Преподаватели с родителями до сих пор не вернулись, и это заставляло нервничать даже тех, кому их пропажа поначалу показалась забавной. Некоторые «тусовщики» уже вернулись, оставив пляж тем, кто всё ещё надеялся подцепить кого-нибудь на кукан.

– И что нам теперь делать? – вопрошала Клариса. Весь день её глаза были на мокром месте, поэтому теперь лицо представляло вспухшее месиво с красным сопливым шнопаком. Она так и не притронулась к еде, стынувшей в миске из нержавеющей стали. «Теория заговора» Дина и Стю уже не выдерживала никакой критики, и девочке всё больше казалось, что её сестрёнка в опасности.

– Пока ждать, – ответила Анна. – Потом – посмотрим.

– Но если с ними что-то случилось, нам тоже может что-то угрожать. Вдруг этой ночью пропадём и мы? – возразила Мила.

– С трудом верится, что с ними могло случиться нечто ужасное, что теперь грозит и нам. Да, конечно, странное поведение для взрослых людей – бросить подростков одних в чаще, но кто мог их похитить, или что там по твоей версии случилось, что нас это никак не коснулось?

– Не знаю…

– Вот и я не знаю. Поэтому собираюсь спокойно поужинать, почитать и лечь спать. А остальные – как хотите.

Клариса молча всхлипнула и шмыгнула носом. Ей-то сегодня уж вряд ли удастся уснуть.

– А давайте вместо того, чтобы нудить, поиграем во что-нибудь? – предложила Кэти, устав от разглагольствования ботанов.

– Во что? – спросила Вики.

– В пантомиму, например. Это так весело! Мы всегда в загородном доме собираемся возле камина и играем в пантомиму. И бабушки, и дедушки, и дети. Так забавно! А тут костёр – прям как камин—

– Давайте, – поторопилась согласиться Мила, пока Сим не рассказала всю историю семьи до девятого колена. – Доедим только.

– Как думаешь, взрослые уже вернулись? – спросил Дин, задыхаясь от быстрой ходьбы.

– Откуда мне знать? – бросил Стюарт, пожираемый скопом плотоядных мыслей.

– Я ж к тебе не как к справочному бюро обращаюсь, а спрашиваю, как думаешь ты, – Сандерс изо всех сил пытался наладить диалог, чтобы развеять гнетущее напряжение. Ему проще было назвать это напряжением, чтобы не признавать наличие страха.

– Если они вернулись, надо сразу сказать им о самолёте… – несмотря на прозвучавший ответ, на диалог это тянуло едва ли – Донован говорил будто сам с собою. – Если нет, то придётся вернуться, когда будет светло – вдруг мы что-то упустили…

Дин промолчал. Его воображение излишне натурально нарисовало искалеченных пассажиров, ползущих по старому полю в попытке спастись. Тьма, отчаяние, беспомощность и полное неведение того, что на мили вокруг нет никак признаков цивилизации, единственным из которых была вышка, снесённая при крушении.

– Санта Клаус! – выкрикнула Кэти, пытаясь угадать, кого изображает вернувшийся на поляну Китен.

Он мог бы ещё «порыбачить» на пляже, но желание пожрать и отсутствие «клёва» поманили обратно. Здесь его ждало забавное развлечение, способное хотя бы на какое-то время заставить отвлечься от зуда в штанах. Коул с радостью окунулся в лицедейство и со всем рвением принялся демонстрировать свои способности к пантомиме.

На предположение Сим он помотал головой и снова сделал жест, обозначавший нечто на подбородке, принятое Кэт за бороду.

– Жиртрест! – вынес свою версию Чип Зингер и нервно поправил очки, взволнованный своей небывалой решимостью выступить перед столь большой аудиторией. Но и его версия о толстяке с двойным подбородком оказалась неверной.

Помотав головой, Коул опустил руки на уровень паха и сделал тот же самый жест, что у лица. Затем снова повторил его у подбородка.

– Яйцебород! – догадался Пол.

– Молодца! – поздравил его Китен и дал «пять».

– Какой ещё яйцебород?! Что за бред?! – запротестовала Кэти. – Надо показывать то, что все могут отгадать, а не ваши больные эротические фантазии, которыми вы делитесь между фрикциями.

– Ты чё опухла? Какие фантазии? Это же классика – «Люди в чёрном»! – возмутился Коул.

Сим недоверчиво глянула на остальных участников. Те как по команде закивали в защиту Яйцеборода.

– Бред… – выдавила она.

– Может, кто-то другой будет загадывать слово? В смысле, не сам показывающий, м? – предложила Клариса, пытавшаяся отвлечься игрой от грустных мыслей. К её крайнему сожалению, получалось это едва ли.

– Можно и так… – согласился Пол, уже готовый к «битве».

– Тогда сейчас тебе загадывает Коул, – распорядилась Кэти. – Только вот давайте без яйцебородов и подобной мутатени.

– Почему? Это ж смешно, – недоумевал Пол, искренне не понимая такой неприязни к столь колоритному персонажу. Для него так и осталось тайной, что причина была вовсе не в самом бородояйцем герое, а в том, что у Сим изначально не было шансов на победу.

Коул принялся яростно нашёптывать Полу задание.

– Да. Всё. Давай, – кивнул «вода», и Китен с чувством выполненного долга и лыбой от уха до уха уселся на брёвнышко наблюдать представление.

Какое-то время Штольц стоял ко всем спиной. Игроки замерли в ожидании. Наконец он повернулся с выпяченными, как у утки, губами и, манерно отбросив воображаемые волосы, окинул присутствовавших томным взглядом. Все покатились со смеху – этого персонажа редко можно было увидеть в подобном образе, пожалуй, не чаще, чем никогда. Он развернулся полностью, закинул руки за голову и согнул колени, выпятив грудь вперёд. Бедолага ещё долго кривлялся и выделывался и так и эдак, хотя все давно догадались, но молчали, чтобы подольше посмотреть феноменальное представление. В конце концов прозвучал правильный ответ – «фотомодель» – и настала очередь Кларисы. Тут Пол решил оторваться по полной и загадал Мистера Говняшку.

За день земля и вода успели хорошенько прогреться, но ночная прохлада брала своё, заставляя самых мерзлявых возвращаться к палаткам.

Сандра Мэйн искала тепла в другой степи и пыталась согреться в посткоитальных объятиях Вика. Дурнушка с роскошной фигурой и посланный защитник «Пантер» быстро нашли общий язык. Как тот и предполагал, девушка и не подумала отказывать ни в безобидных игрищах, ни в эротических утехах в лоне раскидистых кустов. Теперь, удовлетворив своё Эго, Полок прикидывал, с кем проведёт остаток вечера, пока оттарабаненная «таблетка» льнула к своему случайному партнёру в надежде получить тепло не только физического происхождения. Но она явно ошиблась адресом. Эта дверца была закрыта, а за ней копошились страх, неуверенность и жалкое мужское достоинство, которое так легко, оказалось, унизить.

Обманчивая идея о том, что Сандра просто слишком страшненькая, чтобы дать ей нечто большее, чем одноразовый секс в качестве лекарственного средства, скрывала неприятную правду о неспособности Вика справиться с отказом и насмешками, как настоящий мужчина. Там, где-то ниже плинтуса, Полок выковыривал самые мерзкие ощущения и эмоции, опрокидывавшие его представление о том, как стоит себя вести самцу человека. «Может, надо было попробовать подкатить к кому-то посимпатичнее?.. Было бы не так противно…» Нет, конечно, Мэйн не входила в «касту неприкасаемых», у неё даже были поклонники и довольно частые половые связи, но что для копрофила хорошо – для недерьмоеда смерть.

В конце концов Вик, закопавшийся в мыслях о собственной никчёмности, решил разорвать сей порочный круг и поднялся с земли. Он молча вынул куртку из-под Сандры, мигом оказавшейся на земле. Она в изумлении уставилась на тёмные очертания Полока и со вздохом выдавила:

– Ты чего?

Тот не удостоил её ответом и только пожал плечами. А что он мог сказать? Объяснить, что использовал её, а теперь ему противна сама мысль о том, что этот огромный нос клевал его в пах? Вик стоически одёрнул себя от грубости, позволив пониманию о полной невиновности Сандры взять верх – хотя желание сбросить на неё всю ответственность за переживания было побольше жопы Дика Вашингтона.