глаза.

Взгляд Монце упал на красивое овальное зеркало, которое подруги подарили ей несколько месяцев назад в Эдинбурге.

— Послушай, Деклан. Я. я на самом деле соврала тебе, — пробормотала она.

— Ты мне солгала? — прорычал он.

— Да, меня зовут не Синди, а Монтсеррат, и поскольку я ненавижу это имя, потому что его дал мне мой отец, когда оказалась здесь, назвала себя другим именем, которое мне больше понравилось, и.

Деклан больше не хотел ее слушать. Он закрыл ее рот рукой.

— Я думаю, что ты Синди Кроуфорд, и мне этого достаточно, — уверенно заявил он, заставив ее замолчать.

— Но Деклан, разве ты не видишь? Я не настоящая, я обманщица!

— Почему ты так говоришь?

— Потому что. я не знаю, что я здесь делаю и зачем я здесь. Я плохо поступаю с тобой, с Мод, с Фионой. И совесть убивает меня! Я хочу тебя всем сердцем и душой, и знаю, что когда уйду, мне будет очень трудно жить без тебя, — сказала она, удивив Деклана. — Посмотри на меня! Я здесь, голая, занимаюсь с тобой любовью и создаю ложные надежды, которые никогда не оправдаются.

— Синди, прекрати! Ты никуда не уйдешь.

— Деклан, веришь ты мне или нет, но в последнюю ночь этого года я исчезну, чтобы никогда не вернуться. Тогда. тогда, возможно, ты поймешь, что я всегда говорила тебе правду.

— Я не позволю тебе исчезнуть из моей жизни, Синди. Я не знаю, что с тобой, не знаю, почему ты так говоришь, но что я точно знаю, так это то, что хочу, чтобы ты была здесь, со мной. Я знаю, что до сих пор мы виделись тайно, но теперь все изменится. Завтра весь мир узнает, что я влюблен в тебя. По традиции я влюбился в человека, который сумел найти сокровище Кармайклов.